Хотя с людьми особого недостатка не было, но восемь сотен – предел. Больше нельзя, как бы того не хотелось. Спустя несколько дней, когда численность сводной бригады вплотную подошла к верхнему пределу, Добрынин набор остановил. Мало просто набрать людей…. Нужно суметь их обеспечить – а Голод предупредил, что максимальная численность сводной бригады не должна превышать восемьсот штыков, считая и обслуживающий персонал. Иначе встанут нешуточные проблемы с материальным обеспечением. Что ж… Восемь – так восемь. Набор был остановлен на этой цифре – и Добрынин начал чесать затылок в попытках распределить людей по подразделениям. Выбрав день, с самого утра устроил смотр. Выстроив свое воинство на поле, в сопровождении полковника осмотрел каждую группу, проверяя наличие оружия и экипировки, беседовал с командирами – и в зависимости от результатов помечал их в то или иное подразделение. Наверное, больше заботясь о том, как переправить людей, он намеревался изначально раскидать их на несколько групп, доставить до места – а там уже заняться перераспределением… но полковник пресек это безобразие на корню.

– Делить сводную бригаду на группы только для того, чтоб довезти их до нужной точки – это, друг мой, такой несусветный бред, что даже и говорить не хочется, – отозвав подопечного в сторону, сказал Фунтиков. – Такое разделение делает нас неповоротливыми и неманевренными! А ну как в дороге нарвемся?.. Как воевать? Боевым пятном? И потом… Вот прибыли мы на место, расположились. Дальше что? Снова делить? Пока ты людей по подразделениям перераспределишь, пока техникой переукомплектуешь… Это лишний день-два, а то и все три! И это я уже не говорю о том, что тренировки должны проходить внутри своего подразделения, люди должны привыкать к людям, а не тасоваться как карты. Так не пойдет! Бригада должна быть готова к мгновенному развертыванию. К тому, чтоб с ходу – и в бой! То, что ты предлагаешь, – бред. Уж позволь мне этим заняться…

– Товарищ полковник. Я скорее разведчик-диверсант по профилю. Либо – командир малой группы. Но никак не полководец, – примирительно сказал Добрынин. Он и сам прекрасно понимал то, что говорил полковник, – но сделать так, как нужно, ему элементарно не хватало знаний и опыта. – Я силами более двадцати не командовал. Это вы – кадровый военный. Это вы крупными соединениями командовали! Это вы у меня начальник штаба! Можете? Так занимайтесь, работайте, вам и карты в руки…

И полковник занимался. Каждая более-менее крупная группа сталкеров стала взводом со своим привычным командиром, а мелкие отряды на три-четыре человека влились в эти взвода, став отделениями. Таким образом люди не были раскиданы и перемешаны, сохранились принципы землячества и принадлежности к той или иной общине – а значит получались боеспособные соединения, бойцы в которых давно уже привыкли работать вместе и надеяться друг на друга в бою, у которых отработано взаимодействие и алгоритм работы в той или иной ситуации, а значит и эффективность.

И все же, составляя группы, полковнику пришлось учитывать наличие техники и способ доставки личного состава до места.

– И все-то у нас с ног на голову, – ворчал и морщился он. – По хорошему – нужно технику по подразделениям раздавать! Технику – людям! А не людей плюсовать к технике! Вот, твою ж дивизию, вечно все не слава богу!..

Однако, почертыхавшись с утра и до обеда, Олег Валентинович к полудню выдал боевое расписание сводной бригады, наиболее подходившее к нынешним реалиям.

Согласно диспозиции, силы делились на двенадцать подразделений различной численности и боевого применения. Разведгруппа: пятьдесят бойцов, автомобили «Тигр», два кунга для транспортировки, плюс уже ушедший в Сердобск БТР. Танковый корпус: три танка плюс «Нона» для мобильной разведки, тягач с кунгом. Первая и вторая артиллерийская группы: пушки МТ-12, тягачи для транспортировки пушек и перевозки личного состава, доставки боеприпасов. Артиллерийская группа огневого подавления, куда вошли все САУ и «Грады», а также несколько тягачей для перевозки боезапаса и боевого расчета. Четыре оперативно-тактические группы: семьдесят «тяжелых» бойцов в составе каждой, БТР и «Нона». Две группы оперативного блокирования: в каждой сто мотострелков и три бронированных тягача для доставки. И – легкая стрелковая группа, полностью состоящая из цыганят.

– Вот таким составом мы и будем действовать в бою, – разложив перед Добрыниным плоды своих дневных трудов, рассказывал полковник. – Задачи у каждого подразделения свои, хотя в некоторых случаях они могут и заменять друг друга. Правда, лишь до некоторой степени… Если тебе нужно прорвать оборону – ты не будешь посылать вперед легких стрелков или разведку. Для этого есть «тяжелые». Усиль их танковым корпусом – и они свою задачу выполнят! Если тебе нужно врыться в землю и держаться зубами – ты можешь использовать разведку и легких стрелков, но куда лучше с этим справятся группы оперативного блокирования! Соответственно, если тебе нужно разведать или прошерстить местность – для этого есть разведка, и ни «тяжелые», ни мотострелки не справятся с этой задачей лучше!

Добрынин внимательно выслушал, вникнул – и оценил. И в который раз мысленно сказал спасибо. Всем сразу, скопом: и Зоологу, и Мамонову и генералу. Без этих людей он и на полшага не придвинулся бы к своей цели.

Распределив личный состав, Олег Валентинович тут же взял бойцов в оборот. И первым делом – инициировал на огромном поле у подстанции строительство «тренировочного позиционного района» – именно так он назвал то, что восемьсот человек соорудили ударными темпами за одну неделю.

– Тренироваться надо применительно! – выделив последнее слово, сказал он как-то вечером Добрынину, когда они, допоздна засидевшись за огромным столом, разрабатывали план предстоящей кампании. – Применительно к той местности, где планируется работать. Карта города Сердобска у меня есть, нашел в архивах училища… А вот подробную местность вокруг Убежища смоделировать не помешало бы. Понимаешь? Нужно хотя бы схематично изобразить весь прилегающий район в масштабе один к одному. Расчертить улицы на несколько кварталов вокруг вокзала, обозначить дома и прочие объекты. И применительно к этому народ гонять! Чтоб люди, прибыв, уже хотя бы приблизительно знали местность, не тыкались в углы, как слепые котята!

– Да как же вы, товарищ полковник, такую модель соорудите? – удивился Добрынин. – Ну ладно там – саму местность… Это не трудно. Где-то подкопать, где-то холм насыпать, лесок или растительность условно обозначить… Но как вы дома-то соорудите? Там ведь многоэтажки вокруг!

– Типовую многоэтажку смоделировать не трудно, – пожал плечами Фунтиков. – Не обязательно ее поэтажно возводить. Нужно просто обозначить коробку и внутреннюю планировку. Выгораживаются внутренности одного только этажа – размер в размер или хотя бы приблизительно – и от этого уже пляшется. Поле видал какое? – он кивнул за окно. – Гектары! Здесь подсолнух раньше сеяли. Тут весь твой городишко поместится… А нам и нужно только – вокзал и соседние кварталы! Это же милое дело! Когда солдат заранее знает, где он позицию займет и как штурмовать будет, куда отойти сможет в случае контратаки, где укрыться или обстрел переждать – он сразу на порядок увереннее действует!