Не понимая логики появления, роста и развития нацизма, не понимают историки и мотивы «странных» решений фюрера. Если же допустить «крамольную» мысль, что Адольф Гитлер никогда не помышлял о мировом господстве, все становится на свои места. Германский лидер хотел стать равным партнером англосаксонского мира и воевать с ним вовсе не собирался. Но ведь в клуб избранных держав так просто не пускают. «Входным билетом» для гитлеровской Германии должно было стать уничтожение России-СССР.

Начав против своей воли борьбу с Англией и Францией, Гитлер в итоге попытался приобрести этот билет 22 июня 1941 года.

Но вернемся в март 1939 года. Горячим выдался этот месяц для дипломатов всех стран! Плавились от напряжения трубки телефонов, ломались клавиши печатных машинок, в урны летели упаковки таблеток от бессонницы и головной боли. Так тщательно выверенный, фактически ювелирный план создания Третьего рейха и последующего сокрушения им Советской России вдруг в одночасье растаял в воздухе. Новая реальность могла вогнать в депрессию любого, кто знал, какой она должна была быть. В центре Европы расцветала Германия, вобравшая в себя все земли кайзеровской империи и присоединившая лучшие куски империи Габсбургов. А западным руководителям надо было решать (и очень быстро), как вести себя в ситуации выхода Гитлера из-под контроля. Теперь, когда он так ловко всех провел с «неприсоединением» Украины, оставалось только два выхода: либо садиться с ним за стол переговоров для переписывания сценария на его условиях, либо заставить строптивого фюрера вернуться к соблюдению прежних договоренностей путем жесткого нажима. Запад выбрал второй вариант.

И не потому, что неожиданно обрел потерянную уверенность в себе. Просто дипломаты Англии, Франции и США как никто другой знали один печальный для германского фюрера факт: вся мощь его рейха была дутой, искусственно созданной. Без подпитки извне, без внешних ресурсов Германия с ее непомерно разросшейся военной структурой существовать не могла. Единственным выходом для Гитлера, решением всех его внутриэкономических проблем была война. И вот здесь руководители западных демократий могли позволить себе быть очень большими оптимистами.

Пусть собака, которую вы вырастили, сорвалась с цепи, рычит и к себе не подпускает. Неприятно, но терпимо. Через некоторое время она ведь захочет есть. А кормить ее теперь никто не будет. Что сделает собака? Начнет искать пищу. Если в этот момент закрыть дом и, взяв в руки ружье или хорошую дубину, встать у дверей, то голодный зверь на вооруженного хозяина наброситься не решится. Чтобы не умереть с голоду, собаке придется разорвать на части кого-то другого.

Что вышедший из-под контроля Гитлер может сделать? Как «укусить» голодной гитлеровской собаке взрастивших его Францию и Англию? Да никак! К войне с англичанами и французами немцы не готовы, ибо эта война не может быть только сухопутной, а, как мы знаем, германский флот уступал и французскому, и британскому по отдельности, не говоря о совокупной морской мощи союзников. Разве может решиться всерьез воевать с Францией и Англией выращенный ими Адольф Гитлер? Ведь за их спиной две необъятные империи, раскинувшиеся на земном шаре. Ведь за ними «нейтральные» Соединенные Штаты, которые никогда не допустят уничтожения Великобритании. Даже до британских и французских колоний, раскинутых по всему миру, до Канады, до Южной Африки и Австралии, немцам элементарно не доплыть!

А из этого очевидного факта следовали определенные выводы. Сценарий Первой мировой витал над политиками и военными той поры. Начнись боевые действия – и германская экономика будет удушена морской блокадой, которую начнут англичане. Пути подвоза с Востока, по суше, тоже немцев не спасут: рядом с Германией находятся верные союзники англичан и французов – Польша и Румыния. Их ведь еще Гитлеру передать не успели. А раз он не контролирует румынские месторождения, значит, у него нет ни одного гарантированного источника поставок нефти! Следовательно, воевать Гитлер не может: запасы бензина и керосина кончатся быстро, а без топлива никакая современная война невозможна. Поэтому здравый анализ ситуации подсказывал лидерам Англии и Франции, что дела их не так уж и плохи. Надо только достаточно жестко показать зарвавшемуся Гитлеру, что у него нет альтернативы, кроме как следовать старому сценарию.

Оценивая дипломатические маневры Запада с марта по сентябрь 1939 года, когда началась Вторая мировая война, надо четко понимать, что все шаги английской и французской дипломатии были направлены вовсе не на ее предотвращение. Запад уже не только пряником, но и кнутом пытался заставить Германию напасть на СССР. Нужно было быстро «отрезвить» германского фюрера, у которого от успехов, похоже, начала кружиться голова. Надо было резко и жестко продемонстрировать, что вся его экономика несамостоятельна, а никакие внешнеполитические акции Берлина без разрешения Лондона и Парижа более не будут возможными. Все, триумфальное шествие Гитлера закончилось!

«Больше успехов не будет» – вот основная мысль, которую доносили до фюрера все поступки западных дипломатов. Будут трудности, очень большие трудности. А если попытаешься броситься на хозяина, тебе гарантирована война со всем миром, как это было в Первую мировую. Шансов на победу – ноль. Единственный выход – вернуться в «объятия» старых друзей…

Запад в одночасье становится в отношении Гитлера непримиримым и жестким. Звучат из уст глав Англии и Франции речи, обличающие его агрессивную сущность. Такими же гордыми становятся и союзники Лондона и Парижа. В первую очередь самые важные – поляки. Их отношения с гитлеровской Германией всегда были трогательно душевными и дружественными. Их связывало очень многое. У обеих держав был один и тот же отец-создатель – Англия, Франция и США. Да и способы правления в Польше и Германии были удивительно похожими – диктатура. Было между Варшавой и Берлином и еще много общего. Например, антисемитизм. Но об этом чуть позже.

Для того чтобы убедиться, с кем была связана своей пуповиной родившаяся[389]после Первой мировой войны Польша, надо просто посмотреть на дату ее рождения, только очень внимательно. В любом учебнике истории мы эту дату найдем и прочитаем: 11 ноября 1918 года Польша была провозглашена независимой.

Интересная наука история. Главное в ней – это даты. Учителя заставляют учеников запоминать их, ими забиты головы профессоров и доцентов. Но почему-то никто и никогда не сопоставляет даты в учебниках по этой науке. А ведь они сразу откроют нам скрытый смысл происходящих событий. Вот как в случае с Польшей: читают люди, когда она создана, и какие мысли приходят на ум самому рядовому читателю? Никаких. А вы напишите рядом, что именно 11 ноября 1918 года германская делегация подписала в Компьенском лесу то самое перемирие с Антантой, что так смахивало на безоговорочную капитуляцию[390]!