– Почему он направил именно вас? – спросил майор.

Дидрик снова пожал плечами.

– Генерал платит, мы едем туда, куда он велит. Заключенные уже сбегать из другой крепости. Он не хотеть, чтобы это произошло еще раз. Надежнее, если отвезти пленных в Сельварат.

Он говорил медленно, словно подбирая незнакомые слова.

– И как вы собираетесь конвоировать такое большое количество пленных с вашим жалким отрядом? Здесь почти три дюжины заложников.

Дидрик надеялся, что их окажется больше. В отчетах говорилось, что в крепости содержатся более пятидесяти офицеров. Наверное, некоторых уже успели перевести куда-то еще. Или же просто казнили.

– Нужно два солдата, чтобы конвоировать три дюжины, – ответил Дидрик. – Завязать веревку вокруг шеи. Один падать, все падать. Просто. Генерал не хотеть рисковать, поэтому меня за пределами крепости ждать еще люди, чтобы был большой эскорт.

Майор поджал губы, показывая, что ему отвратительны такие методы, и Дидрик забеспокоился, уж не перегнул ли он палку.

– Я не могу дать разрешение на транспортировку пленных таким способом, – заявил он. – Я понимаю тревогу генерала, и все же он доверил заложников мне, поэтому к кораблю их сопроводят мои люди.

– Нет, – упрямо сказал Дидрик.

– Кем вы себя возомнили? – рявкнул майор. – Будете делать что я скажу!

Дидрик лихорадочно соображал, он чувствовал, что удобная возможность ускользает сквозь пальцы. Нужно срочно придумать вескую причину для отказа. В то же время он не мог допустить, чтобы майор догадался, насколько важны для него пленники.

– У меня тоже приказы от генерала Бертранда, – наконец выдавил из себя Дидрик. – Пусть ваши люди берут на себя ответственность за заложников, но мы идти с ними, это то, чего хотеть генерал.

Внутренняя борьба отразилась на лице майора. Неприязнь к наемникам почти пересилила привычку подчиняться приказам старшего по званию. В конечном итоге, несмотря на слухи о вероломных бандах наемников, пока они официально считаются сторонниками регулярных войск в этой кампании и служат одному общему господину. Они все еще друг другу доверяют. Дидрик преследовал цель это доверие разрушить.

Наконец майор вздохнул и кивнул:

– Хорошо. Вы и ваш отряд будете сопровождать конвой. Но вы должны подчиняться приказам моего лейтенанта и ни во что не вмешиваться. Это понятно?

– Да, майор, сэр. Ваши солдаты делать грязную работу, мы получать деньги.

Олува довольно хмыкнула, потом выпрямилась и под хмурым взглядом майора лениво отдала честь.

С явной неохотой майор приказал выдать Дидрику и его отряду все необходимые припасы из кладовых. После этого им предписывалось ждать во дворе крепости, пока не соберутся заключенные и конвой. От побережья их отделял лишь двухчасовой переход, поэтому они смогут вскоре выехать и выполнят свое поручение до наступления темноты.

Дидрик и Олува вернулись во двор. Присев в тени, они лениво бросали игральные кости. Остальные члены отряда, развалившись, сидели возле лошадей или слонялись поблизости. Раньше Дидрик не осознавал, как трудно притворяться беззаботным.

Он пересчитал количество солдат для сопровождения заключенных, когда те собрались во дворе. Их оказалось три дюжины. Число превышало предполагаемое, и все же их преимущество в количестве будет не слишком велико. Неожиданность нападения тоже сыграет свою роль.

Наконец вывели пленных. Тридцать один человек, у всех на ногах кандалы, руки связаны веревкой и соединены с общей длинной цепью. Такой способ гарантировал, что пленники не сбегут, однако он не вписывался в планы Дидрика. Он направился к капитану наряда и заметил, что заложники в тяжелых кандалах смогут лишь ползти как черепахи, поэтому им потребуется целый день, чтобы добраться до побережья. Ему-то, конечно, все равно, даже если придется где-то остановиться лагерем на ночь.

Капитан злобно посмотрел на Дидрика, после чего удалился в здание, чтобы посоветоваться с начальством. Дидрик воспользовался его отсутствием и прошелся по рядам пленных, как будто проверяя надежность их оков, на самом же деле высматривал знакомые лица. Раньше ему почти не приходилось иметь дела с армией, поэтому не было ничего удивительного в том, что он никого не узнал, хотя одна женщина удивленно захлопала глазами, по-видимому, припомнив его. К счастью, у нее хватило ума держать свои выводы при себе. Он наклонился ближе и потянул за связывающую ее веревку.

– Ждите моего сигнала. Когда отойдем подальше от крепости, я подам знак. Вы должны упасть на землю. Постарайтесь потянуть за собой как можно больше народу, понятно? – прошептал он.

– С каких это пор вы стали наемником?

– Никогда в жизни им не был! – также шепотом отозвался Дидрик.

Он видел в ее глазах тысячи вопросов, однако задерживаться не стал, чтобы не привлекать внимания. Он повторил процедуру проверки оков на еще четырех офицерах, но они, кажется, не узнали его. Молоденький лейтенант даже плюнул в него, за что немедленно поплатился. Дидрик влепил ему подзатыльник, и тот полетел на землю, потянув за собой двоих соседей.

По крайней мере одна часть плана сработает.

Капитан вернулся и велел снять с пленных кандалы. Дидрик вернулся к своему отряду, приказал седлать лошадей и готовиться к отправке. Вскоре странная процессия выехала из крепости. Заключенные двигались пешком, с двух сторон их окружал конвой из сельваратских солдат. В конце процессии ехал Дидрик со своим отрядом наемников. Внушительность охраны свидетельствовала о том, что везут бесценное сокровище.

Бойцы нерегулярной армии Девлина подумают трижды, прежде чем атаковать такую силу. А тропа к побережью пролегала посреди широкой равнины, что исключало всякую возможность засады. У капитана были все причины чувствовать себя в безопасности.

Двигались медленно, поскольку пленные офицеры не могли ускорить шаг: они провели в неволе много недель, и нетренированные мышцы отзывались с трудом. Кое-кто сильно хромал, поскольку привык передвигаться верхом, а не пешком.

Дидрик выждал час, прежде чем принял решение дать Олуве условный сигнал. За его спиной «наемники» подгоняли лошадей и постепенно окружили заднюю часть колонны. Дидрик проехал немного вперед и поймал взгляд своей союзницы. Он незаметно кивнул. Дидрик успел догнать сельваратского капитана, когда услышал проклятие, за которым последовала громкая ругань.

Женщина отлично справилась со своей задачей: почти треть заключенных оказалась на земле, многие пытались подняться. Солдаты остановили лошадей и с отвращением следили за происходящим, пока лейтенант выкрикивал приказания. Некоторым удалось встать на ноги, но один из них споткнулся, и все снова рухнули на землю.

Отличный момент для решительных действий – все глядели только на пленных.

Дидрик засмеялся, чтобы привлечь к себе внимание капитана.

Сельваратский офицер что-то пробормотал на своем родном языке – видимо, проклятие.