Когда подошел к «Гелендвагену», стало видно, что лобовое стекло исклевано пулями во многих местах, особенно напротив водителя, и покрыто паутиной трещин почти до полной непрозрачности. Метнулся к водительской двери – заперто, а через тонированные стекла невозможно разглядеть ничего внутри, и непонятно, есть ли кровь на сиденьях. Как ни странно, колеса остались целыми… Или их уже заменили?.. Неубранный буксировочный трос валялся перед капотом, на решетке радиатора – тоже пулевые отметины. Забыв о сумках, я метнулся к дверям дома – заперто, в щели торчит записка. Незнакомый почерк, буквы прыгают перед глазами, с трудом разбираю слова, написано на английском: «Позвони по телефону..», дальше какой-то совершенно левый номер, «…и вознеси благодарственную молитву святым апостолам». Что это еще за бред?.. Лихорадочно лезу в карман за сотовым, но его там почему-то нет, издалека слышу сигнал вызова и тут же просыпаюсь от собственного вскрика…

Вот зараза, приснится же такое! Хорошо, что гастроли вчера закончились, сегодня у Эвелин день отдыха, а завтра утром мы улетаем домой. Что-то устал я, как будто сам все это время на сцене выступал.

– Ты что?.. – Это сонная Эва обхватывает меня за шею. – Зачем вскочил?..

– Сон плохой приснился.

– Ясно, бывает… Выключи этот дурацкий будильник и иди сюда…

Перед тем как начать завтрак, она спрашивает меня:

– Мы ведь завтра утром улетаем?

– Да, так и планировалось с самого начала.

– Тогда давай сегодня пройдемся по городу не спеша? А то за все это время дальше пары кварталов и не ходили…

– Помнишь, что сказал нам Дон Рубио? Лишний раз не шарахаться по улицам и не искать неприятностей на свою, гм… голову.

– Мы ведь не вечером гулять будем, а после обеда, на улице в это время мало народа. И неважно, что жарко, по теневой стороне пойдем. Тем более с нами ведь постоянно Максимо ходит, ты что, ему не доверяешь?

– Ему – доверяю… Я всему городу Нью-Рино не доверяю. Чуть ли не каждую ночь какие-то кошмары снятся, с тех пор, как только сюда приехали.

– А мы же пистолеты с собой возьмем.

– Милая, иногда и пулемет не поможет, смотря на кого нарвешься. Ладно, уговорила, пойдем, только не очень далеко, хорошо?

– Хорошо, дорогой. – Она чмокнула меня в щеку и мило покраснела. Ну да, прямо такая скромница… Как будто не устраивала мне «представления» все это время. Эх, что говорить! Все-таки что такого интересного могла ей поведать гадалка?

Уговор дороже денег, как говорится, и после обеда мы не спеша идем вдоль одной из центральных улиц Нью-Рино. Да, у меня такое впечатление, что ночью тут все обычно выглядит гораздо лучше. По крайней мере, если здесь все делали по образцу в виде американского Лас-Вегаса. В темное время суток здесь мигают и переливаются всеми цветами радуги вывески, рекламы, фасады зданий… А сейчас все это залито ярким солнечным светом, и хорошо видно, что здания не такие уж и новые, вблизи заметны трещины на деревянных деталях и облупившаяся местами краска. Ну точно, жизнь здесь в основном вечерне-ночная, так сказать, большинство народа предпочитает спать до середины дня, отдыхая после ночных похождений. Исключение – работники всяких разных заведений, ну или такие бездельники, как мы, например. Магазины открываются с утра, но до обеда покупателей немного, как мне кажется. Так, вывеска, похожая на ту, которая была у гадалки… Нафиг, нафиг, не хочу никаких маловразумительных предсказаний, слушать их – только расстраиваться. Хотя Эвелин вот до сих пор чуть ли не подпрыгивает от радости, чего ей такого могла наговорить эта тетка со странным чувством юмора?

Максимо не торопясь идет сзади, как мне кажется, ему будет немного скучновато без нас, в особенности без Эвы, с которой они по-дружески общались буквально со второго дня нашего с ним знакомства. Подаренный нож он сейчас все время носит на поясе (подобрал пластиковые ножны более-менее по размеру) и не расстается с ним. По крайней мере, я все время вижу торчащую из ножен рукоять у него на поясе. Но пистолетом он тоже не пренебрегает, как и запасными магазинами к нему.

