— Не проще ли им удрать в тех телах, которые они уже получили?

— Нет, им нужны только их, собственные тела, — заявила Глория. Собственные. Поверь, находится в чужом теле не сахар. Если долго — то можно с ума сойти. Ты когда-нибудь подобное пробовал?

— А ты?

— Я один раз пробовала. Жуткое ощущение. Я же говорю — можно сойти с ума.

Я взглянул на Глорию с неподдельным интересом.

Интересно, какие это обстоятельства могли заставить ее залезть в чужое тело? Хотя, в общем-то до меня доходили слухи о всяких чокнутых извращенцах, на время, менявшихся через кибер телами… Ладно, сейчас думать об этом нет времени.

— Итак, — ничуть не смутившись вырвавшимся у нее только что признанием, заявила Глория. — Мы уже кое чего достигли. Скальпель Оккама помог. Теперь мы знаем для чего Смолянчику понадобились тела. Кстати, как тебе мысль о том, что в твое тело вот-вот влезет какой-нибудь грязный преступник?

Я крякнул.

Мысль была еще та. Вот об этом я, безусловно, не думал. Не было времени. Да и сейчас нет. Тем более, что у меня уже готов один очень интересный вопросик.

— Кстати, — задал я его. — Не объяснишь ли ты мне, каким образом Смолянчик может извлечь из этой операции выгоду? Уголовники заинтересованы в чем угодно, только не в том, чтобы взорвать кибер этого предполагаемого конкурента. Даже если они прежде получат тела, взорвав кибер, они отрежут себе все пути к отступлению. Их перехватят, по дороге к границе.

— Их и так попытаются перехватить.

— Наверное, — задумчиво сказал я, но потом решительно тряхнул головой. — Нет, все равно, ничего не получается. Наверняка, те, с кем уголовники будут вести переговоры о возвращении тел, учтут вариант со взрывом и уж постараются так выторговать условия при которых получат гарантии что этого не произойдет.

— А если нет?

— Тогда торг не состоится. Пойми, главная цель уголовников — получить обратно свои тела. Главная цель мусорщиков — сделать так чтобы кибер уцелел. Если одна из договаривающихся сторон не будет иметь гарантий что их условия обязательно выполнят, сделка не будет заключена.

— А ты не допускаешь мысль, что кто-то из уголовного мира мог просто нанять Смолянчика? За очень большие деньги он должен освободить кого-то, кто содержится в тюрьме?

— Зачем ему тогда идти на вариант, с захватом кибера? Зачем красть пятнадцать тел? Достаточно было украсть одно, или два, если тех за кого заплатили деньги — двое. Почему он воровал тела для захвата кибера? Объяснение этому может быть только одно — он в этом крупно заинтересован. Или даже его фирма. Но как?

Сказав это, я тяжело вздохнул.

Вопрос, однако, был не из легких.

Глория ошарашено потерла лоб, потом пожала плечами и сказала:

— Ладно, этот вопрос, сейчас, не так важен. Главное — определить какой именно кибер решила захватить подготовленная Смолянчиком компания?

Я развел руками.

— А вот это, уже не в наших силах.

— Но ты же видел план. Может быть, он натолкнул тебя на какие-то догадки?

— Я не специалист по киберам. И вообще, побывал только в одном, Ну, я имею в виду там, в большом мире.

— И все-таки, если бы нам удалось установить какой именно кибер наметили преступники…

Я снова закурил сигарету, и встал, прошелся по садику. Безусловно, все наши умозаключения не имели никакой ценности, если на их основе мы не сможем определить какой именно кибер наметил для удара Смолянчик.

Время, проклятое время, его почти не осталось.

Конечно, я мог сейчас уйти в большой мир и взглянуть на выпуск новостей. И найти в них ответ на этот вопрос. Вот только, когда в новостях появится сообщение о нападении на кибер — будет уже поздно. К тому времени когда я до него доберусь, возле него уже будет такое столпотворение журналистов, мусорщиков, и зевак, что мне останется только роль пассивного зрителя. А между тем, переговоры между преступниками и мусорщиками, могут потерпеть фиаско, начнется стрельба, и тогда я утеряю свое тело навсегда.

Нет, для того чтобы его гарантировано спасти, мне нужно быть у кибера либо в тот момент когда все начнется, либо сразу же после этого, пока еще возле него не появились основные силы мусорщиков.

Для этого, я должен в течении ближайших десяти минут назвать номер этого проклятого кибера.

Вот такие, брат, дела.

Как раз в этот момент мимо садика проходили два чиновника. Один из них направился ко мне и попросил дать прикурить.

Я щелкнул зажигалкой, чиновник с видимым наслаждением затянулся сигаретным дымом и отправился к своему товарищу, продолжить прерванный разговор.

Я слышал как он ему сказал:

— Ну вот, после этого я перевожу все эти деньги на депозит и как ни в чем не бывало обращаюсь в центральный банк. Что ты думаешь мне ответили?

Чиновники уходили, поэтому дальнейшего я не расслышал. Собственно, в этом и не было нужды. Услышанное натолкнуло меня на одну мысль. Дикую. Нелепую… Хотя, стоп, почему дикую? Очень даже правильную мысль. Самое главное — она все объясняло.

Громко захихикав, я шагнул к скамейке на которой сидела Глория.

Бросив на меня недоуменный взгляд, она сказала:

— Кстати, у меня тоже последнее время сдают нервы. Но я же не хихикаю, как ненормальная.

Продолжая хихикать, не в силах остановиться, я помахал у нее перед лицом рукой. Кротко вздохнув, Глория сказала:

— Да, да, я все понимаю. И ты, конечно, придешь в себя, но пока подумай-ка над одним соображением. Что если этот план…

— Погоди, — произнес я, наконец-то справившись с одолевавшим меня хихиканьем. — Я могу сказать какой кибер наметил для удара Смолянчик. Центральный банковский кибер. Все сходится. Он находится в нашем мегаполисе, кстати, не так уж и далеко отсюда. И еще — только у него может быть такая могучая система охраны.

— Центральный банковский кибер, — машинально пробормотала Глория.

Она вдруг ударила себя по колену, и почти крикнула:

— Прах забери, ну конечно! И безусловно теперь понятно какую выгоду рассчитывает получить Смолянчик. Центральный банковский кибер.

— Он самый. И поэтому, сейчас ты побежишь предупреждать мусорщиков, а я брошусь спасать свое тело. Может быть, мне это удастся.

— Беги, — сказала Глория. — А я останусь на месте. Беги.

— Почему? — спросил я.

— Потому, что если Смолянчик не напутал со временем, до начала задуманной им операции осталось пять минут. Беги.

Она конечно была права.

Я повернулся и бросился со всех ног туда, где находился переход на другом конце которого было мое искусственное тело.