Она улыбается, как довольная наглая кошка и мурчит:

— Он сказал папа…

— Ага, кому? — Уточняю, забирая у неё сына.

— Мне. — Смеётся она, поправляя его шапку.

— Класс. — Киваю, вытягивая его на руках. Он болтается, как белый мешок, лупая моими голубыми глазами. — Чё тут у нас? — Грозно требую я.

— Принц Датский! — Хихикает моя жена, счастливо улыбаясь.

— А я подумал зефир какой-то. — Рассуждаю и с рыком набрасываюсь на его пухлые щёки.

Млин.

Мой пацан визжит и хохочет на весь зал, дрыгая конечностями. Диана тоже хохочет, запрокинув голову. Лениво улыбаюсь, наслаждаясь эффектом.

— Ну, всё…хватит! — Требует она, хватаясь за мой бицепс и повисая на нём.

Сына вешаю на плечо и подхватываю с пола сумку, предлагая ей свой локоть. Она обвивает его руками и прижимается лицом к моему плечу, со словами:

— Ты поведёшь?

Ясен пень.

— Ага, — говорю, ведя её на улицу. — Если ты никого не поцеловала по дороге.

— Не поцеловала! — возмущается она, подстраиваясь под мои шаги. — У меня шипы!

— Это у меня шипы. — Напоминаю я, потому что тачка моя.

— У нас всё общее. — Сообщает Ди.

Блин. Ну, это точно. Лучше не скажешь.

Это третий Новый год, который я проведу с ней. Счастлив ли я? Сука. Я самый счастливый на свете.

Диана.

— …жестковата… — с видом знатока резюмирует Егор, активно работая челюстями.

— Да я целый день её отмачивала! — Ахаю в ответ.

— Значит, недоотмачивала, — пожимает он плечом.

Сужаю глаза и хватаюсь за вилку. Вонзаю её в кусок НЕЖНЕЙШЕЙ индейки и отправляю его в рот, не спуская с него глаз. Он откидывается на спинку стула и с любопытством наблюдает.

— Вкусно. — С набитым ртом говорю ему, цепляя ещё один кусок.

Это, правда, вкусно! Ну, на мой взгляд. Это моя первая индейка. Сегодня двадцать восьмое конечно, но тридцать первого я приготовлю что-нибудь ещё!

Он не испытывает совсем никаких терзаний. Ему не нравится и всё тут. Он половину моей еды разворачивает. В холодильнике всегда есть что-нибудь ресторанное и дорогущее на этот случай. Я не великий кулинар, но такого привередливого едока на всей планете больше нет!

— У КАтёнка индейка ещё дерьмовее, не переживай, — успокаивает Егор.

— Ну, спасибо! — Закатываю я глаза.

— Я в душ, ты со мной? — Интересуется он, вставая и потягиваясь.

— Нет. — Буркаю, следя за тем, как задирается его футболка, оголяя мускулистый плоский живот и серую резинку боксёров.

Упрямо жую, запивая вином.

— Не налегай, — советует он, забирая со стола свою тарелку и отправляя содержимое в мусорку. Скриплю зубами. — Ты когда пьяненькая, приставучая.



Смеюсь и запускаю в него салфеткой.

Двухметровый оболтус уворачивается, выставив вперёд руки. Разминает свои широкие плечи, вращая ими, и целует мою макушку, проходя мимо.

Улыбаюсь, кусая губу.

— Жду тебя. — Шепчет мой любимый муж мне в волосы, и, насвистывая, удаляется.

Вздыхаю, делая ещё один глоток вина, и с нежностью смотрю на его потрясающую мускулистую задницу. Обожаю, когда она в спортивных штанах. Вообще люблю, когда он в спортивном. Хотя, на нём всё сидит идеально.

Решаю побыть вредной и не спешить.

Смотрю в окно, за которым валит снег.

Зима в Питере — это не для всех. Может уже завтра всё это растает и окутается туманом, но сегодня мне всё очень нравится.

Мне нравится наша квартира.

Сама я в городе ориентируюсь плохо. Мы живёт тут два с половиной месяца. Квартиру нам подобрал агент, и она обалденная. В старом фонде, но со свежайшим ремонтом. Очень колоритная. С высоченными потолками, широкими коридорами и раздвижными застеклёнными дверями, чтобы свет мог проникать повсюду. Здесь даже летняя веранда есть! У нас нет такого количества вещей, чтобы использовать все это пространство по назначению!

Половину всех наших вещей составляют вещи Тимура.

Откладываю вилку и встаю, услышав, как хлопнула дверь в ванную.

Крадусь на цыпочках по коридору к заветной двери и тихонько приоткрываю её. Проскальзываю бесшумно в комнату, по стенам и потолку которой скачут разноцветные зайчики и белочки ночника.

В груди привычная ноющая нежность и счастье. Заглядываю в люльку, где спит мой сыночек. Наш сыночек. Он спит на животике, поперёк кроватки, сбив своё одеялко. В синей пижамке. Маленький и пухленький.

Любуюсь им минут пять, затаив своё дыхание и прислушиваясь к его.

Егор так его наиграл, что он уснул мгновенно.

Наш малыш — совершенство. Самый красивый мальчик на свете. И самый любимый.

Я никогда не думала, что это будет вот так. Что способна на такую безусловную любовь к другому существу. Я принадлежу этому комочку. Вся без остатка. Как и его отцу. Я люблю, люблю, люблю своего мужа за то, что подарил мне это чудо. Я люблю их обоих и не мыслю без них свою жизнь. Без своей семьи.

Прикрываю его одеялом и тихонько удаляюсь, оставляя его наедине со снами, или что он там видит в своей головке.

Спешу к его папочке, чтобы заняться с ним сексом, пока у нас есть такая возможность.

Захожу в ванную, на ходу снимая футболку и шорты. И трусики.

Большое тело Егора окутано паром за стеклом душевой. По его широкой спине стекают капли вперемешку с пеной. Он намыливает голову, проходясь по волосам пальцами.

Любуюсь им тоже.

Я научилась ходить очень тихо, поэтому он меня не заметил.

Мне кажется, я до старости не перестану его хотеть. Один его вид возбуждает меня. Хочу скорее почувствовать на себе его руки. Почувствовать его тело.

Открываю дверь и захожу в кабину.

Егор поворачивает мокрую голову, упираясь в стену руками.

Обнимаю его за талию и прижимаюсь к нему всем телом. Целую между больших лопаток. Он принимает на себя весь поток воды, здесь душ слишком низко висящий для его роста. Глажу его пресс ладонями. Живот вздрагивает под моими пальцами. Кожа так натянута на мышцах, что я не смогла бы даже ущипнуть его, если бы захотела это сделать.

Наслаждаюсь его близостью, прикрыв глаза. Царапаю его спину своими сосками, скользя руками по его груди.

— Потрогай меня… — хрипловато просит он.

Опускаю руку и сжимаю в ладони его член.

— Мммм… — выдыхаю, упираюсь лбом в его спину.