Чуть погодя принц Лу отодвинул жаровню в сторону, открыл сундучок и засунул в него руку, которую обернул мягкой тряпкой. Он осторожно вынул монету и показал, что ее серебряная поверхность покрылась чем-то желтоватым. Чжу Дагунь заглянул в сундучок, но никаких пилюль бессмертия не увидел. Однако принц Лу заплясал от радости.

– Получилось! Честное слово, сработало! Смотри, эта желтая штука называется «йодид серебра». Теперь нужно просто соскрести ее, положить в сосуд и хранить в каком-нибудь темном месте. С ней можно сделать один магический фокус: положить монету в темноту, а затем поместить на свет минут на десять, проявить изображение с помощью паров ртути и закрепить его соленой водой. Как только ее промоют и высушат, на ней будет изображена эта комната – абсолютно точно, до мельчайших подробностей! Этот процесс называется «дагеротипия», и он основан на светочувствительности йодида серебра. Но этот йодид серебра нам нужен для другого дела, так что этот фокус я покажу тебе потом.

– Как можно получить картину, если нет художника? – озадаченно спросил Чжу Дагунь. – И какими волшебными свойствами обладает желтый порошок? Он дает здоровье и мудрость тому, кто его проглотит?

Принц Лу рассмеялся.

– Нет, это другая магия. В мое время люди в основном пользовались двумя качествами йодида серебра. Одно из них – светочувствительность, как я и сказал. Второе… ну… увидишь. – Принц соскреб порошок с монеты в фарфоровую бутылочку, а затем снял с себя маску и потянулся. – Ну, вот и все. На этом утренние дела закончены. Отправлю распоряжения, связанные с производством йодида серебра, и тогда можно отдохнуть. Ты же еще не ел, да? Потом поедим вместе. Ты высокий и сильный и хорошо работаешь руками – наверное, все это качества алхимика. Я хочу тебя кое о чем спросить, так что никуда не уходи. Я сейчас.

Принц Лу сел за лоток для набора с текстом и начал стремительно печатать. Время от времени он распечатывал текст на бумаге и читал его, кивая. Чжу Дагунь просто стоял, ничего не трогая: он боялся что-нибудь сломать или привести в действие какое-нибудь мощное заклинание.

В конце концов он вспомнил, зачем пришел сюда, потрогал копию «Аналектов», спрятанную в рукаве, и сделал глубокий вдох.

– Ваше высочество, я кое-что не понимаю, – сказал Чжу Дагунь, глядя в пол. – Надеюсь, что вы поможете советом вашему слуге.

– Валяй, говори, я слушаю, – ответил принц Лу, не отрывая взгляда от бумаги с текстом.

– Ваше высочество, вы ханец или варвар?[28]

– Говори без затей, называй меня «Старый Ван», – ответил принц. – Я ханец и вырос в Пекине, в районе Сичэн. Моя мама – мусульман-кахуэй, но я пошел в папу. Да, детство мое прошло в кварталах Нюцзе и Цзяоцзы, но без свинины я жить не могу, так что тут без шансов.

Чжу Дагунь уже понял, что безумный бред принца Лу нужно пропускать мимо ушей.

– Если ваше высочество – ханец, то почему вы живете в Цзинь-яне, а не в южных землях?

– Даже если я это объясню, ты все равно не поймешь, – сказал принц Лу. – Я – ханец, но не из твоей эпохи. Мне прекрасно известно, что Пять династий и Десять царств, Лян, Тан, Цзинь, Чжоу и даже ваша так называемая «Великая Хань» были основаны другими этническими группами и что ваш народ в основном тоже варвары. Но если мне удастся осуществить свой план, я вернусь в точку, откуда отправился, и этот темпоральный узел в вашей вселенной уже никак не будет связан со мной, понимаешь?

Чжу Дагунь сделал шаг вперед.

– Ваше высочество, как нам победить армию Сун?