Мы гуляем уже почти час и сворачиваем на другую улицу, чтобы обогнуть квартал, затем еще один поворот на перекрестке, и выйдем прямо на улицу, ведущую к теперь уже известному клубу «Гранд-Палас». Действительно, на улицах сейчас людей мало, и за всю дорогу нам встретилось только несколько пешеходов да проехали три автомобиля различных служб доставки.

Непонятно, почему меня опять знобит? Простыл, что ли, не зря ведь отказывался спать в комнате, где установлен кондиционер?.. Не похоже, да и не мерз я… (Ну да, замерзнешь тут – Эва на меня так смотрит, что лед может растопить за несколько мгновений.) Что-то мне нужно было сделать, причем с самого начала пребывания здесь, но что? Расслабился в мнимой безопасности…

Оглядываюсь назад – все нормально, Максимо на своем месте, еще чуть позади него, метрах в пяти, какой-то темнокожий парень в синем комбинезоне несет завернутый в пленку довольно большой букет цветов (наверное, кому-то нужно срочно доставить заказ), а еще дальше по улице не торопясь катит в нашу сторону микроавтобус неопределимого отсюда цвета, плотно покрытый серо-коричневой местной пылью. Ну да, все то же самое – на улице почти никого нет, активная жизнь начнется через несколько часов, когда начнет спадать жара. А мы к тому времени будем уже в номере, нужно еще собрать вещи и подарки, которые присылали Эвелин после каждого выступления восторженные поклонники.

Звук двигателя микроавтобуса становился все сильнее, он почти поравнялся с нами, и тут сзади послышалась какая-то возня. Я резко обернулся, и время словно остановилось…

…Парень отбросил в сторону букет, и в освободившейся руке держит здоровенный нож с устрашающей «пилой» на обухе, Максимо оборачивается на звук, в его руке тоже блеснул металл… Он почему-то не стреляет, осечка?.. Бросает пистолет в лицо парню, тот уклоняется, Макс выхватывает нож, они оба взмахивают руками, раздается звяк, и на землю падает сломавшееся лезвие… Парень недоуменно смотрит на осиротевшую рукоять, зажатую в своей руке, но тут ему под ребра почти беззвучно вонзается дамасская сталь, и он так и умирает – с удивленным выражением на лице…

В эту же секунду машина с резким скрипом тормозов останавливается рядом с ними, дверь сбоку распахивается, железно грохнув об ограничитель, и в темноте кузова вспыхивает огонь выстрела… Макс вздрагивает от попадания и тут же падает ничком после второго выстрела… Я чувствую сильный удар в бок и лечу на землю, хряпнувшись так, что клацнули зубы и едва не вылетел из руки пистолет, который достал из кобуры сам не пойму когда… Возле головы что-то вжикает, еще одна металлическая «пчела» обжигает щеку, другая дергает меня за левое плечо и с визгом рикошетит от металлической детали в облицовке здания…

Эвелин взмахивает левой рукой, внутрь машины, кувыркаясь, летит какой-то длинный металлический предмет, в правой руке у нее пистолет, из которого она высаживает, даже не целясь, весь магазин… Затвор встал на задержку, она поворачивается ко мне, о чем-то спрашивает, я начинаю подниматься… Рывком распахивается дверь кабины, и раздаются еще два выстрела… Эву отбрасывает к стене дома, а я наконец-то поднимаю «Глок» и очередью перечеркиваю тут же вдребезги рассыпающееся от попаданий стекло в пассажирской двери… Водитель тут же истерически газует, но минивэн – это не гоночный автомобиль, его невозможно мгновенно сорвать с места, и я успеваю выпустить в сторону кабины остаток патронов… Машина начинает забирать влево и почти сразу на полном ходу с апокалиптическим звоном врубается в стеклянную витрину какой-то лавки на другой стороне улицы, мотор взвывает и глохнет… Машинально заменяю опустевший магазин на полный, оглядываюсь – среди тел никакого шевеления, из окон начинают осторожно выглядывать проснувшиеся или очнувшиеся жители… Из ушей будто вынимают пробки, и время возвращается к нормальному темпу, я только сейчас понимаю, что вся стычка заняла считаные секунды.