— Я знаю, что Ленка посылала тебе письмо по электронной почте, где говорилось, что она хочет рассказать тебе нечто важное. Скажи, ты ей звонил?

Маркус кивнул.

— И что же она тебе сказала?

— Она сказала, что через пару недель будет в Штатах и хочет заехать ко мне домой, чтобы поговорить. Мы условились о дне встречи.

— Она сказала тебе, о чём хочет поговорить с тобой?

— Да. Сказала, что это имеет отношение к смерти Алекса. Добавила, правда, что сможет сообщить мне детали только при личной встрече.

— А почему именно при личной встрече, она не сказала?

— Я тоже спросил её об этом. Она сказала, что у меня есть право знать одну вещь, но это знание может вызвать у меня очень сильную негативную реакцию, поэтому лучше обсудить все с глазу на глаз.

— Значит, ты не знаешь, что именно она хотела обсудить?

— Она сообщила, что всё, о чём она говорила мне прежде, неправда. Тогда я спросил её: «Разве не Дункан сбил моего брата ударом кулака за борт?» И она сказала мне, что так оно всё и было, но не это послужило причиной смерти Алекса.

Крис был озадачен.

— Что бы это могло значить?

— Откуда мне знать? Я, конечно, спросил её, что она имеет под этим в виду, но она не стала больше ничего говорить. Зато теперь расскажешь ты.

— Что? — спросил Крис.

— Сейчас ты мне скажешь, как умер мой брат.

— Но я уже сказал тебе всё, что знаю.

— Но ты же там был. Вдруг вы набросились на него все вместе? Сначала избили до смерти, а потом швырнули в море? — Маркус повысил голос. — Да скажи же мне наконец, что там произошло?

— Если Ленка, разговаривая с тобой по телефону, отрицала то, что сама же тебе поначалу рассказала, то я не знаю, что и думать.

— Как такое возможно? — вскричал Маркус. — Ведь ты был там!

Крис пожал плечами.

— Значит, ты приехал сюда, чтобы заговаривать мне зубы? Чтобы я размяк, успокоился и твоим приятелям было легче меня убить? А ну встань! — неожиданно гаркнул Маркус.

Крис не двигался.

— Ты слышал, что я сказал? — Ствол винтовки Маркуса угрожающе приподнялся.

Крис понял, что сейчас не время спорить.

— Обыщи его, Энджи!

— Что? — Энджи с изумлением посмотрела на Маркуса.

— У этого парня в кармане может быть пистолет.

— У меня нет пистолета, — сказал Крис.

— Обыщи его, — повторил Маркус. — Сам я не могу этого сделать. Я должен держать его на прицеле.

— Ладно, — неохотно произнесла Энджи, поднялась со своего места у очага, подошла к Крису и принялась неумело шарить у него по карманам.

— Ничего, — сказала она.

— Сходи проверь его машину!

Энджи посмотрела сначала на Криса, потом на Маркуса.

— А ключи где?

— Она не заперта, — сказал Крис.

После этого Крис снова сел на стул. Они с Маркусом, недружелюбно поглядывая друг на друга, дожидались возвращения Энджи.

— Между прочим, ты похож на Алекса, — сказал Крис.

— Ни черта подобного.

— Нет, похож.

— Алекс мёртв.

— Да брось ты, — мрачно сказал Крис. — Я не в этом смысле, и ты отлично об этом знаешь.

— Ничего я не знаю. И про тебя ничего. Ничего хорошего, хочу я сказать, — точно так же мрачно произнёс Маркус. — Все вы выкручивались, врали полиции. И при этом в один голос заявляли, что Алекс — ваш друг. Если вы были его друзьями, то должны были и вести себя соответственно.

Крис почувствовал, что им начинает овладевать гнев.

— Что значит «вести себя соответственно»? Ты не представляешь, что все мы чувствовали, когда погиб Алекс. Мы все его любили — и не просто так, за красивые глаза. Он был стоящим парнем, а в таком местечке, как «Блумфилд Вайс», хороших парней не так-то много. В его присутствии все вокруг становилось как будто светлее. А какое великолепное чувство юмора у него было…

Маркус молча слушал Криса, продолжая держать его под прицелом. На лице его при этом не дрогнул ни один мускул. Наконец хлопнула дверь, и в комнату вошла Энджи. Посмотрев на Маркуса, она отрицательно покачала головой.

— Смерть Алекса совершенно раздавила Дункана, — продолжал негромким голосом повествовать Крис. — И Ленку тоже, хотя она выбралась из состояния депрессии раньше. Этот вечер до сих пор встаёт у меня в памяти во всех подробностях, хотя прошло уже десять лет. Я догадываюсь, что значит потерять брата. Но потерять близкого друга тоже тяжело. Особенно когда события, связанные с его смертью, происходили у тебя прямо на глазах, а ты ничего не смог сделать, чтобы ему помочь.

— Когда мой брат решил стать банкиром, — медленно сказал Маркус, — я испытал глубокое разочарование. Ведь он был таким талантливым художником. Видишь эту картину? — Маркус ткнул стволом винтовки в сторону висевшего за спиной у Криса полотна.

Крис чуть повернулся, чтобы получше рассмотреть картину. На ней была изображена работающая химическая фабрика ночью: тускло отсвечивали металлом трубы, ярко полыхали факелы, стлался густой коричневый дым. Картина никак не соответствовала интерьеру дома Маркуса, но висела на почётном месте, и было видно, что владельцы ею гордились.

— Эта работа заняла первое место на конкурсе в художественном колледже. Картины Алекса пользовались популярностью, и он уже начал понемногу их продавать, как вдруг все бросил и отправился служить на Уолл-стрит… Тебе нравится эта картина?

Крис кивнул, чувствуя, что у него начинает пощипывать в глазах. Потом, смигнув, посмотрел на Маркуса в упор.

— Неужели ты никогда этого ему не простишь?

— Ты на что это намекаешь, а?

— Извини, мне не стоило этого говорить, — пробормотал Крис, но по выражению лица Маркуса понял, что его стрела угодила в цель.

— Как ни странно, ты прав. Я ему так этого и не простил. Помню конец восьмидесятых. Все тогда словно с ума посходили — бросились в крупный бизнес в надежде заработать миллионы. А меня от всего этого тошнило. Мне хотелось путешествовать. Я хотел посмотреть мир, жить в гармонии с самим собой и заниматься творчеством. Алекс был младше меня на два года, и он, как мне тогда казалось, думал точно так же.

Крис понял, что Маркусу хочется поговорить о своём младшем брате. В его голосе уже не было прежней угрозы, зато прибавилось грусти. Крис решил попытаться разговорить Маркуса, чтобы создать атмосферу доверия.

— А что думала по этому поводу ваша мать?

— Она нас не понимала. С тех пор, как умер отец, её единственным желанием было, чтобы мы нашли хорошую, высокооплачиваемую работу. Разговоров о творчестве не было — главное, мы должны были получать хорошие деньги и исправно платить по счетам. Пока я учился в колледже, всё было хорошо. Но потом, когда я окончил колледж, а стремления устроиться на работу не проявлял, она стала на меня сердиться. Тогда я нанялся матросом на большую яхту и принялся бороздить просторы Карибского моря. Стоило, однако, мне вернуться домой, как мать начинала пилить меня. Поэтому мне пришла в голову мысль покинуть Штаты — хотя бы на время. Сначала я уехал в Европу, потом перебрался в Австралию, а оттуда — на Филиппины.