Жаркая волна румянца залила ее щеки, и Кейт прижалась пылающей щекой к холодному стеклу. Теперь она видела Вэла, только когда они занимались любовью. А если быть точной, то она на самом деле почти и не видела его, так как встречались они только под покровом темноты. Как и в первую их ночь, Вэл никогда не зажигал света, и они ласкали друг друга, целовали и доводили до безумного экстаза, почти ничего не видя.

Одна украденная ночь в его объятиях превратилась в две, потом в три, в четыре… и каждая последующая была жарче и безудержнее предыдущей. Кейт боялась, что сейчас уже вся округа знает об их связи. Она порой ловила ехидные улыбки жителей деревни, слышала перешептывания за спиной. Конечно, по поводу Кейт никто не удивился: чего же хорошего вообще можно было от нее ждать? Известное дело - найденыш, дикая цыганка. Но как мог их добрый доктор вести себя столь постыдно - вот что всех удивляло.

Кейт не было дела до того, что о ней говорят. Она это заслужила. Но то, что честь Вэла и его репутация оказались предметом пересудов, ранило ее в самое сердце. И все же она не могла отказаться от него. Ему стоило лишь взглянуть на нее, поманить пальцем - и она уже готова была броситься в его объятия, сгорая от страсти.

Она получила от Вэла все, о чем только могла И даже не могла мечтать, но, приобретя в его лице пылкого любовника, она как-то незаметно потеряла друга. И теперь Кейт очень скучала по тихим вечерам, которые они когда-то проводили вдвоем - играли в шахматы, читали друг другу вслух или совершали долгие неспешные прогулки и разговаривали, разговаривали…

На самом деле в течение последних дней Кейт чувствовала себя такой одинокой и несчастной, что даже несколько раз отправлялась в старую башню в поисках общества хотя бы призрака.

Но сегодня ночью все закончится. Прошел ровно один лунный месяц с Хэллоуина, а Просперо уверял ее, что именно это - самое подходящее время для снятия ее любовного заклятия. Эта мысль вызвала в душе Кейт облегчение, отчаяние и страх - почти в равных пропорциях. Ее часто мучили воспоминания о том, что сказал Вэл, когда она спросила, согласился бы он вернуть все на свои места, если бы это было возможно.

«Тогда уж лучше умереть…»

Кейт оставалось только молиться, что когда он снова станет самим собой, то будет совсем иначе к этому относиться. Молиться, что он сможет простить ее, когда в конце концов поймет, что она сделала с ним.

Тяжелый камень лежал у нее на душе, к горлу подкатывали рыдания, от слез щипало глаза…

– Детка!

Эффи взяла ее за плечо, и Кейт поспешно вытерла слезы, прежде чем повернуться к своей опекунше. Ей были так необходимы сейчас материнские объятия, утешения и, может быть, даже совет, но она понимала, что не может ждать этого от Эффи, которая сама сейчас выглядела очень расстроенной.

– Я просто не могу выбрать, Кейт! - жалобно сказала она, держа в руках двое часов. Скажи, которые из них ты советуешь мне взять?

Кейт едва могла поверить своим ушам. Ее сердце сейчас готово разорваться, а эта женщина беспокоится о каких-то часах! Во всей деревне не осталось ни одного человека, который бы не знал или не подозревал, что происходит между ней и Вэлом. Ни одного - за исключением Эффи. Ее приемная мать существовала в своем собственном мире.

Подавив огромное желание вырвать эти проклятые часы из ее рук и швырнуть их на пол, Кейт отвернулась от окна и вскочила на ноги.

– Ради бога, Эффи! Бери обе эти чертовы вещицы, если хочешь! Какое, к дьяволу, это имеет значение?!

Эффи с обиженным видом отступила от нее и была при этом похожа на ребенка, которого ударили. Кейт мгновенно охватило чувство раскаяния. Набрасываться с упреками на Эффи - все равно что отшвырнуть ногой котенка.

– Прости меня, Эффи, - устало сказала она, смягчая тон. - Возьми те, что из латуни. Они самые симпатичные.

Однако исправить положение ей не удалось. С самым несчастным видом Эффи поставила часы на каминную полку и повернулась к Кейт. Губы ее дрожали.

– Ты совершенно не интересуешься нашим путешествием в Лондон, моя дорогая! Неужели тебя это нисколько не волнует?

«Нет!» - хотелось крикнуть Кейт. Правда заключалась в том, что после сегодняшней ночи ей будет совершенно все равно, где находиться. Как только Вэл снова станет самим собой, он наверняка придет в ужас и будет стыдиться всех этих свиданий по ночам. И, уж конечно, он больше не захочет ее видеть. Никогда. Она потеряет и любовника и друга…

Будущее представлялось Кейт пустым и унылым, но ради Эффи она заставила себя улыбнуться.

– Я уверена, в Лондоне будет совсем неплохо.

Но вместо того, чтобы успокоить Эффи, ее слова вызвали настоящий поток слез. Эффи прижалась к Кейт в горестном порыве, и ее худенькое тело задрожало от рыданий.

– Эффи, бога ради, что еще случилось? - испуганно спросила Кейт.

– Я просто не могу этого перенести! - пробормотала Эффи сквозь рыдания. - Видеть тебя такой… такой несчастной…

Кейт застыла в полном изумлении. Она даже не подозревала, что Эффи замечает так много. Она обняла ее, поглаживая по плечу. Как бы ей хотелось сейчас поплакать от души, выплакать всю свою скорбь! Но Кейт представляла себе реакцию Эффи, если она расскажет ей все, что произошло за последний месяц. О том, что она не только заколдовала Вэла Сентледжа, но еще и проводила в его объятиях ночь за ночью… С Эффи мог бы случиться апоплексический удар от таких новостей. Поэтому, как всегда, Кейт проглотила все свои горести и постаралась избавить Эффи от огорчений.

– Я вовсе не так уж несчастна. Я просто устала. Все эти приготовления к поездке в Лондон так изматывают!

– Да… конечно. - Эффи достала свой носовой платок. - И… не думай, что я не понимаю, как тяжело тебе сейчас, детка. Тебе, конечно же, жаль покидать… своих друзей. Я уверена, что тоже буду скучать по этому глупому мистеру Тримблу. Но ты только подумай, какие замечательные вещи ждут нас в Лондоне! Парки, театры, балы…

Кейт с грустью подумала, что именно об этом всю жизнь мечтала Эффи. Вот только возможность такая появилась у нее слишком поздно.

– Я уверена, что это будет очень увлекательно, - сказала она, стараясь придать некоторую оживленность своему голосу.

– О, да! Обязательно! - воскликнула Эффи. - Мы с тобой будем счастливы, обещаю, и… Я все возмещу тебе, моя девочка!

Кейт удивленно уставилась на нее. О чем Эффи говорит? Это звучит так, словно она чем-то навредила ей? Кейт внимательно всмотрелась в залитое слезами лицо своей приемной матери и внезапно поняла, что тоже была слепой в последний месяц. Вокруг глаз Эффи залегли тени, свидетельствующие о переутомлении и истощении всех ее сил. Получалось, что Эффи почти так же несчастна, как и сама Кейт, хотя причины тут были наверняка совсем иные. Но прежде, чем Кейт смогла спросить ее о чем-то, вошла их юная служанка Нэн. Она, кажется, совсем не удивилась, застав свою хозяйку в слезах: прислуга давно уже привыкла к чудачествам и дурному настроению мисс Эффи.