Жаворонок внезапно смолк, уступив эфир тихому гулу мотора. Сарматов, не обращая внимания на это, выпил махом вторую стопку и закусил, хрустнув луковицей. Гул все нарастал, и скоро высоко в небе показалась тяжелая пузатая «стрекоза».

– А звали эту девушку… – Сарматов вдруг осекся. – Хотя какая разница, как ее звали. Все равно уж теперь… Господи, и что за жизнь такая у нашего брата казака собачья? Или это только у меня? Ну почему всех близких обязательно надо растерять?..

Пролетев низко над головой, вертолет завис в воздухе над соседним курганом и начал медленно садиться.

– Кажись, за мной… – Сарматов удрученно покосился на тарахтящую машину и снова наполнил свою стопку. – Видишь, дед, какими мы, казаки, теперь всем нужными людьми стали. За нами даже вон вертолеты посылают. А только что толку с такой чести? Может так статься, что и деревянного креста на могиле воткнуть некому будет. Все теперь со мной может статься, дед, такой уж мой выбор…

От вертолета в сторону кладбища, прижимаясь к земле, побежали какие-то люди. Поглядев на них, Сарматов отрезал краюшку хлеба, кусок сала и стал готовить бутерброд.

– Вот и сижу, дед, расслабляюсь после тропиков, а сам даже не знаю, какую дырку мной и моими ребятами затыкать будут. Ты мне скажи, при царе тоже так было? Или нет? Неужто всегда нами, казаками, при нужде прорехи заделывали, а потом, когда нужда проходила, и вспоминать забывали? А?

Сделав основательный бутерброд, Сарматов вздохнул и быстро приготовил еще парочку, правда, чуть поменьше. Два офицера, подбежав к ограде, остановились на почтительном расстоянии. Один из них хотел было сразу подойти к Сарматову, но второй остановил его, схватив за рукав.

– Вот, дед, видно, опять у нас с тобой по душам потолковать не получится, – Сарматов грустно улыбнулся. – Ну да ничего, в следующий раз… Если жив буду.

Обернувшись к офицерам, он махнул им рукой:

– Ну, чего встали? Давайте подходите.

Офицеры нерешительно приблизились к могиле.

– У меня вот только посуды нету, – извинился Сарматов. – Не думал, что кто-то к нам с дедом присоединится.

Капитан, кряжистый конопатый блондин, кивком показал молодому старлею на вертолет:

– Сбегай.

– Так нам же приказали, чтоб сразу…

– Сбегай, – спокойно повторил капитан.

– Ага, я сейчас, мигом.

Проводив взглядом лейтенанта, капитан расстегнул китель и сел прямо на траву.

– Дед, значит?

– Дед, – кивнул Сарматов.

– И когда?

– Три года назад. Я тогда за речкой отдыхал.

– Я тоже, – капитан прищурился, глядя на небо. – Многие там так навсегда отдыхать и остались.

– Вот, принес, – запыхавшийся лейтенант поставил на траву два пластмассовых стаканчика. – Второпях ничего лучше найти не смог.

Сарматов молча разлил остатки самогона и протянул гостям по куску хлеба с салом. Лейтенант попытался было чокнуться, но капитан решительно отвел его руку. Заметив недоуменный взгляд лейтенанта, он вздохнул и сказал Сарматову извиняющимся тоном:

– Совсем зеленый еще. Ни разу, видать, на могиле не пил.

– Ну что ж, лейтенант, ты даже сам не знаешь, как тебе повезло… – Сарматов осушил свою стопку, резко встал и быстрым шагом направился в сторону вертолета.

– А чего это он? – тихо спросил у капитана лейтенант.

– А того. Не дурак он, понимает, что, раз вертушку за ним прислали, значит, не за премией, а прямо в мясорубку лететь придется…

Выпив, капитан сунул стаканчик в карман и с бутербродом в руке поспешил за Сарматовым.

