корцы, и котлы, и пригорщами в час един до суха исчерпаху, друг друга бьюще и угнетающе и задавляюща; ини же росу лизаху, и тако жажду свою с нужею утоляху»[403].

Благополучно достигнув Казани, русское войско начало осаду, предполагая, в случае надобности, зазимовать. Военный специалист отмечает: «Переходя к рассмотрению влияния инженерного искусства на действия осады, мы с первого взгляда видим, что во время взятия Казани осадное искусство в России находилось в переходном состоянии. Во всех почти распоряжениях и действиях осады по искусственной части, заметно смешение прежнего способа атаки с новым»[404]. К числу старых, средневековых приемов относятся: 1) «башни, тарасы и другие принадлежности прежних осад, совершенно оставленные другими народами»; 2) обложение города посредством тына и тур; 3) устройство осадной башни огромных размеров. К новым приемам принадлежали: 1) применение многочисленной артиллерии;

2) «русские употребили в первый раз закопи или траншеи и повели медленные подступы для приближения к наружному краю рва»; 3) применение подкопов и взрывов под стены посредством пороха. Осаду решило именно применение этих взрывов. В лице английского инженера западноевропейская военная техника нанесла поражение искусству восточных народов. Порох дал перевес европейским войскам над туземцами во всех частях света.

Культурное влияние татар на Россию

При переезде из Московского государства в Казанское ханство путешественник попадал в такую же лесную страну, только реки здесь были еще многоводнее, берега их — пустыннее, но общий характер местности не изменялся. Только ниже Казани хвойные леса сменялись лиственными, а приволжские горы еще более вырастали. Горная сторона была довольно густо покрыта черемисскими, чувашскими и мордовскими деревнями, разбросанными среди лесов и полей. При завоевании край был страшно опустошен, и Перетяткович говорит: «В XVI столетии в писцовых книгах Казанского и Свияжского уездов встречаем огромное число пустошей, свидетельствующих наглядно о том, что этот край до опустошительных войн, происходивших в нем при завоевания Казани и во время восстаний здешнего населения против Москвы, не был беден людьми»[405]. Центральная часть Казанского ханства имела вид довольно культурной страны — обширные распаханные ноля, большие многолюдные селения с остроконечными башнями минаретов, оживленное движение по дорогам, бойкий товарообмен на базарах, зажиточные поместья биков и мурз. Татарские деревни насчитывают жителей тысячами, как, например, по преданию, деревня Ия, после падения ханства распавшаяся на пять отдельных селений (2 Ия-Баш, 2 Азяка и Иски-Крылай). Цветущее состояние Казанского ханства в эпоху самостоятельности засвидетельствовано князем А. М. Курбским в описании Арской земли.

Административная организация, сеть казенных учреждений, значительный штат должностных лиц, правильно функционирующая система суда и податных учреждений — все говорило о государственной жизни, не менее организованной, чем в русском Верхнем Поволжье. Правда, здесь не было каменных крепостей, как в России, не было златоглавых церквей, но зато были изукрашенные нарядными арабесками мечети с высокими островерхими минаретами, имелись ярко расписанные хоромы князей и купцов. Из городов Восточной Европы Казань уступала по величине, населению и богатству только Москве да Новгороду, быть может — Вильне, но не следует забывать, что Казань была на два с половиной века моложе Москвы и лет на пятьсот моложе Новгорода… Нельзя представлять себе жизнь казанцев как дикую некультурность. В школах шло обучение грамоте и суфитской премудрости. Грамотность среди татар была распространена довольно широко, так как в каждом селении, где имелась мечеть, существовала также и школа. В крае существовала своя литература, от которой дошли до настоящего времени книги «Нагыдж эль-Фара-дыз», «Юсуф», «Бедвам» (книга против язычества), «Башла Гали», «Насыхат эс-Салихин», новогодние песни «Науруз Байты», сборник стихов «Шагир Булгар Газыларэ» («Воители из Булгара») и другие, пользующиеся большой популярностью среди казанских татар, но почти не встречающиеся у жителей других стран, имеющих мусульманское население[406]. Культурные связи Казанского ханства с Туркестаном, Персией, Турцией и Аравией не прерывались. Из Персии доставлялись в Казань книги, благочестивые паломники совершали путешествие в Мекку, купцы и дипломаты ездили в Астрахань, Бахчисарай и Константинополь. По Волге шло большое движение торговых судов и плотов. Ближе всего по культуре и по природным условиям к Казанскому ханству стояло Ногайское государство — страна липовых лесов, Южного Приуралья и приволжских степей. Ногайская дорога из Казани в столицу Ногайского княжества Сарайчик и далее в Туркестан являлась важнейшим сухопутным торговым путем.

Татарское население резко отличалось от инородцев своим богатством, зажиточной и комфортабельной жизнью. Эти особенности сохранились казанскими татарами до настоящего времени, несмотря на века унижения и иностранного ига. Старая земледельческая культура болгар нашла себе отражение в национальном весеннем празднике Сабан-Туй, когда происходят спортивные состязания молодежи — упражнения в беге, борьбе, лазаньи по шестам, в конских ристалищах. Древние пережитки кочевников сохранились лишь в любви к коневодству и в антипатии татарской деревни к древесным насаждениям, в чем как будто сквозят отголоски воспоминаний о безлесных степях. Сказочный татарский мир легендарной фантастики неисчерпаем, но мы не считаем возможным распространяться о творчестве казанских татар в области народной словесности. В области же материальной культуры им принадлежат затейливые узоры чеканных сосудов, ажурное плетенье ювелирных украшений, стройные шатровые кровли минаретов, красочные переливы материй, тонкие письмена каллиграфических рукописей, сложные арабески книжных миниатюр…

Казань и Россия — два соседних государства, расположенные по течению одной великой реки, — были связаны самыми тесными узами. Положительное влияние татарской культуры на русскую только недавно впервые указано и до настоящего времени еще не изучено. Помимо косвенного влияния татар на внутреннюю жизнь Русского государства, выразившегося в упразднении вечевого устройства, в создании и укреплении московского единодержавия и т. п., необходимо отметить черты непосредственного заимствования русскими культурных приобретений и достижений у своих восточных соседей. Профессором М. Н. Покровским отмечено, например, что московским правительством унаследована от татар система податного обложения и сошного письма: «Татары, не довольствуясь прежними способами сбора — отчасти по аппетиту берущего, отчасти по сопротивлению дающего, организовали правильную систему раскладки, которая на много веков пережила самих татар. Первые переписи тяглого населения непосредственно связаны с покорением Руси ордой; первые упоминания о „сошном письме“, о распределении налогов непосредственно по тяглам („соха“ — 2 или 3 работника), связаны с татарской данью XIII века… Московскому правительству впоследствии ничего не оставалось, как развивать далее татарскую систему, что оно и сделало»[407]. В последнее время целый ряд различных заимствований, взятых русскими у турко-татар, указан профессором Виппером[408].

Вряд ли когда-либо будут определены размеры взаимных культурных влияний между дотатарскою Русью и Волжской Болгарией, хотя указания на эти влияния имеются, например, известно, что Андрей Боголюбский был женат на болгарке и что