– Жаль. Но вы все равно подумайте. Мы в долгу не останемся.

Кречетов кивнул. Помимо технических трудностей, он не знал, вправе ли вмешиваться в чужие дела? Не лучше ли для начала выяснить, реально ли будет вернуться, и уж тогда исходить из общего положения.

Жила в сердце полковника крохотная абстрактная надежда – и историю своей страны изменить, и одновременно – наладить хорошие отношения с нынешними развитыми цивилизациями. Хотя, умом он постепенно начинал понимать ее невозможность.

– Люди Порта хотели развязать войну между хитчами и аминами, – подал голос напарник Джавада. – Мы сами слышали все по визору. Хорошо, вы сумели унять кровопролитие и даже подружить оба племени. Им хотелось найти предлог, чтобы уничтожить посевы. Нападение на Караванной Тропе имеет ту же причину.

– Зачем? Некоторые из людей Порта в тот момент были с нами. И они же смогли связаться со своими и предотвратить дальнейшее.

– У них всегда взаимные интриги, – спокойно пояснил Джавад. – Одни хотят одного, другие добиваются другого, а страдаем мы. Нынешние победители тоже задумали что-то плохое, но пока не могу сказать, что? Это меня и заботит.

– Вы тоже не можете объединиться, – справедливости ради, напомнил Кречетов.

– Да, – согласился Джавад. – Я уже несколько лет пытаюсь, но пока не получалось. Может, теперь? Окрестные племена, узнав о нападении на Караванной Тропе, уже готовы признать мою власть хотя бы на время возможной войны. Помоги мне, полковник, а мы не останемся в долгу. Вы уже известны в горах, многие готовы встать рядом с вами. Если не можешь, то хоть оружие продай. Я знаю, вы подобрали на месте боя все.

– Оружие я продам без вопросов. Остальное – извини, но мне надо подумать. Такие дела за минуту не решаются.

– Подумай, конечно, полковник! – Джавад впервые за всю беседу улыбнулся. Как улыбается человек, вообще-то этого делать не умеющий. Но как иначе, если услышал радостную весть?

– Андрей Владимирович, – тихо спросил Бестужев, когда офицеры вышли из зала, – вы действительно рассматриваете союз с горцами в качестве одной из возможностей?

– Вас что-то смущает?

– Но с нами же Элизабет и Айзек.

– Эх, поручик, с нами ли? – вздохнул полковник. – Я, признаться, в этом далеко не уверен. Потому пока не говорите им ничего. Нам действительно необходимо определиться: на чьей стороне правда? Вот тогда и решим, как поступать…

Похоже, это был день сплошных разговоров. Такие дни случаются даже у людей дела. Как иначе, когда надо накопить информацию, чтобы не натворить затем нечто такое, что трудно будет исправить? Да и не за делами посылалась экспедиция – за знаниями.

Мюллеру удалось перехватить Элизабет с Айзеком, едва последние вернулись на постоялый двор. Отвязаться от профессора было невозможно. Если перед тем события неслись вскачь, да и сам поход не очень располагал к неспешным вопросам, то теперь по мнению ученого наступило время получения знаний. Настоящий человек, каких бы степеней не достиг, всегда должен учиться, словно губка впитывая неведомое прежде.

На беду профессора, собеседники попались явно бестолковые. Сведений по точным наукам у них было явно меньше, чем у Мюллера, хотя Карл Иванович прошел соответствующие курсы за несколько веков до них, а наука не должна была стоять на месте.

Кстати, конкретную дату тоже вычислить не удалось. Летоисчисление сменилось, а ни Айзек, ни его спутница понятия не имели, как оно соотносится с прежним, от Рождества Христова, да и вообще, как оказалось, ничего не слышали ни о Рождестве, ни о сошедшем на Землю Сыне Божьем. Тысячелетия Веры сменились веками атеизма, только подразумевало ли это господство Знания?

Собеседники тоже пытались что-то спрашивать в ответ, однако Мюллер живо превратил разговор в экзамен, благо, за долгие годы освоил подобную манеру беседы, а уж бестолковых студентов на пути попадалось столько, что они бы образовали длинную шеренгу незнаек, уходящую куда-то в бесконечность.

Нынешние вполне годились, дабы возглавить сей строй. Во всяком случае, истории они не знали совершенно, и Мюллеру пришлось переключиться на физику. Вернее – на принцип действия порталов, как самое диковинное из бытия нового мира.

Принципа путники не знали тоже. Лишь в который раз повторили об односторонней проходимости каждого портала, и добавили – любая электроника не выдерживает перемещения, и становится полностью негодной к использованию. Правда, при этом что такое электроника, объяснить опять толком не сумели. Зато удалось вытянуть из нерадивых собеседников: помимо порталов используются межзвездные корабли, как раз в тех случаях, когда надо доставить из пункта А в пункт Б нечто сложное. Просто полеты в космос дело настолько дорогое, что большинство миров вынуждены обходиться простейшими приборами и инструментами.

– Да вы что, вообще ничему не учились? – после очередного невнятного ответа воскликнул профессор.

Оказалось – учились, имеют высшее образование, и даже, как с гордостью поведал Айзек, умеют читать и писать. На неком варианте английского, который является основным языком Альянса и многих иных примыкающих к нему Развитых Миров.

Зато спустя час профессор уяснил себе такое, что такие мелочи, как уровень местного образования просто отступил куда-то на второй или третий план…

Через две двери от служившей экзаменационной комнаты настроение было иным. Совершенно неожиданно проклинаемый Виталиком Джавад прислал людей, которые принесли вещи недавних пленников, включая самое главное – аппарат, запасы браги и даже уцелевший готовый продукт. Последнего было немного, литра два, компания же велика, однако даже по чарочке – и то весьма «пользительно» для улучшения самочувствия.

И куда только подевалась усталость после долгого похода? Глаза мужчин блестели, лица стали похожи на физиономии котов, дорвавшихся до вожделенной сметаны, и все трудности, былые и предстоявшие, казались сущей ерундой.

– Ох, грехи наши! – вздохнул отец Александр.

Он заглянул к своей пастве как раз, когда начинали разливать по первой чарке, и немедленно присоединился к скромному застолью. Да и как не налить хорошему человеку?

– Начнем, помолясь!

Молиться не стали, однако каждый про себя вознес благодарность за нежданный дар, словно ниспосланный свыше.

Жидкость дяди Жоры прочертила огненный путь по пищеводам, и в душах воцарилось умиротворение, а в головах – кажущееся просветление.

– Хорошо…

Не столь важно, кто именно произнес знаковое слово, раз оно могло прозвучать из уст любого собравшегося здесь.

– А если начальство проведает? – спросил Цыганков.

Все-таки, он был урядником, и отвечал за казаков.

– Полковник с поручиком беседуют с местными, – напомнил Ситников.

– А Буйвол?

– Буйвол со студентом и Кангаром в город отправились, – подал голос отец Александр. – Сказали – посмотрят, что здесь и как.