Обработав ее дом различными химикатами, возродить можно было буквально все. Пятна, капли, брызги крови, которая затекла в трещинки и щелочки, под подушки, половицы и тому подобное. Все это может быть смыто водой, поблекнуть с годами, но никогда полностью не исчезнет. Подобно тому, как оказался исписанным абсолютно чистый лист бумаги на кровати Дженнифер Дейтон, кровь в комнатах, где было совершено нападение и убийство Робин Нейсмит, могла для невооруженных глаз казаться невидимой. Безоружная в плане технологии, полиция смогла найти лишь один кровавый отпечаток во время осмотра места преступления. Не исключено, что Уоддел мог оставить и другие. Не исключено, что они есть и до сих пор.

Нилз Вэндер, Бентон Уэсли и я ехали на запад по направлению к Ричмондскому университету, который представлял из себя красивый архитектурный ансамбль в георгианском стиле, расположенный вокруг озера. Именно это учебное заведение много лет назад с отличием закончила Робин Нейсмит, и ей так нравилось в этом районе, что некоторое время спустя она купила свой первый дом в двух кварталах от университетского городка.

Ее маленький кирпичный дом с мансардой располагался на участке земли размером в пол-акра. Для грабителей дом мог показаться весьма заманчивым. Во дворике густо роли деревья, задний вход прятался под сенью трех гигантских магнолий, полностью закрывавших солнце. Я сомневалась, что соседи Робин Нейсмит могли что-нибудь видеть или слышать, если бы даже оказались дома. В то утро, когда Робин убили, соседи были на работе.

В силу обстоятельств, по которым этот дом десять лет назад был выставлен на продажу, цена на него оказалась относительно невысокой для этого района. Мы узнали, что этот дом решил приобрести для своих нужд университет, оставив внутри почти все как было. Робин Нейсмит жила одна, была не замужем, а ее родители в Северной Вирджинии отказались от ее вещей. Я думала, что им было невыносимо тяжело даже смотреть на них. С момента приобретения дома университетом его арендовал профессор Сэм Поттер, преподаватель немецкого языка, холостяк.

Пока мы доставали свое съемочное оборудование, коробки с химикатами и многое другое из багажника, входная дверь открылась, и несколько болезненного вида мужчина без особого энтузиазма поприветствовал нас своим «с добрым утром».

– Нужна помощь? – Сэм Поттер спустился с крыльца, убирая с глаз редеющие черные волосы и дымя сигаретой. Он был низеньким, толстым и с широкими, как у женщины, бедрами.

– Если хотите, возьмите вот эту коробку, – сказал Вэндер.

Поттер бросил сигарету на землю и даже не потрудился потушить ее ногой. Мы проследовали за ним по ступеням в маленькую кухню с горами грязной посуды и зеленой кухонной утварью. Через столовую, где на столе возвышалась куча белья, он провел нас в гостиную в передней части дома. Поставив то, что несла, я внутренне ужаснулась, узнавая все тот же телевизор, включенный в розетку на стене, шторы, коричневый кожаный диван, паркетный пол, теперь уже обшарпанный и грязно-серого цвета. Повсюду были раскиданы книги и газеты, и, говоря с нами, Поттер стал их небрежно собирать.

– Как видите, я человек не домашнего склада, – сказал он с легко уловимым немецким акцентом. – Я это все сложу пока на стол в столовой. Ну вот, – сказал он, вернувшись, – хотите, чтобы я еще что-нибудь убрал? – Из нагрудного кармана рубашки он вытащил пачку сигарет «Кэмел», а из потертых джинсов – спички. К его ремню на кожаном шнурке были пристегнуты карманные часы, и, пока он доставал их, чтобы взглянуть на время, а затем прикуривал сигарету, я многое успела заметить. Его руки дрожали, пальцы казались опухшими, а на скулах и носу были видны лопнувшие сосуды. Он не позаботился вытряхнуть окурки из пепельницы, но убрал при этом бутылки со стаканами и выкинул мусор.

– Нет, вполне достаточно, больше ничего не надо двигать, – сказал Уэсли. – Если что-то понадобится, мы сами, а потом все поставим на место.

– Так вы говорите, ваши химикаты ничего не повредят и совсем не ядовиты?

– Нет, это не опасно. Останется лишь немного зернистого осадка – как соль после высыхания воды, – объяснила я. – Но мы постараемся все за собой убрать.

– Я не хочу при этом присутствовать, – заявил Поттер, нервно затягиваясь сигаретой. – Вы не могли бы мне сказать, сколько вам приблизительно понадобится времени?

– Надеюсь, не больше двух часов. – Уэсли осматривал комнату, и, хотя его лицо было абсолютно непроницаемым, я могла предположить, о чем он думает.

Я сняла с себя пальто и думала, куда бы его положить, пока Вэндер открывал коробку с пленкой.

– Если вы закончите до моего возвращения, захлопните, пожалуйста, дверь и проверьте, чтобы она была закрыта. Сигнализации у меня нет, так что беспокоиться не о чем.

Поттер удалился тем же путем через кухню, и вскоре во дворе, словно дизельный автобус, завелась его машина.

– Вот уж жуть так жуть, – воскликнул Вэндер, вынимая из коробки две бутылки с химикатами. – Это мог быть такой красивый дом. Но внутри же здесь не лучше, чем в каких-то самых мрачных лачугах, где мне только пришлось побывать. Вы обратили внимание на омлет в сковородне на плите? Чего же здесь еще можно ждать? – Он сел на корточки. – Я не хочу это смешивать, пока у нас не будет все готово.

– На мой взгляд, нам надо бы вынести отсюда как можно больше. Фотографии у тебя, Кей? – спросил Уэсли.

Я вытащила фотографии Робин Нейсмит, сделанные на месте преступления.

– Вы уже заметили, что наш друг профессор продолжает пользоваться ее мебелью, – сказала я.

– Ну что ж, тогда оставим ее здесь, – отозвался Вэндер таким тоном, словно пользоваться мебелью, оставленной в доме, где десять лет назад произошло убийство, было в порядке вещей. – А вот ковер надо вынести. Я могу сказать, что он в этом доме не так давно.

– Как так? – Уэсли посмотрел на красный с синим ковер, на котором стоял. Он был грязный и закручивался по краям.

– Если поднимешь край, видно, что паркет под ним такой же грязный и обшарпанный, как и везде в комнатах. Ковер здесь недавно. Кроме этого, он не такого хорошего качества. Сомневаюсь, что он сохранился бы до сегодняшнего дня.

Разложив на полу несколько фотографий, я вертела их до тех пор, пока не получила нужную перспективу, и мы поняли, что необходимо передвинуть, чтобы мебель стояла так же, как в момент совершения преступления. Мы стали по возможности воссоздавать прежнюю обстановку.

– Так, фикус идет сюда, – сказала я, словно режиссер-постановщик. – Правильно, но диван нужно отодвинуть еще на пару футов, Нилз. И еще немного сюда. Дерево стояло сантиметрах в десяти от подлокотника. Поближе. Хорошо.

– Нет, не хорошо. Ветки нависают над диваном.

– Дерево сейчас просто немного разрослось.

– Странно, что оно вообще живо. Удивительно, как что-то может жить рядом с профессором Поттером, кроме каких-нибудь микробов или бактерий.

– А ковер убираем? – Уэсли снял куртку.