Израиль не в состоянии сделать ничего, чтобы остановить терроризм, кроме как принять меры для того, чтобы помешать тем, кто решил стать террористом, осуществить свое намерение. Замкнутый круг насилия предполагает, что одна сторона может добровольно остановить этот цикл, если просто перестанет отвечать на насилие с противоположной стороны. Опыт показывает, что, когда Израиль не дает твердого ответа на палестинский терроризм, гремят следующие взрывы, а когда Израиль предпринимает соответствующие военные шаги, число и жестокость новых террористических атак снижается.

Доказательство

Утверждение, в котором подчеркивается наличие замкнутого круга насилия, напирает на то, что терроризм — это эмоционально мотивированный акт мести, осуществляемый разочарованными одиночками, у которых нет другого выхода. История антиизраильского терроризма наглядно отрицает это утверждение и доказывает, что палестинский терроризм — это рациональная тактика, которую избрали палестинские руководители, потому что она доказала свою эффективность.

Может оказаться проще вербовать террористов-самоубийц из числа разочарованных одиночек, которые стремятся к мести, но отдельные террористы-самоубийцы и другие террористы не посылают сами себя на смертельное задание. Их посылают руководители, которые провели прагматичные подсчеты, основанные на затратах и выгодах. Затраты довольно низкие, поскольку радикальные террористические группы получают выгоду от любой смерти, как израильтянина, так и палестинца. Палестинцев считают мучениками, их семьи пользуются почетом и получают щедрые выплаты.

Одна из целей террористов состоит в том, чтобы спровоцировать ответную реакцию израильтян и таким образом споспешествовать увеличению поддержки делу терроризма. Именно это соображение, по всей видимости, было ключевым в хорошо спланированной эскалации терактов с участием самоубийц, которые последовали за отказом Арафата от предложений Барака и Клинтона в Кемп-Дэвиде и Табе в 2000–2001 гг. Международное сообщество, которое отвернулось от Арафата после того, как он отверг эти разумные предложения, вскоре вновь ополчилось против Израиля после израильского ответа на взрывы, устроенные террористами-самоубийцами.

Другая цель — особенно актуальная для радикальных реджекционистов вроде Хамаса — состоит в том, чтобы заставить израильских избирателей настолько сдвинуться на правый фланг, чтобы свести к минимуму перспективы мирных переговоров, которые сохранили бы еврейский характер Государства Израиль. Этот фактор, безусловно, повлиял на усиление террористических актов, которые помогли Шарону прийти к власти, к немалому удовольствию Хамаса и других, кто отвергает право Израиля на существование.

Третья цель состоит в том, чтобы убить как можно больше израильтян и постараться напугать Израиль и привести его к покорности. Четвертая цель — удовлетворить арабскую улицу, которую очень активно наставляли в школах, мечетях и средствах массовой информации, что пролитие еврейской крови — это долг мусульманина. Только первую из этих целей можно как-то поколебать с помощью умеренных израильских ответов, хотя и высокой ценой. Израиль должен сохранять умеренность и пропорциональность в своем ответе на терроризм, поскольку именно так и надлежит поступать. Но верить, что сдержанность Израиля позволит существенно снизить уровень терроризма, означает придерживаться ложного утверждения, что терроризм — это часть замкнутого круга насилия, а не первоочередная тактика, которая срабатывает в пользу палестинцев.

Обвинение

Израиль — «это самый яркий в мире пример нарушения прав человека»[415].

Обвинители

«Всемирной Конференции против расизма предшествовали четыре региональных конференции, чья задача состояла в том, чтобы составить Декларацию против расизма и План действий. Израиль не принимал участия в последней из региональных конференций, которая состоялась в Тегеране и на которой было выдвинуто наиболее резкое обвинение против Израиля со времен Второй мировой войны. В этом „обвинении“ содержится семь пунктов:

• Оккупация является преступлением против человечества, новой формой апартеида, угрозой миру и безопасности на земле;

• Израиль по сути своей является государством, проводящим политику апартеида;

• Израиль является наивысшим нарушителем прав человека (в мире, где права человека представляют собой новую секулярную религию, Израиль становится новым „Антихристом“ нашего времени);

• Израиль виновен в совершении международных преступлений — военных преступлений, преступлений против человечества, геноцида — этим объясняется право на „вооруженную борьбу“ и „сопротивление“ „преступному“ государству;

• Израиль (как еврейское государство) появился вследствие „первородного греха“, совершенного при помощи „этнических чисток“ в подмандатной арабской Палестине;

• Если говорить о „холокостах“ во множественном числе и со строчной буквы, то Израиль осуществил „холокост“ против арабов;

• Сионизм не только объявляется формой расизма, более того, сам по себе сионизм объявляется „антисемитским“». (Профессор Ирвин Котлер, описывая выдвинутые обвинения[416])

«Каждый день продолжающейся шесть недель сессии Комиссии ООН по правам человека, вторая неделя которой завершилась сегодня, начинается с нарушения самого основного принципа международных отношений, который содержится в Уставе ООН — „равенства прав больших и малых наций“. Один из членов ООН остается в холле каждое утро с 9 до 10 утра, тогда как другие члены ООН и наблюдатели (в том числе, представители Палестинской автономии) проводят стратегические заседания по обмену информацией в каждой из пяти региональных групп ООН. Эта страна — Израиль. И это апартеид в стиле Организации Объединенных Наций… А что касается прямого нападения на Израиль, которое в этом году началось в четверг, то протоколы заседания комиссии за последние 30 лет говорят сами за себя:

• Израиль — единственное государство, которому ежегодно посвящается целый пункт повестки дня.

• Комиссия по правам человека посвятила Израилю больше времени, чем любой другой стране.