– Странные какие-то эти все скорохваты, – пробормотал лейтенант. – Чего-то про то, что мне повезло… А чего повезло?

Глотнув жидкость из стаканчика, он закашлялся, впился в свой бутерброд и начал быстро жевать, часто и тяжело дыша. Потом лейтенант вскочил и побежал к вертолету. Как только он запрыгнул в кабину, машина оторвалась от земли и медленно поднялась в раскаленный и словно маслянистый воздух. Сделав круг над погостом, вертушка исчезла за курганом. Гул постепенно стих, а на холмик с покосившимся деревянным крестом приземлился воробей и начал клевать краюху оставленного Сарматовым хлеба…

МОСКВА. 14 сентября 1985 года

– Ты уж прости, Сармат, но больше ни на кого я положиться не мог. Тут такое дело… – Генерал подошел к Сарматову, похлопал его по плечу: – Ты что, пил, что ли?

– Так уж получилось, – вздохнул Сарматов. – Я, знаете ли, думал, что в некотором роде в отпуске. Вот и…

– Ах, да, да… – кивнул Толмачев. – Все никак не могу привыкнуть, что люди иногда еще и отдыхают.

Сарматов счел за лучшее промолчать.

– Ну, в общем, дело такое… – генерал развернул на столе карту. – Узнаешь местность?

Сарматову было достаточно одного взгляда на карту, чтобы понять, где находится изображенная на ней «земля обетованная».

– Так точно, товарищ генерал, узнаю. Ангола, – отчеканил он.

– Она самая, – Толмачев достал из портсигара сигарету и начал суетливо разминать ее пальцами, соря на карту табачными крошками. – Вот врачи в один голос советуют бросать курить. Говорят, курение на здоровье плохо влияет. Посмотрел бы я на них, будь они на моем месте. У меня работа на здоровье хуже влияет, чем блок сигарет, если его в день выкурить.

– Что, опять нам предстоит студентов охранять? – Сарматов решил пропустить мимо ушей болтовню генерала.

– Каких студентов?! – взвился Толмачев, но сразу же взял себя в руки. – Ишь ты, вот что значит майор Сарматов в отпуске побывал – острить при старшем по званию начал… Однако мне, например, вовсе не до смеха. И задание у меня… – Он выразительно помахал рукой. – В общем, так. Про Савимби слышал?

– В самых общих чертах, товарищ генерал, – отчеканил Сарматов – он теперь стал подтянут и официален. – Лидер вооруженной оппозиции ангольской марксистской партии МПЛА. Он и его люди обучались у нас, в том числе партизанским методам ведения войны, впоследствии этот деятель разошелся с Агостиньо Нето во взглядах на дальнейший путь развития страны. В общем, своего рода ангольский Троцкий. Сосет двух, а то и трех маток: получает субсидии и оружие из ЮАР и США. Лагеря обучения в Намибии и Ботсване. Подчиненные ему формирования мобильны и боеспособны, готовят их инструкторы ЦРУ…

– Вот-вот, ЦРУ, – одобрительно кивнул генерал и, открыв ящик стола, достал оттуда бутылку коньяка и один фужер. – Тебе не предлагаю, ты уже сегодня свою норму принял…

Сарматов пожал плечами и опять пошутил:

– Засядько свою норму знает, товарищ генерал.

– Все шутишь, отпускник хренов. Ладно, давай чисто символически я и тебе пару капель капну – ты же сегодня еще в отпуске все же, – по-доброму пробубнил генерал и, доставая из стола второй фужер, продолжил уже более официальным тоном: – Все правильно изложил, майор. Ничего не забыл, разве только одно: американский Конгресс рассматривает вопрос об оказании широкомасштабной помощи Савимби как борцу с коммунистической угрозой в Африке. И вот этот самый прохвост Савимби… – генерал вдруг прервался, уловив странное нежелание Сарматова встречаться с ним взглядом. – Небось слушаешь, а сам думаешь: когда только этот старый козел до дела дойдет!..