Но не проблема водоснабжения беспокоила тогда советское командование, а деятельность прогерманских и союзных Германии сил. Поэтому столь оперативно, в течение двух дней из Ирана были высланы дипломатические миссии Германии, ее союзников и сателлитов: Италии, Румынии, Венгрии и Болгарии. Накануне своего отъезда из страны германские дипломаты, рассчитываясь за аренду квартир, заплатили хозяевам за две-три недели вперед. При этом они намекали иранцам на свое скорое возвращение, говоря при этом: «кто останется верен нам, поощрим, а кто предаст, накажем»[484]. Эти слова иранцы передавали из уст в уста, и надо сказать, что на многих такая пропаганда действовала. В иранском обществе еще была сильна вера в непобедимость германского фашизма.

Д. С. Комиссаров, выполнявший в те дни обязанности пресс-атташе советского посольства в Иране[485], следующим образом характеризовал сложившуюся обстановку: «Неслучайно газеты не сообщали о том, что иранское правительство порвало дипломатические отношения с фашистскими государствами. До сих пор в устной форме руководящие работники Ирана сожалеют, что им пришлось попросить из Ирана немцев. Все это является свидетельством того, что иранское правительство даже после того, когда наши и английские войска вошли в Тегеран, продолжает по мере возможности лавировать между СССР, Англией и Германией»[486].

Следует сказать, что во время операции по удалению из Ирана немецких дипломатов произошло несколько неприятных инцидентов. Если верить иранской стороне, то в пути красноармейцы отделили от колонны сопровождавших ее иранских чиновников[487], а по прибытии в Тебриз не разрешили им следовать дальше до ирано-турецкой границы и заставили вернуться в Тегеран. Шведская дипломатическая миссия, взявшая под свою защиту интересы Германии и Болгарии, даже заявила протест по поводу того, что германские дипломаты вместе с женщинами и детьми были остановлены на ирано-турецкой границе, где советские служащие отобрали у них все принадлежащее им имущество[488].

По данным же посольства СССР в Тегеране, советские военные власти не только не чинили какие-либо препятствия иранским чиновникам, но и всячески стремились облегчить им путь следования, предоставляя по их желанию места отдыха в гостиницах даже в тех случаях, когда обстоятельства вынуждали красноармейцев использовать в качестве ночлега свои автомашины. Как утверждалось в советской ноте, «весь дипломатический и недипломатический состав миссии был пропущен в Турцию со всеми дипломатическими машинами и багажом даже без какого-либо досмотра»[489].

Как ранее говорилось, со дня удаления дипломатических миссий Германии и ее сателлитов защиту германских и болгарских интересов взяла на себя шведская миссия. Японская миссия, в свою очередь, взяла на себя защиту интересов Италии и Румынии.

Продолжением этого курса стали события 23 сентября 1941 г., когда из Германии, Италии и Румынии были отозваны дипломатические миссии Ирана. Еще через несколько месяцев, в июне 1942 г., иранское правительство прекратило телеграфную связь со странами «оси», включая их колонии и протектораты.

Если сотрудников германской дипломатической миссии выслали из страны, то с остальными немцами было решено поступить иначе. Некоторое время германские подданные находились во дворе миссии. Сюда немцев свозили со всех иранских городов и селений. Затем определенную часть из них доставили на площадь железнодорожного вокзала, передали советским конвоирам и отправили в Казвин, в штаб советских войск в Иране. Прошло еще немного времени, и около 100 немцев оказались на территории СССР, где каждым из них занялись компетентные службы. Судьбу еще 300 интернированных решали англичане.

Обратим внимание на важное обстоятельство. После проведенной акции не все немцы покинули Иран. Тем из них, кто по различным причинам избежал высылки и не получил разрешения на жительство от союзников, предписывалось не позднее 24 сентября 1941 г. явиться в полицейские участки[490]. Однако, несмотря на столь жесткое заявление, иранские власти не горели желанием осуществить угрозу. Налицо был явный саботаж. Явка германских подданных в полицейские участки была мизерной, иранская полиция не спешила их задерживать. Имели место случаи, когда за небольшую взятку германский гражданин тут же получал свободу. И вполне понятно, что многие агенты абвера и СД, умело воспользовавшись сложившимися обстоятельствами, благополучно исчезли из поля зрения компетентных органов.

Практически все руководители немецкой резидентуры остались на свободе. Впоследствии они возглавили прогерманское подполье в Иране. В числе их оказался Б. Шульце-Хольтус, который был временно интернирован в шведском посольстве, но вскоре бежал. После удачного побега он переоделся в иранскую национальную одежду, отрастил бороду, покрасил ее хной, что было в те годы широко распространено в Иране и под видом муллы начал свои странствия по стране.

По своему первоначальному плану Б. Шульце-Хольтус должен был оказаться в Кабуле, но вместо Афганистана попал в зону кашкайских племен[491]. При поспешном бегстве из Тебриза он даже не успел ликвидировать несколько десятков килограмм взрывчатки, предназначавшихся для взрыва нефтяных скважин в Баку[492].

Его соратник и в некотором роде «конкурент» Ф. Майер скрылся на армянском кладбище, замаскировался под иранского батрака и некоторое время работал могильщиком[493]. Этот оригинальный ход позволил ему еще несколько лет находиться на свободе, являясь серьезной угрозой интересам СССР и Англии в Иране.