— Сын, ты только помирись с ним, хорошо?

— Я с ним и не ругался.

— Не упрямься! Сын, с его сердцем, каждый разговор, как последний. Не упусти этого момента! Потом будешь жалеть!

Я понимал, что сейчас мама, как никогда, права. И собирался именно так, как она сказала, поступить.

Отец пришёл в себя на третьи сутки.

Когда я пришёл, рядом с ним уже сидела Эвелина. Она встала со своего места, чтобы дать нам пообщаться наедине.

— Здравствуй.

Отец окинул меня внимательным взглядом и ничего не сказал.

— Как себя чувствуешь?

— Если бы не дыра в груди, то в пляс бы пустился. — бодро так проворчал.

Шутит! Это хорошо! Отметил про себя!

— Отец, я вот что сказать хотел. — на самом деле я разве что у зеркала не репетировал эту речь. — Я всегда был и буду тебе благодарен за все что ты делаешь для меня. Что бы я не говорил, что бы не делал, я всегда помню, кому обязан! Даже несмотря на твой премерзкий характер!

Не мог не добавить последнюю фразу!

— Ты меня хоронить чтоль пришёл? Расшаркался тут!

— Нет уж! Я не наотдыхался ещё и возвращаться не планирую! Так что выкручивайся как хочешь, но с "деткой" своей нянчайся сам! — я усмехнулся.

— А я то уж думал, что я не подох, а ты за наследством уже бежишь. — сухо прокашлялся.

— Ты же понял о чем я! — я не обижался на его слова! На самом деле к чему то такому и был готов! — Хоть щас приведу тебе натариуса и пиши завещание… на кого угодно, кроме меня.

Он покосился и хмыкнул.

— Тебе нужно что нибудь? Что нибудь привести?

— Мне, за мои деньги, тут, и так все привезут!

— Ясно! С тобой остаться? Чтоб ты в остроумии поупражнялся?

— Иди уже отсюда! — пробубнил он.

Я встал уже было, чтобы уйти, как отец окликнул меня.

— Сын. — я чуть не споткнулся о свою же ногу. Отец ко мне так только в детстве обращался. — Как там жена твоя?

— Нормально. Скоро рожать. — ответил ему растерянно.

— Сделай ещё один тест на ДНК, когда родит.

— Зачем? — я нахмурился.

— Я свои справки навёл. Она не только с тобой путалась в то время. Ильдар в курсе. Обратись к нему, если что.

— Ильдар же проверял все ещё тогда…

— У Ильдара связи свои, у меня свои. Тут мои эффективнее оказались. Сделай.

Я продолжал непонимающе пялиться на отца.

— Хорошо.

— И ещё. Самой правильной данью моей памяти, когда я сдохну, будет сохранение компании. Слышишь? Поэтому избавь меня от дальнейших приступов сыновьих нежностей.

— Фух! А я то думал ты совсем умом тронулся! Заботу обо мне проявлять!

— Поговори у меня ещё тут!

— Да, понял я. Только перестань со мной о своей смерти говорить. Слушай, а ты со мной тест на отцовство делал?

— Нет! Зачем? Ты свою мать с этой шалавой не сравнивай! Я всегда знал, что ты мой сын. — он тяжело вздохнул. — Иди давай. Утомил. — он откинул голову на подушку.

— Пока! — попрощался я с ним.

Разговор с отцом, можно сказать, удался!

Ещё через неделю Дина родила! Немного раньше срока, но в целом роды прошли легко. Ну, если сравнивать с рассказами моей мамы, пугающей многочасовыми схватками, Дина часа за четыре управилась.

Тест я заказал. Решил все же послушать отца.

Из клиники звонили каждый день. Я сам просил. Люблю платные клиники!

Дина отказалась кормить грудью и просила забрать ребёнка в детское отделение, якобы она мешает ей спать.

И это на второй день после родов!

Что и требовалось доказать… ребёнок ей вовсе не нужен…

Поехал в клинику, повидаться с дочерью. Заодно и мамашу её полоумную на место поставлю.

Решил, что дочь важнее, пошёл сначала к ней. Выдали мне бахилы, халат, шапочку, маску и проводили в детское отделение.

Кроме моей крохи там было ещё три младенца.

— А этих что? Тоже матери сюда сдали? — не удержался от вопроса

Молодая медсестра сначала не поняла вопроса и просто стояла, хлопая глазами.

— А! — по всей видимости вспомнила, как тут моя дочка оказалась. — Нет! Вот у этого мальчика мама после кесарева сечения. Ещё после операции не пришла в себя. У этого мама на процедурах, оставила присмотреть, сейчас заберёт. У этой малышки мама много крови потеряла при родах, ужас, что там было, еле спасли, потому девчушка пока тут. Вот. — Она поджала губы.

Получается, что только у моей дочери мать-кукушка…

Я смотрел на маленькое сморщенное существо. Свою дочь. И ничерта не чувствовал. Ни отвращения, ни трепета. И от этого так погано…

— Хотите подержать? — предложила медсестричка.

— А можно?

— Ну, разумеется!

Она легко подняла ребёнка и вложила мне в руки, показав, как правильно держать. Малышка не спала. Она лишь смотрела на меня своими мутно-синими глазами, не плакала.

— Ну, привет. — прошептал ей.

Она что то прокряхтела, чмокнув губками и высунула язычек.

Какое то время я ещё пробыл с дочерью. Интересовался всего ли ей хватает, у медсестры, какой смесью её кормят.

— К сожалению, молодые мамы не редко отказываются кормить деток грудью. — с грустью добавила девушка. — Боятся форму испортить. — цокнула. — Зачем тогда рожали, спрашивается, раз за формы так радеют. Ой, не обращайте на меня внимание! — она махнула рукой — Ворчу.

К Дине идти вовсе расхотелось. Взял все необходимые документы и отправился в ЗАГС, человечка регистрировать.

Пусть и не проснулись во мне никакие отеческие чувства, но за дочь было жуть как обидно. И теперь её будут звать Эмма.

Дина хотела как то по-другому. Как то сложно. А я вот так решил, пока держал её на руках. Пусть у неё будет простое, но нежное и красивое имя, а не то, которое она выговаривать только к школе научится!

Через несколько дней отца не стало.

Сердце остановилось во сне.

Я надеялся, что старик проживёт подольше. Выкарабкается. Несмотря на наши сложные отношения я никогда не ненавидил его. Да и он, хочется верить, любил меня и сестру. По своему.

Суета с похоронами отодвинула на второй план проблемы с Диной.

На Эвелину смотреть было больно. Но держалась она достойно.

Сами похороны были похожи на светский приём. Отец был готов к смерти и сам заранее обо всем позаботился. Эвелина контролировала, чтобы все было исполнено так, как он хотел.