которые прочие считали наиболее сложными. Ему казалось, что эта их мнимая продвинутость — не более чем искусный обман, подделка, созданная нажатием рычажков и кнопок. Он даже уподобил «Strawberry Fields Forever» «Клаудио Монтеверди[429], устроившему свадьбу в горах в сопровождении джаг-бэнда»[430].

Подлинной же простотой тут и не пахло: «Хотите развернутый пример того, как исковеркать три аккорда, — слушайте «Битлз». Если же вы предпочтете те же самые три аккорда, но в чистом виде, просто хорошо сыгранные, то обращайтесь к Тони Хэтчу»[431].

Музыкальный критик Фриц Шпигль — с которым мы в последний раз встречались в мае 1960-го на ливерпульской вечеринке Берил Бейнбридж, когда с ним столкнулся подвыпивший Джордж, — пошел еще дальше. Он заявил, что в истории человечества не наберется четверых личностей, которые нанесли бы музыке больший ущерб, чем «Битлз». Они добились этого, предлагая публике мгновенное блаженство без усилий. Их музыке не хватало сдержанности, характерной для всякого хорошего искусства; она была совершенно неуемной.

В литературном мире мнения тоже разделились — в основном, хотя и не исключительно, по возрастным категориям. Английский поэт Филип Ларкин (р. 1922), хмурый и замкнутый, признавал влияние «Битлз» на общество, несмотря на то что ему не особенно нравилась их музыка. В одной из своих самых цитируемых поэм, «Annus Mirabilis», он писал:

К первому сексу мы пришли

В шестьдесят третьем

(Хотя и были далеко не дети),

Между снятием запрета на Чаттерли[432]

И битломанией в расцвете.

С годами отношение Ларкина к «Битлз» изменилось. Он, поклонник традиционного джаза, всегда чувствовал, что отстает от моды. В декабре 1963-го он отметил, что их второй альбом, «With the Beatles», «не содержит ни малейшего влияния джаза, но от него невозможно оторваться, как от конфет… пока не затошнит». После его смерти в 1985-м выяснилось, что по крайней мере одна из битловских конфет ему все-таки нравилась: он подарил своей подруге Мейв Бреннан[433] сингл «Yesterday», а потом и сам слушал его без остановки, почти маниакально.

К 1967-му Ларкин затосковал по старым битлам. Что с ними сделали богатство и слава? Слушая сборник «A Collection of Beatles’ Oldies» в марте 1967-го, Ларкин решил, что он «служит восхитительной иллюстрацией к теории Маркса о творческой дегенерации: лекторам Просветительной ассоциации рабочих[434] на заметочку». Спустя четыре месяца выход альбома «Sgt. Pepper’s Lonely Hearts Club Band» подтвердил, по мнению Ларкина, что битлы тронулись не в том направлении. «Сделав себе имя в узкой эмоциональной и гармонической нише подростковой поп-музыки, «Битлз» воспарили куда-то в облака. Вряд ли им хватит ума и фантазии, чтобы управлять публикой, а не идти у нее на поводу».

Его ворчливый приятель Кингсли Эмис[435] был более прямолинеен. «Хрен с ними, с «Битлз», — писал он Ларкину 19 апреля 1969-го. — В знак протеста против войны и насилия в мире я готов два дня подряд светить Джону Л. голой жопой». Для неприязни у Эмиса имелись личные мотивы: «Я видел Леннона пару раз. В первый он грубо обращался со своей женой, британкой, не япошкой. А во второй ее рядом не было, и он хамил всем подряд. Никакого воспитания».

Яростнее прочих порицал «Битлз» Пол Джонсон[436], который в феврале 1964 года написал для «Нью стейтсмен» статью «Угроза битлизма» — хлесткий ответ на речь Уильяма Дидса, министра информации, обращенную к Ассоциации молодых консерваторов лондонского Сити. Дидс ловко ввернул в свою речь, что «Битлз» — «зачинатели культурного движения в молодежной среде, которое может стать частью современной истории… Имеющие глаза да увидят, что происходит нечто важное и обнадеживающее. Молодежь отвергает невнятные стандарты старшего поколения… Они смутно сознают, что в мире автоматизации, исчезающего ремесленничества и растущей праздности нечто подобное просто необходимо, для того чтобы восстановить инстинктивное стремление к преуспеванию и элементарной разборчивости».

Молодые консерваторы не отреагировали на эти замечания, что привело тридцатипятилетнего Джонсона в ярость. «Хоть бы кто сказал, что король-то — голый!» — восклицал он. По его мнению, «Битлз», зарабатывая свыше 6 миллионов фунтов в год, заручились одобрением состоятельных слоев общества, поскольку в одночасье сделались частью экспортной торговли и выгодным подспорьем на выборах.

Джонсон видел знаки грядущего: «Разумеется, нашему обществу долго промывали мозги, готовя к такому вот апофеозу ничтожества». Теперь уже и маститые писатели «раскорячились задом на голых досках зловонных пещер, где среди миазмов дыма, пота и дешевой косметики раздается монотонный грохот дикарских инструментов».

Сравнивая тинейджеров 1964-го с собственным поколением, двадцать лет назад, Джонсон отмечал: «Когда я и мои шестнадцатилетние друзья впервые услышали Девятую симфонию Бетховена, то пришли в восторг, который я помню до сих пор. Мы бы и полминуты нашего драгоценного времени не стали тратить на «Битлз» и им подобных».

Статью он завершил на оптимистичной ноте. Организуются ячейки сопротивления. Тинейджеры, «что вьются вокруг «Битлз» и воплями доводят себя до истерики, чьи обалделые лица мелькают на телевизионном экране, самые несчастные из своего поколения — они тупы, праздны, несостоятельны…».

Ни одна статья в «Нью стейтсмен» не вызывала такого потока жалоб, как «Угроза битлизма». Многие читатели тревожились, что Джонсон постарел раньше времени, а один так и вовсе предложил ему воспользоваться вытяжкой из обезьяньих желез.

73

В.: Что станете делать, когда пузырь лопнет?

Джон: Искать работу.

Пресс-конференция в Лос-Анджелесе, 23 августа 1964 г.

В.: Что станете делать, когда лопнет пузырь?

Джон: Считать деньги.

Пресс-конференция в Цинциннати, 27 августа 1964 г.

В.: Вы задумывались над тем, чем займетесь, когда пузырь, так сказать, лопнет?

Пол и Джордж: (Смеются.)

Джон: Ну, оторвемся.

Джордж: Мы наперед не загадываем.

В.: Как насчет заслуженного отдыха или вложения в большой бизнес…

Джон: Мы и сами — большой бизнес, так что нам нет смысла вкладываться еще во что-то.

В.: Я имею в виду время, когда этот ваш бизнес слегка просядет.

Джордж: Вот начнет проседать, тогда и подумаем, а пока пусть все идет как идет.

Пол: Как-то так, да. Мы никогда и ничего наперед не планировали и сейчас тоже никаких планов не строим.

Пресс-конференция в Чикаго, 5 сентября 1964 г.

В.: Разумеется, вы еще какое-то время будете выступать, но что вы собираетесь делать, когда…

Джордж:…пузырь лопнет?

Пол: Никто ничего не планировал, но мы с Джоном, наверное… (Смеется.) Ну, у нас каждый день это спрашивают. Мы с Джоном, наверное, будем и дальше песни писать.