Однако глубина страданий, испытываемых женщиной при нежелательных приставаниях со стороны мужчины, отчасти зависит от статуса последнего. Сотрудники моей лаборатории задали 109 студенткам вопрос, насколько бы им было неприятно, если бы незнакомый мужчина того или иного статуса упорно приглашал их на свидание, несмотря на неоднократные отказы, что является достаточно мягкой формой домогательства. Оценив свои чувства по семибалльной шкале, девушки ответили, что испытывали бы наибольшее неудовольствие в том случае, если бы этот мужчина был строительным рабочим (4,04), сборщиком мусора (4,32), уборщиком (4,19) и работником бензозаправки (4,13). В то же время их реакция на аналогичное поведение со стороны студентов-медиков, выпускников колледжа и успешных рок-музыкантов была куда более позитивной — 2,65, 2,80 и 2,71 балла в среднем[425]. Выходит, что степень психологического дискомфорта, который испытывает женщина при одних и тех же актах домогательства, зависит от статуса мужчины.

Реакция женщины на сексуальное домогательство также сильно зависит от того, считает ли она мотивацию мужчины чисто сексуальной или романтической. Сексуальный подкуп, связь продвижения по службе с сексом и прочие ситуации, указывающие на то, что человека интересует только случайный секс, чаще воспринимаются как домогательство, чем сигналы потенциального интереса, выходящего за рамки чисто сексуального, такие как несексуальные прикосновения, одобрительные взгляды или флирт[426]. Когда 110 студенток оценивали по семибалльной шкале, насколько сексуально оскорбительными им показались бы различные действия коллег, такие действия, как касания области гениталий (6,81) или попытка зажать женщину в углу, когда никого нет рядом (6,03), воспринимались как крайне оскорбительные. В то же время такие действия, как признание женщине в том, что она очень нравится мужчине, и приглашение выпить кофе после работы, получили всего лишь 1,50 балла (1,00 балл означает полное отсутствие признаков домогательства)[427]. Очевидно, что действия, связанные с краткосрочными сексуальными намерениями и принуждением, воспринимаются как более оскорбительные, чем проявления искреннего романтического интереса.

Результаты исследования жертв сексуального домогательства, гендерных различий в эмоциональных реакциях и важности статуса того, кто совершает домогательство, легко объяснимы с точки зрения эволюционной психологии стратегий поиска партнера. У мужчин выработался более низкий порог в поисках случайного секса, а предубеждение сексуального сверхвосприятия заставляет их видеть сексуальную заинтересованность там, где ее нет. Все эти половые адаптации активируются на рабочем месте, вероятно, точно так же, как и в любом другом социальном контексте.

Изнасилование можно определить как использование или угроза использования силы для принуждения к сексу. Оценки количества женщин, подвергшихся изнасилованию, разнятся, это зависит от того, что понимает под этим термином исследователь. Одни применяют его в широком смысле, т. е. включают и те случаи, когда женщина в момент полового акта не думает о том, что ее насилуют, однако потом признает, что на самом деле не хотела секса или жалеет об этом. Другие используют более узкое определение, которое ограничивает понятие изнасилования явными случаями сексуальной близости против воли женщины. В одном масштабном исследовании с участием 2016 женщин из университетов, например, было установлено, что насилию подверглись 6 % из них[428]. Однако в другой работе утверждается, что почти 15 % из 380 студенток-участниц вступали в сексуальные отношения против своей воли[429]. Учитывая позор, которым общество нередко клеймит жертв изнасилования, и хорошо известную неполноту сведений о случаях изнасилования, можно предположить, что эти цифры занижают количество реально подвергшихся изнасилованию женщин.

Проблема изнасилований в определенной мере связана со стратегиями поиска партнера, поскольку во многих случаях сексуальное насилие происходит в контексте партнерских отношений. Типичная ситуация для изнасилования — свидание. В одном исследовании было установлено, что почти у 15 % студенток колледжей есть опыт нежелательной сексуальной близости во время свиданий[430]. По данным другого исследования, 63 % из 347 женщин были жертвами сексуального насилия со стороны бойфрендов, любовников, мужей и фактических партнеров[431]. Результаты самого масштабного из проведенных исследований сексуального насилия в браке говорят о том, что 14 % из 1000 женщин были изнасилованы собственными мужьями[432]. Изнасилование в современном мире часто не вписывается в стереотипное представление о злобном незнакомце, выскакивающем из кустов на темной улице.

Изнасилования почти всегда совершаются мужчинами, а большинство жертв — женщины, хотя ими могут быть также дети и мужчины. В научном сообществе нет единого мнения о том, является ли изнасилование мужской эволюционной сексуальной стратегией или пугающим побочным результатом характерной для мужчин стратегии поиска низкозатратных краткосрочных связей[433]. Однако существуют убедительные свидетельства применения изнасилования как эволюционной стратегии у скорпионниц. У самцов имеются специальные анатомические приспособления для захватывания самки, которые работают исключительно при «изнасиловании», но не при спаривании «по согласию», когда самец предлагает самке съедобные дары[434]. Когда в ходе экспериментов эти органы залепляли воском, самцы не могли насильственно совокупляться с самками. Если у скорпионниц есть адаптации к изнасилованию, то что можно сказать про людей?

Дискуссии о возможном наличии у мужчин эволюционных адаптаций к изнасилованию разгорелись в 2000 г., когда биолог Рэнди Торнхилл и антрополог Крейг Палмер выпустили книгу под названием «Естественная история изнасилования: Биологические основы сексуального принуждения» (A Natural History of Rape: Biological Bases of Sexual Coercion)[435]. Хотя работы по эволюционным теориям изнасилования у человека публиковались еще за 20 лет до этого, книга Торнхилла и Палмера стала последней каплей. Авторы очерчивают две альтернативные теории изнасилования, каждый защищает свою. Торнхилл высказывает предположение, что у мужчин имеются эволюционные адаптации к изнасилованию — особые психологические механизмы для принуждения женщины к сексу, как репродуктивная стратегия. Палмер же считает, что изнасилование — это побочный продукт других эволюционных механизмов, в частности мужского стремления к сексуальному разнообразию, желания низкозатратного секса, психологической чувствительности к возможностям для секса и общей склонности мужчин использовать физическую агрессию для достижения широкого спектра целей.