– Это невозможно, – ответил принц Лу. – У нас нет ни солдат, ни продовольствия, и мы не можем организовать массовое производство огнестрельного оружия. Кремневые ружья делать легко, но у нас нет серы для изготовления пороха. Мы обыскали весь город и нашли всего фунтов двадцать. Мы можем изредка стрелять из пушки, чтобы напугать врага, но не более того. Это подводит меня к следующей мысли: хотя победить войско Сун мы не можем, но удержать город мы в состоянии, и притом довольно легко. Пока Чжао Куанъи не знает, как Ляо присылает нам зерно под водой, Цзинь-ян не падет. Привязать пустые бочки к полным и отправить их на дно реки Фэньхэ – до такого вы, древние, никогда бы не додумались.

– Но простолюдины устали, они голодают, а солдаты рыдают от боли и истощения! – воскликнул Чжу Дагунь. – Ваше высочество, чем дольше стоит Цзинь-ян, тем больше страдают десятки тысяч его жителей.

– Хороший довод, – принц Лу повернулся к нему на табурете. – Все остальные радуются, когда попадают сюда, ведь здесь они получают не только помилование, но и возможность заработать, но ты на них не похож. Ладно, давай побеседуем. Я уже несколько месяцев не могу ни с кем нормально поговорить. Уже прошло… – принц Лу вытащил кусок бумаги, взглянул на него и нарисовал на нем еще один знак – «Х», – …три месяца и семь с половиной дней с тех пор, как я оказался здесь. До автоматического возвращения наблюдательной платформы осталось двадцать три с половиной дня. График будет очень плотный, но, судя по моим недавним успехам, я должен успеть.

Чжу Дагунь понял лишь то, что в словах принца слышна слабая тоска по дому, и немедленно ответил цитатой:

– Учитель сказал: «Пока родители живы, не следует уходить далеко от них без важной цели. Наблюдай за устремлениями человека, пока жив его отец; если тот уже умер, наблюдай за делами; если со временем человек не уклонится от пути, выбранного отцом, тогда его можно назвать верным сыном». Ваше высочество, вы уже давно находитесь вдали от дома и сильно скучаете по родителям. Лисы умирают, ложась головой в сторону своей норы; вороны кормят своих постаревших родителей; ягнята встают на колени, прежде чем пить из материнского вымени; жеребцы не спариваются со своей…

Принц Лу вздохнул.

– Так, мы с тобой все еще работаем на разных частотах. Можешь заткнуться и послушать меня?

Чжу Дагунь немедленно заткнулся.

Принц Лу медленно заговорил:

– Ты наверняка не знаешь ни про теорию мультивселенной, ни про квантовую механику, поэтому я расскажу о них вкратце. Меня зовут Ван Лу. Я – обычный ботан, начинающий автор романов «чуаньюэ»[29] и профессиональный путешественник во времени. В мое время мы довели до совершенства теорию мультивселенной – настолько, что у человека появилась возможность зайти в агентство, нанять наблюдательную платформу и отправиться в путешествие по времени. Когда-то люди полагали, что число пересекающихся друг с другом параллельных вселенных составляет приблизительно 10^(10^118), но более точные вычисления показали, что из-за пересечения различных веток это число меньше – около трехсот квадриллионов. Бесконечное множество возможностей на уровне частиц заставляет вселенные постоянно появляться, разделяться, объединяться и исчезать, но при этом даже две параллельные вселенные с наибольшим числом различий удивительно похожи друг на друга на физическом уровне, несмотря на то что они расходятся все дальше и дальше во временном потоке… В каком-то смысле из-за этого все стало скучнее, поскольку исследования далекого космоса затормозились, и познания человечества о вселенной в целом остаются очень поверхностными. Даже в самой продвинутой вселенной из тех, в которых мне удалось побывать, человечество продвинулось не дальше альфы Центавра, которая находится практически по соседству. Но с другой стороны, это делает жизнь интереснее, так как после изобретения двигателя, в основе которого лежит принцип волновых функций, мы можем заходить в параллельные вселенные, когда нам вздумается. По топологическим причинам на путешествия тратится меньше энергии, если место назначения расположено во вселенной, похожей на исходную. Самые продвинутые наблюдательные станции, которые у нас есть, могут отправлять путешественников на расстояние в триста триллионов вселенных; правда, в свободной продаже есть только машины с радиусом действия около сорока триллионов.