Каждый раз, когда мы демонизируем обработанную еду, каждый раз, когда мы называем готовую еду грязной и нечистой, каждый раз, когда мы говорим людям, что их выбор – полная фигня, что они убивают себя и своих детей, мы расширяем социальный разрыв. Мы стараемся насадить пищевые ценности среднего класса людям, которые этого не хотят; поступая так, мы оттесняем на обочину тех, кому больше всего нужна помощь.

Мне очень больно это признавать, но многие люди просто не заинтересованы в еде. Готовить из сырых ингредиентов может быть легко и просто профессиональному повару или тому, кто помешан на кулинарии, но для многих это стресс, сплошные сложности и никакого удовольствия. И дело не только во временны́х затратах. Есть блюда, которые готовятся быстро; досье любого звездного повара не может считаться полным, пока он не выпустит книгу под названием «По-настоящему быстрые рецепты» или что-то в этом роде. Но многим людям требуется совершить большое усилие, чтобы поставить еду на стол. После тяжелого, напряженного дня у нас может остаться время на готовку, но порой подогреть пиццу оказывается проще. Это не тупо, не лишено логики и уж точно не аморально. Возможно, это позволит нам потратить время и силы на что-то более приятное и важное. Для некоторых жизнь заключается не только в еде. Есть много всего, что заслуживает внимания, что столь же питательно для души, как еда для желудка. Есть книжки, которые можно читать, фильмы, которые можно смотреть, игры, в которые можно играть, дистанции, которые можно пробежать. Верить, что у нас всегда будет время на готовку, – значит не понимать, что такое быть живым в современном мире.

Я пишу эти слова, сидя в «Макдоналдсе» светлым летним вечером в конце школьных каникул. Я смотрю на вереницу семей, которые от насыщенных дней возвращаются к обычной жизни – многие дети раздражены или капризничают, но все полны незабываемых радостных воспоминаний о хорошо проведенном времени. Они завершают свой день самой нездоровой из всех видов готовой еды: бургерами, картошкой фри и пересахаренными напитками. Они делают это ради удовольствия и потому что хотят наесться, ни о чем не думая. Они отказываются от более здоровой опции в виде еды, приготовленной с нуля, потому что воспоминания, которые они создают сегодня, гораздо важнее. Этот выбор не лишен логики, он имеет ценность. Готовая еда делает жизнь ярче, потому что освобождает людей и позволяет им жить так, как они хотят.

Ключ к улучшению качества жизни и к оздоровлению еды лежит в том, чтобы взаимодействовать с производителями, а не отмахиваться от них. У компаний, которые поставляют обработанную еду, огромные возможности для улучшения здоровья людей, но их все больше игнорируют и отпихивают в сторону. Когда органы здравоохранения начинают сотрудничать с индустрией питания, их тоже ругают, на чем свет стоит, обвиняя в сговоре с продажным и коварным противником. Но производители и продавцы еды имеют бо́льшую власть, чем любой звездный шеф-повар, и могут помочь людям улучшить свой рацион. Они могут предложить разумные, реалистичные решения, которые вписываются в современную жизнь.

Конечно, пищевая индустрия не без греха, а за грехи надо отвечать. Но если бы хоть раз какой-нибудь шеф-повар или активист похвалил производителей еды за что-то хорошее, что они сделали, это заставило бы мое сердце петь. Я мечтаю о временах, когда активисты и представители пищепрома объединятся, будут с радостью хвалить друг друга за удачно проделанную работу и смогут призвать друг друга к ответу, если кто-то из них сделает безосновательные утверждения. Только представьте себе, как бы это улучшило и облегчило жизнь.

Готовая еда и полуфабрикаты уже с нами, они полностью интегрированы в нашу жизнь, они ее разнообразят, приободряют нас и позволяют нам жить на полную катушку. Отказаться от них и от современности, которую они собой представляют, совершенно нереально. Связывать их с чувством вины и стыда, приписывать некие моральные качества тем, кто их выбирает, – опасный путь. В лучшем случае получится замкнутый круг вины, который подталкивает людей к негативному поведению. В худшем случае окончательно разрушатся отношения людей с едой.

И это приводит нас к восьмому правилу Разъяренного повара: они будут идеализировать времена своих бабушек и прабабушек. Они будут говорить вам, что раньше было лучше.

Ученая Пэлтроу: Ладно, ваша взяла, Ученый Коломбо. Но ответьте мне на один вопрос. Как вы все поняли?

Ученый Коломбо: Знаете что, Ученая Пэлтроу? Я наблюдал за вами с самого начала, с самого первого раза, как увидел вас, – вы рассказывали про антиоксиданты. Вы были так уверены в себе. По моему опыту, человеку, который настолько уверен в себе, особенно если дело касается такой сложной темы, как антиоксиданты, есть что скрывать.

Ученая Пэлтроу: Но в этом нет смысла. Вы ведь тоже всегда уверены в себе.

Ученый Коломбо: Вовсе нет. Не верите – спросите мою жену. Я вечно свожу ее с ума. Иногда даже не сплю ночами – пытаюсь все расставить по местам у себя в голове. Меня вечно беспокоит «еще одна вещь».

Ученая Пэлтроу: Так не годится. Вам надо больше отдыхать. Посмотрите мои велнес-видео.

Ученый Коломбо: Не думаю, что это хорошая идея. Если бы всякие детали меня не беспокоили, я бы никогда не добрался до правды. И где бы мы с вами были?

Ученая Пэлтроу: Ну, я бы не села в научную тюрьму.

Ученый Коломбо: Пожалуй. А теперь пошли – пора.

Когда наука все правильно делает

Чарльз Таунс изменил нашу жизнь. В 1951 году в Колумбийском университете, изучая взаимодействие микроволнового излучения и молекул, он понял, что можно создать направленные пучки излучения. Многие ведущие физики того времени, даже Нильс Бор, отец-основатель квантовой теории, утверждали, что это невозможно, поскольку нарушает принцип неопределенности Гейзенберга. Многие другие утверждали, что это бесполезное занятие – цели достигнуть невероятно трудно, явного практического применения никакого. Мало кто ощущал потребность в микроволновом излучении в повседневной жизни.

Большинство из нас сдалось бы перед такой волной критики, особенно критики, высказанной солидными людьми, работающими в нашей области. Но Таунс был человеком решительным, на его счету были достижения в разработке радиолокационных систем во время Второй мировой войны. Он был убежден, что концентрированные пучки излучения будут очень полезны для изучения структуры атомов и молекул, и решил продолжать свои труды. Таунс и его команда приступили к работе. В 1954 году, получив первые усиленные микроволны с помощью вынужденного излучения, они доказали, что Бор ошибался.

Похоже, у Таунса также был врожденный маркетинговый талант, а еще он очень любил цепляющие аббревиатуры, так что команда назвала свое детище MASER (усиление микроволн с помощью вынужденного излучения). Еще через несколько лет Таунс продемонстрировал, что теоретически то же самое можно сделать с видимым светом, придумав лазер.

Чарльз Таунс умер в 2015 году в возрасте 99 лет. В своей жизни он достиг многого, даже возглавил комитет по технологическим консультациям космической программы «Аполлон». Но в первую очередь мы должны быть ему благодарны за создание лазерной технологии. Научные прорывы, на самом деле, никогда не бывают работой одиночек, но есть веские аргументы, доказывающие, почему без Чарльза Таунса у нас не было бы лазеров. Технология и некоторые знания, необходимые для их разработки, существовали в 1930-е годы, но из-за практических трудностей, теоретических пробелов, а также из-за кажущейся бесполезности такой работы никто не был в ней заинтересован.