– Ш-ш-штолик… Ш-штера…

– Сиди-сиди, дружок. Теперь мы в безопасности, а тебе нужен отдых.

– А ведь он нас спас. Кранты всем, если бы не Хрум.

Носов спустился на землю без Шестеры – ласка осталась на плече своего большого друга и занималась тем, что лизала его тругольное ухо.

– Спас, но нам придется оставить его здесь. Большому парню нужен тайм-аут, – Томский взглянул на компас. – А знаешь, Коля, до встречи с Хрумом я не очень-то верил в такую штуку, как счастливая звезда.

– Теперь веришь?

– Верю. Видишь лес на горизонте?

– Ну.

– Если судить по компасу, мы рядом с Жуковкой.

– Неужто добрали… Толян, кто это?

Томский не верил своим глазам. К ним шли люди. Один за другим они появлялись из предрассветных сумерек. Без противогазов и защитных комбинезонов. Бледнокожие и лысые. Больше всего они походили на толпу привидений, которым вечно суждено странствовать в холодной ночи.

Претворить в жизнь, а точнее в смерть, авантюру с гранатой Корнилов не смог. Удар между лопаток был очень болезненным, но принес ощутимую пользу. Когда Юрий упал на колени, очертания предметов вздрогнули и словно всосали в себя окружавшую их голубую кайму. Лес вернул себе обычные краски, а Корнилов понял: только что он был в шаге от самоубийства, на которое его пыталось подвигнуть Сфумато.

Эхо жужжания торсионного генератора еще продолжало биться о стенки черепа, но Юрий вырвался из-под его власти настолько, что тело ответило на удар срабатыванием защитного механизма. Корнилов резко наклонился и тот, кто хотел ударить его еще раз, по инерции перелетел через Юрия. Человек в сером комбинезоне и надетом поверх противогаза защитном обруче еще не очухался от падения, когда Корнилов вырвал у него «калаш» и съездил кулаком в челюсть. Голова противника стукнулась о землю, а Юрий сорвал с него обруч, стянул противогаз. Цыплячья шея с выпирающим кадыком. Острый подбородок.

Удержаться и врезать по этому словно созданному для битья подбородку было просто невозможно. И Юрий не удержался.

– Мое почтение, Руслан Ашотович! Вот мы и встретились, старый козел!

– Можно подумать, что ты – козел молодой! – окрашенные кровью губы Коробцова скривились в ухмылке. – Нехорошо, Корнилов, нехорошо бить пожилого человека по лицу!

– Слышь ты, пожилой человек, сейчас мы отправимся в Жуковку, где ты сможешь подать апелляцию за мордобой, но прежде… Есть у меня один парень, который тоже не прочь съездить тебе по роже. Эй, Артур, если в состоянии идти, подгребай сюда! Поболтаешь с уродом, который любит стрелять в спину!

– Он не в состоянии, Корнилов! И если не хочешь, чтобы я воткнул Артурчику нож в какой-нибудь из жизненно важных органов, слезешь с Руслана Ашотовича и поможешь ему подняться. Делай, что говорят, мутантофил. Я, как говорится, не люблю ждать!

Как говорится! Юрия словно ударило током. Как говорится… Еще один старый знакомый и коллега по татами. Ключник.

Корнилов поднял глаза. Кряжистый, невысокого роста мужик в таком же сером, как у Коробцова, комбинезоне, тоже с обручем на голове, обхватил рукой шею стоящего на коленях Артура и держал нож у его горла. Вторая рука высовывалась из-под мышки мутанта. В ней Ключник сжимал пистолет.

Корнилову пришлось встать. Он мысленно поаплодировал профессионализму Ключника. Ловкач держал его на мушке и одновременно контролировал Артура. Коробцов встал, вытер кровь с губ. Не спеша натянул противогаз, надел обруч и поднял свой автомат.

– Ты, Корнилов, решил, что умнее всех?

За этим предисловием последовал удар стволом в живот. Он был весьма болезненным, но Юрий вполне мог бы устоять на ногах. Упал только для того, чтобы дотянуться до своего автомата. Не успел. Серый выстрелил раньше. Пуля взрыла мох и землю у пальцев Корнилова.

– Еще один такой фокус и можешь навсегда распрощаться со своим зеленокожим коллегой. А пока я ограничусь относительно легким наказанием…

Ключник полоснул ножом по руке Артура. Лезвие оставило глубокую борозду, тянущуюся от плеча до локтя. Окровавленный нож вернулся на прежнее место – к горлу мутанта.

– Ему больно, Юрий. Он не подает вида, но ему очень больно, а будет, как говорится, еще больнее. Руслан Ашотович, воспользуйтесь наручниками. Наш премьер-министр слишком подвижен и резв.

– Руки за спину! – скомандовал Коробцов.

Корнилову пришлось подчиниться. Наручники защелкнулись на его запястьях.

– Как все-таки изменчива фортуна! – хмыкнул Руслан Ашотович. – Ты разбил мою победоносную армию, а теперь сам попал в плен. Сейчас мы отправимся к Мистеру Бронксу, отряд которого стоит у стен Жуковки и начнем торговаться. Как думаешь, Корнилов, на какие уступки пойдут твои дружки, чтобы сохранить тебе жизнь? Премьер-министр Рублевской Империи – весьма ценный заложник. Чтобы такое мне попросить у них… Надо пораскинуть мозгами. Серый, пора двигаться. Оставаться здесь опасно. Эта штуковина…

Коробцов запнулся на полуслове. Он смотрел на своего адъютанта, который вдруг отпустил Артура, бросил нож и принялся яростно тереть висок пальцами.

– Магия, магия, магия, – бормотал Ключник. – Бывает магия черная, а тут – голубая. Разновидность самого разнузданного колдовства. С этим нельзя мириться.

– Эй, Серый! – голос Руслана Ашотовича дрожал от волнения. – Серый, сейчас же прекрати!

– Какой я тебе Серый?! Что еще за фамильярности?! Я – Великий Инквизитор! А зовут меня Томас де Торквемада[7]!

– Ну, вот и приплыли, – с ехидцей заметил Юрий. – Торк… Торквемада. Эк его торкнуло!

– Заткнись! – рявкнул Коробцов. – Заткнись или никакой торговли заложниками не будет!

Корнилов хорохорился только для вида. На самом деле, он чувствовал себя нисколько не лучше Ключника, возомнившего себя Великим Инквизитором. В голове жужжало, на ветках деревьев время от времени вспыхивали синие огоньки. Сфумато способно и не на такое. Оставаться здесь нельзя, если он, конечно, не хочет стать напарником вновь прибывшего искоренителя колдовства Томаса де Торквемады или каким-нибудь Наполеоном. Первым делом надо убраться как можно дальше от торсионного генератора, а потом уж разруливать все остальное.

– Сэр, мистер… Сеньор Томас! Нам пора идти, – крикнул Корнилов, подыгрывая обезумевшему Ключнику. – Мы должны спешить, чтобы вовремя добраться до еретиков, засевших в Жуковке.

– Как смеешь поучать меня, монах?! – Серый выстрелил в воздух, сорвал с головы обруч, стянул противогаз и забросил в кусты. – Мы никуда не пойдем, пока не добьемся признания от этого колдуна. К дереву, жаба, к дереву!