— Сюда, пожалуйста, — сказала Аманда, указывая в противоположный конец коридора.

Она открыла дверь в пресс-центр, и тут же защелкали фотоаппараты, на несколько секунд ослепив их всех вспышками.

Уилл остановился за дверью, желая убедиться, что все фотоаппараты направлены на Аманду и супругов Кампано, идущих к импровизированной сцене в конце узкой комнаты. Он не хотел, чтобы его фотография попала в газеты. Он не хотел отвечать на тупые вопросы журналистов. Он просто хотел, чтобы похититель увидел Абигайль Кампано, ее ввалившиеся и потухшие глаза, потрескавшиеся губы и худенькие плечи. Он хотел, чтобы человек, похитивший Эмму Кампано, увидел, что он сделал с ее матерью.

Репортеры нетерпеливо переминались с ноги на ногу, пока Аманда неторопливо настраивала микрофон и разворачивала приготовленное заявление. Здесь находилось около пятидесяти журналистов, в основном мужчин, от которых в этом тесном помещении исходил довольно сильный запах пота. Кондиционер мало чем мог исправить ситуацию, и горячий воздух рвался в разбитое окно, как жар от пылающего костра. До сих пор репортеры мало что знали об этом расследовании, в основном потому, что никто из людей Аманды не был настолько туп, чтобы открывать рот. В итоге пресса оказалась предоставлена самой себе, и, судя по тому, что слышал сегодня утром Уилл, радиостанции начали пересказывать то, о чем говорят другие радиостанции.

Аманда начала без всякой преамбулы:

— Вознаграждение за любую информацию, ведущую к благополучному возвращению Эммы Кампано, было повышено до ста тысяч долларов. — Она перечислила подробности: бесплатный звонок и гарантия того, что этот звонок будет абсолютно анонимным. — Как вы уже знаете, Эмма Элеанор Кампано, семнадцатилетняя девушка, посещающая одну из частных школ за чертой города, три дня назад была похищена из своего дома между одиннадцатью часами и полуднем. Вчера около десяти тридцати матери Эммы позвонил мужчина, назвавшийся похитителем девочки. Он потребовал выкуп. Мы ждем дальнейшего развития событий, о котором проинформируем вас завтра утром в это же время. Сейчас я зачитаю вам заявление, написанное Абигайль Кампано, матерью Эммы Кампано.

Снова остервенело защелкали фотоаппараты, и Уилл увидел, что Абигайль Кампано ищет его взглядом в толпе репортеров. Он выпрямился еще больше, радуясь тому, что рост дает ему дополнительное преимущество. Наконец она его нашла, и он увидел в ее глазах ужас.

Возможно, Уилл в последнее время провел с Абигайль слишком много времени. Он был рад увидеть этот ужас, рад, что камеры зафиксируют ее страх. На ее лице отчетливо читалась каждая секунда последних трех дней: бессонные ночи, ссоры с мужем, неописуемый ужас перед происходящим.

— «Мужчина, у которого сейчас Эмма, — читала Аманда, — пожалуйста, знайте, что мы — ее отец и я — нежно ее любим и сделаем все, что вы захотите, ради того, чтобы наша дочь вернулась домой. Эмме всего лишь семнадцать лет. Она любит мороженое. А еще мы часто всей семьей смотрим по телевизору повторы “Друзей”. Ни ее отец, ни я и не помышляем о возмездии или наказании. Все, чего мы хотим, — это возвращения Эммы. — Аманда подняла глаза и поверх очков посмотрела в зал. — Пожалуйста, верните нам нашу Эмму». — Она сложила листок. — А теперь я отвечу на ваши вопросы.

Кто-то из местных репортеров закричал:

— Эбби, что вы чувствовали, когда убивали…

— Правила, пожалуйста, — оборвала его Аманда. — Не забывайте адресовывать все вопросы мне.

Репортер не сдавался.

— Вы собираетесь предъявить Абигайль Кампано обвинение в убийстве Адама Хамфри?

— В настоящее время никакие обвинения в наши планы не входят.

Абигайль смотрела на Уилла застывшим взглядом, как будто ее нисколько не обеспокоил прозвучавший уклончивый ответ. Рядом с ней сидел Пол, явно боровшийся с желанием открыть рот.

— Какие у вас имеются версии? Появились ли подозреваемые? — спросил другой местный журналист.

— Само собой разумеется, что расследование идет полным ходом. К сожалению, я не могу раскрывать вам его детали.

Тут же поступил следующий вопрос:

— Вы выставили охрану вокруг Академии Вестфилд. Вы боитесь, что это дело рук серийного убийцы?

Версия о серийном убийце стала излюбленной темой всевозможных ток-шоу. Еще были свежи в памяти убийства туристов в минувшем январе.[13]

— Улики, которыми мы располагаем в настоящий момент, не указывают на то, что это преступление может носить серийный характер.

Уилл почувствовал, что у него по спине стекают ручейки пота. От вспышек в комнате как будто становилось все жарче. Он открыл дверь, чтобы впустить в помещение хоть немного свежего воздуха.

— Как вы думаете, когда вы сможете произвести арест? — спросил кто-то в первых рядах.

Аманда мастерски отразила атаку:

— Как только мы будем уверены, что нашли злоумышленника.

— Какие другие направления имеет расследование в настоящий момент?

— Оно продвигается по нескольким направлениям одновременно.

— А точнее?

Аманда улыбнулась.

— В настоящий момент я не могу вдаваться в детали.

Уилл снова встретился глазами с Абигайль. Он видел, что она покачивается, но не знал, дурно ей от жары или от обстановки в комнате. Она побелела как стена. Казалось, еще немного, и она потеряет сознание.

Уилл приподнял подбородок. Этого оказалось достаточно, чтобы привлечь внимание Аманды. Ей незачем было смотреть в сторону Абигайль, чтобы понять, что его волнует. Вместо того чтобы объявить пресс-конференцию оконченной, она спросила:

— Еще вопросы будут?

Мужчина в черной спортивной куртке, громко кричавшей: «Нью-Йорк», и с презрительной ухмылкой, еще громче кричавшей: «Янки», спросил:

— Вы согласны с тем, что из-за некомпетентности департамента полиции Атланты бесценное время было упущено?

Взгляд Аманды нашел журналиста, и она одарила его одной из своих особых улыбок.

— В настоящее время все наши силы сосредоточены на розыске Эммы Кампано, а не на сведении счетов.

— Но разве…

— Вы задали свой вопрос, — оборвала его Аманда. — Теперь предоставьте эту возможность другим.

Некоторые из опытных местных репортеров фыркнули, с трудом сдерживая смех. Уилл все больше волновался из-за Абигайль Кампано. Она опустила голову и что-то лихорадочно искала в сумочке. Она так далеко наклонилась вперед, что на мгновение показалось, что она может упасть на пол. В последнее мгновение ее подхватил Пол. Он обнял жену одной рукой за плечи и помог выпрямиться. Затем что-то прошептал ей на ухо. Она отрешенно кивнула и, подняв голову, посмотрела на напирающую на возвышение толпу, на представителей общественности, стремящихся впитать в себя выражение ее лица. Ей было трудно дышать, ее рот приоткрылся. Вспышки фотоаппаратов бешено мигали, не останавливаясь ни на секунду. Уиллу казалось, что он читает мысли журналистов, подбирающих заголовки к фотографиям: безутешная, подавленная, скорбная, сломленная… План Аманды сработал блестяще. Абигайль привлекла всех на свою сторону, не проронив ни единого слова.