Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дэниел замялся.
– У меня привычка… Я оплачиваю векселя с большим запозданием…
– С этим векселем такого не произойдет. Я позабочусь. Что такое аргирол?
– Аргирол? Ну… это соединение серебра с белком.
– Он оставляет пятна, похожие на пятна от йода, В нем могут жить столбнячные палочки?
Дэниел задумался.
– Полагаю, что могут. Он значительно слабее…
Вульф нетерпеливо помотал головой.
– Скажите мистеру Вейнбаху, чтобы проверил его наличие в дерне. – Он поднялся. – А теперь мне пора обедать.
Разделавшись с телефонным звонком и выпроводив Дэниела с его свертком за порог, я присоединился к Вульфу в столовой. Поскольку во время еды всякие разговоры о делах считаются недопустимыми, я дождался, пока мы вернулись в кабинет, и сказал:
– Между прочим, Джанет видела, как он выкапывал дерн, а Мариэлла и племянник…
– Напрасно стараешься. Меня это не интересует. – Он указал пальцем на нож и садовую лопатку, которые по-прежнему лежали на столе. – Где ты это взял?
– Купил.
– Пожалуйста, убери их куда-нибудь. И не вздумай включить в графу «деловые расходы».
– Тогда я отнесу их в свою комнату.
– Ради бога. На здоровье. А теперь возьми блокнот. Я продиктую письмо мистеру Хоэну.
Тоном он давал понять: дела Хадлстонов больше не существует. Не существует для стен этого кабинета, для него, для меня.
Нет сомнений, что так бы оно и было, если бы не его тщеславие. Впрочем, возможно, тщеславие тут ни при чем, и он позволил братцу Дэниелу вновь нарушить свой покой, только чтобы напомнить, что не советует затягивать с оплатой векселя. Так или иначе, но когда некоторое время спустя, около семи, Дэниел опять появился у нас на крыльце, Фрицу было велено проводить его в кабинет. С первого же взгляда – по глазам, по выпяченной челюсти – я понял: у Дэниела есть новости. Он подошел строевым шагом к столу Вульфа и объявил:
– Моя сестра была убита.
Затем достал из кармана конверт, суетясь, дрожащими пальцами вынул из него и развернул листок бумаги. Покачнувшись, он ухватился за край стола, поискал глазами кресло и сел.
– Кажется, я немного ослаб от волнения, – виновато произнес он. – Вдобавок я сегодня позавтракал одним яблоком и с тех пор ничего не ел.
Если на свете существовала фраза, способная удержать Вульфа от совета обратиться в полицию и просьбы выставить назойливого посетителя вон, то Дэниел произнес ее. В этом доме никогда не указывали на дверь человеку с пустым желудком. Вульф насупился, взглянул на Дэниела – не с симпатией, с негодованием, – нажал кнопку и, когда на пороге появился Фриц, спросил:
– Как долго еще ждать суп?
– Он почти готов, сэр. Грибы на подходе.
– Принеси кастрюльку супа, хлебцы, брынзу и горячий чай.
Дэниел пытался протестовать, но Вульф не пожелал даже слушать. Он издал глубокий вздох, откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Человек, который за последние двадцать четыре часа не съел ничего, кроме яблока, был для него слишком тяжелым зрелищем.
Когда Фриц принес поднос, я уже поставил перед Дэниелом небольшой столик. Он жадно вцепился зубами в хлебец, зачерпнул ложкой суп, подул на него и отправил в рот.
Я взял вынутый им из конверта листок бумаги и принялся читать. Это было заключение из лаборатории Фишера. Проглотив несколько ложек супа, Дэниел заговорил:
– Я так и знал. Я не сомневался. Ничего иного просто не…
– Ешьте! – сурово приказал Вульф.
– Спасибо, спасибо. Очень вкусно. Вы оказались правы насчет аргирола. Прекрасная догадка. Чистейший аргирол! – Кусок брынзы исчез у него во рту. – Йода нет и в помине. Зато миллионы, сотни миллионов столбнячных палочек! Вейнбах сказал, что в жизни не видел ничего подобного. И все это на одном куске дерна. Два другие абсолютно чистые. Ни аргирола, ни палочек. Вейнбах считает…
В дверь позвонили, но, поскольку никаких нежелательных посетителей не предвиделось, я остался на своем месте, предоставив Фрицу пойти открывать. Выяснилось, однако, что вторжение относилось к числу тех, которые Вульф ненавидел больше всего. Страховой агент или домашняя хозяйка, желающая выследить мужа, – просто комар, от которого достаточно отмахнуться (отмахиваться, понятно, приходилось мне), но на этот раз все оказалось серьезнее. Из холла донесся негодующий голос Фрица, затем дверь распахнулась, и в кабинет огромными шагами вошел инспектор Кремер. Его взгляд тут же уперся в меня, и этот взгляд был испепеляющим. Затем, увидев затаившегося в кресле Дэниела, он издал победное сопение и, широко расставив ноги, проскрежетал:
– Пойдемте-ка со мной! Да, да, вы! – И далее вашему покорному слуге: – И ты тоже, приятель!
Я изобразил улыбку.
– Если бы у вас, инспектор, нашлось время заглянуть в интереснейший документ, именуемый Конституцией Соединенных…
– Замолчи, Арчи, – вмешался Вульф. – Мистер Кремер, скажите на милость, что стряслось?
– Ничего. Абсолютно! – ответил тот едко. – Стряслось? У меня? Черта с два! – Я впервые видел его раздраженным до такой степени. – Послушайте, вы! – Он шагнул к столу Вульфа и стукнул по нему коротким толстым пальцем, издав такой звук, словно ударил молотком. – Что вы сказали мне вчера вечером, сидя за этим самым столом? В чем вы уверяли меня?
На лице Вульфа появилась гримаса отвращения.
– Ваш тон и ваше поведение, мистер Кремер…
– Так вот, напомню, если забыли: вы заявили, что смерть Бесс Хадлстон вас совершенно не интересует! Что вы ничего о ней не знаете! И не ведете никаких расследований! – Кремер продолжал долбить пальцем по столу. – А сегодня утром одному из моих людей пришла в голову мысль. Знаете, случается у нас такое время от времени. И я отправил на Ривердейл полицейского. Но когда молодой Хадлстон показал ему то место, куда обезьяна пролила йод, и он собрался взять на исследование кусочек дерна, выяснилось, что дерн там уже кем-то выкопан! Выкопан и аккуратно заменен другим куском такой же формы. Отличалась только трава. Мой человек стал расспрашивать, и ему сказали, что это дело рук Дэниела Хадлстона, который забрал дерн и куда-то ушел, а вместе с ним ушел Гудвин, также побывавший сегодня утром на Ривердейл.
– Не вместе, – поправил я. – А следом за ним.
Кремер проигнорировал мои слова.
– Мы отправились за Хадлстоном, но не смогли его отыскать. Тогда я решил повидать вас. Вернее, вас и Гудвина. Прихожу – и что же я вижу? Хадлстона! Хадлстона, который сидит и как ни в чем не бывало уплетает за обе щеки. Итак: изъятие вещественного доказательства с места происшествия, уничтожение улики…
– Ерунда, – бесстрастно произнес Вульф. – Прекратите кричать. Если вам угодно знать цель прихода мистера Хадлстона…