class="p">122

О мертвых или хорошо, или ничего (лат.).

123

В феврале 1829 г. Дитрих предсказывал своему больному близкую смерть, а Батюшков скончался 7-го июля 1855 года, т. е. на 26 с лишком лет позже предсказания.

124

Фототипический снимок с этого портрета П.Н. Батюшков предполагал приложить к нашему очерку, но вместе с отказом напечатать его, отказался, конечно, и от мысли сохранить для потомства покойный и задумчивый облик больного, но уже примиренного поэта.

125

Врачующая сила природы (лат.).

126

Это определение «одностороннего специалиста» принадлежит знаменитому Н.И. Пирогову.

127

Отмеченные выносными знаками слова принадлежат также Пирогову.

128

(Составил В. А. Кошелев).

129

Все даты приводятся по старому стилю.

130

(Публикация В. А. Кошелева).

131

Никитенко А.В. Дневник. Т.1. М., 1955. С. 157–158 (запись от 15 августа 1834 г.); Погодин М.П. Из дорожного дневника // Москвитянин. 1842. Кн.8. С. 281–282; Шевырев С.П. Поездка в Кирилло-Белозерский монастырь в 1847 году. Ч.1. М., 1850. С. 111–115.

132

Гревенец П.Г. Несколько заметок о К. Н. Батюшкове // Вологодские губернские ведомости. 1855. № 42, 15 октября. С. 353–356; № 43, 22 октября. С. 361–363; он же: Константин Николаевич Батюшков в 1853 году //Русская старина. 1883. Т.39. № 9. С. 545–552.

133

Кончина К. Н. Батюшкова (из письма к С. П. Ш<евыреву>) // Москвитянин. 1855. Т.8. С. 247–249; см. также: Вологодские губернские ведомости. 1855. № 29,16 июля. С. 249–250 (П. Сорокин); № 33, 14 августа. С. 280–283; № 40, 1 октября. С. 335–338.

134

Б<унаков> Н. Батюшков в Вологде. Заметки к его биографии // Русский вестник. 1874. Т.112. С. 503–518; см. также воспоминания Д.В. Волоцкого: Памяти поэта К.Н. Батюшкова. По поводу чествования столетней годовщины со дня рождения поэта в 1887 г. Составлено преподавателем Вологодской гимназии В.И. Тузовым. Вологда, 1892. С. 14–15.

135

См.: Памятная книжка для Вологодской губернии на 1860 год. Вологда, 1860. С. 82.

136

Там же. С. 81.

137

В разных источниках (в том числе и в записках Власова) фамилия опекуна Батюшкова имеет разные написания: Гревенц, Гревенс, Гревенец, Гревенити и др. В соответствии с деловыми документами, где эта фамилия встречается, нами принято первое написание.

138

Какие именно рисунки Батюшкова имеются в виду, неясно.

139

Неточность: Батюшкова перевезли из Москвы в Вологду в марте 1833 года (ИРЛИ. Ф.19. Ед. хр.56. Л.15).

140

Это представление о течении душевной болезни Батюшкова совпадает с другими источниками. В дневнике А.В. Никитенко (запись от 15 августа 1834 г.) отмечено, что Батюшков производил «ужасное впечатление»: «Дух этого человека в совершенном упадке. Я прочел ему несколько стихов из его собственного „Умирающего Тасса“: он их не понял. Их удивительная гармония не отозвалась в душе, некогда создавшей их» (Никитенко А.В. Дневник. Т. 1. С. 158). Совершенно иначе в начале 1840-х гг. воспринимает его житель Вологды П.И. Савваитов (в будущем выдающийся историк и этнограф). В письме к М.П. Погодину от 17 февраля 1841 г. он пишет о Батюшкове как своеобразном предмете гордости образованых вологжан: «В первом номере „Москвитянина“, который получил я от одного знакомого человека, прочитал я на стр. 326, что Батюшков, сладкозвучный певец наш, живет в деревне у своих родственников. Позвольте исправить. Батюшков живет здесь — в самой Вологде, где живут и его родственники. Он занимает особенно прекрасную квартиру в одном из лучших здешних домов — отдельно от своих родственников. Летом он нередко прогуливается по городу, который хотя в сравнении с Петербургом или Москвой может показаться деревнею, но все — город, а не деревня. Здесь можно найти и хорошее высшее общество — аристократию, которая ставит себя едва не выше столичной аристократии. В продолжение нынешней зимы составился здесь дворянский клуб, были благородные театры, балы, маскарады, каких нельзя найти в деревне. Со временем постараюсь сообщить Вам подробнейшие известия о жизни Батюшкова, если только Вы захотите их» (РГБ. Ф. 231, Погодин. Р. II, к.28. Ед. хр.74. Л.2 об.-3).

141

Каподистрия Иоанн Антон (1776–1831), граф, русский и греческий государственный деятель; в период службы Батюшкова в Неаполе был министром иностранных дел России (1816–1822); в 1827 г. был избран «президентом греческого правительства»; на этом посту «обнаружил наклонность к самовластию» и был убит. То обстоятельство, что Батюшков называл Каподистрию «освободителем Греции», свидетельствует об интересе его к вопросам текущей политики и в период душевного заболевания.

142

Поэт и переводчик И.И. Сиряков был учителем русского языка в пансионе О.П. Жакино, где Батюшков воспитывался в 1797–1801 гг.

143

Сведения о влюбленности Батюшкова в дочь Н.М. Карамзина Екатерину (1805–1867) не соответствуют действительности. Однако, как свидетельствуют воспоминания современников, душевнобольной Батюшков часто «вспоминал о какой-то Екатерине Карамзиной» (Никитенко А.В. Дневник. Т. 1. С. 158). Возможно, имеется в виду не дочь историографа, а его жена, Екатерина Андреевна, урожд. Колыванова (1780–1851).

144

Имеется в виду Фурман Анна Федоровна (1791–1850), воспитанница семьи Олениных; увлечение Батюшкова ею относится к 1813–1814 гг.

145

Ср. описание последних дней Батюшкова, представленное в письме его духовника, протоиерея Дмитриевской церкви в Вологде Всеволода Андреевича Писарева. Письмо адресовано Федору Николаевичу Фортунатову (1813–1872), выдающемуся педагогу, бывшему в 1838–1852 гг. инспектором Вологодской гимназии, а позже переехавшему в Петрозаводск:

«7 октября 1855.

О Батюшкове намерен был писать П<авел> Гр<игорьевич> Гревенц, а потому излишним было бы и менее верным всякое другое на этот предмет описание. Что же касается до последних минут его жизни, которых я был свидетелем, об этом говорить нечего: я застал его в предсмертном сне, после которого он уже не пробуждался. За несколько часов до меня был приглашен приходский священник с напутственными дарами; тогда он был в чувстве, но на все предложения он не отвечал ни слова, а только показал знак рукою отрицательный. Этого священника он не знал, с незнакомыми же он говорил всегда очень мало и неохотно, а потому послали за мною. Он очень любил детей меньших Гревенца, даже баловал