Быстренько разобравшись, как открывается панель, я сдвинул её в сторону и заглянул внутрь. Моему взору предстало достаточно большое количество многожильных шлейфов, один из которых был продырявлен точно посередине. Кто или что пробило его, меня особо не интересовало. Может кто-то из инцектопов неудачно отстреливался, может ещё что-то, не суть. Меня больше волновало, как устранить неисправность. Немного пораскинув мозгами, и не найдя других вариантов, я решился взяться за восстановление кабеля путём пайки. Вырезав имевшимся у меня в инструментах ножичком испорченный кусок шлейфа, я начал операцию по спаиванию получившихся концов шлейфа портативным самозарядным паяльником.

Потратив энное количество времени, нервных клеток и почти весь запас нецензурных выражений при обжигании пальцев паяльником, (работа ведь почти ювелирная, а навыки, сами понимаете, немного утрачены) я с чувством глубокого удовлетворения осмотрел дело рук своих и захлопнул панель.

Что же, попробуем ещё разок!

Моя логика меня не подвела! А может это была не логика. Иногда мне чудилось, что я знаю, что нужно нажимать, словно я когда-то проходил обменные курсы по устройству чужих звездолётов.

Я нажал на самую большую, на этом пульте зелёную кнопку. Корабль задрожал, потягиваясь от многолетнего, если не многовекового, сна, завибрировал всем своим мощным корпусом и… зарычал. Слышно было, как загудели изрыгающие огонь сопла, прожаривая посадочную площадку корабля вместе с толпившимися на ней крысами-убийцами. Закрытые до поры, до времени жалюзями иллюминаторы раскрылись, представив взору величественную картину: далеко вверху моргали многочисленные звёзды, чуть ближе зависли две полные луны и один полумесяц, а вокруг нас бесновался адский огонь вышедшего из комы звездолёта.

Действуя чисто интуитивно, я перевёл один из находившихся на пульте рычагов вперёд и повернул его ручку на девяносто градусов. Так сразу не объяснить, почему я выбрал именно эти действия, наверное интуиция (и ангел тут, как вы понимаете, не причём), но они произвели на корабль неизгладимый эффект. Звездолёт резко дёрнулся и, отбросив меня на кресло с пультом, рванул вверх. Я успел заметить, как Фридззи ухватился всем конечностями и зубами, за обшивку кресла, дабы не вывалиться из последнего и с радостью отметил, что он не так уж и безнадёжен.

– Глеб, аккуратней, нашего крысёныша добьешь! – попенял мне ангел.

– Ок!

Оторвавшись от земли метров на триста, корабль остановился в ожидании новых вводных. И я не заставил его долго ждать.

– Держись Федя, скоро будешь дома! – крикнул я и крутанул джойстиком. Корабль повиновался молниеносно. Он сделал лёгкий реверанс и, перекрутившись вокруг своей оси как пьяная балерина, ведомый моей опытной рукой, поспешил в сторону замаскированного под мусорку, совершенно секретного Гавасора, к мистеру Уизгги. – Твои собратья обалдеют, увидев на чём ты возвратился домой!

Нам понадобилось секунд тридцать, чтобы добраться до знакомых холмов мусора, под толщей которых скрывался целый крысиный город, от которых в пешем порядке я тащился почти весь день. И это я ещё не переходил на космические скорости.

Корабль, который я не задумываясь нарёк «Крысинный герой», в память о Федьке, мне определённо понравился. И в поведении и в управлении он был послушным и исполнительным как солдат первого срока службы.

Не зная полной инфраструктуры Гавасора, я завис на несколько минут над освещаемыми моим «буцефалом» мусорными холмами и обнаружив неподалёку захламленный, как и всё вокруг, пустырь, достаточный для безопасного приземления аппарата, совершил на него относительно мягкую посадку. Ни я, ни мой межзвёздный скакун не пострадали. Только израненный Фридззи не удержался от соприкосновения корабля с землёй, выпал с кресла и отъехал в дальний угол. Но скорая помощь ему уже была близка, поэтому мы особо не расстроились. Отключив недовольно фыркающие силовые установки, я взял на руки своего боевого товарища и поспешил с ним к трапу.

– Выходи серая братва, мы с вашим Федькой вернулись! – зная, что нас пасут агенты Уизгги, крикнул я, спустившись с корабля на землю. – Скажите дорогому товарищ Уизгги, что это не привидения, это мы с великим воином-следопытом Фридззи.

После таких моих откровений со всех сторон как по команде к нам ринулось серое лысохвостое племя. Вспомнив, как мчалась на нас толпа чёрных прожорливых хозяев проклятых земель, я опять вздрогнул, но сдержался и не выронил многострадального Фридззи.

Крысы, заполонившие всё вокруг, с детским любопытством оглядывали не только корабль, но и нас. Наше благополучное возвращение, да ещё с таким результатом, произвело на эту серую массу неизгладимое впечатление. Судя по тому, как они бережно, словно реликвию, приняли из моих рук, своего раненого товарища я догадался, что один из нас, как минимум обеспечил себе хвалу и почести на все оставшиеся годы и мысленно порадовался за Фридззи.

– Слава герою! – отдал я крысёнышу воинское приветствие.

– Не обольщайся! – услышал я мэра Уизгги, минутой позже пробравшегося сквозь толпу соплеменников к трапу. – Этот «герой» ещё получит у меня за своеволие. Ему ставилась задача проводить тебя до границы, а не рисковать жизнью, разгуливая с тобой по проклятым землям.

– Однако без него я бы давно уже пошёл на ужин тем мутантам, которые нас атаковали за кордоном, – возразил было я, но Уизгги перебил меня.

– Каждая тварь сама выбирает свою судьбу. Если тебе было суждено погибнуть там, то так оно и должно было быть. Но Фридззи является моим преемником, и это было неосмотрительно с его стороны так рисковать своей жизнью, а значит и благополучием нашего народа.

– То есть?

– Мне стоило немалых усилий объединить и организовать эту толпу, и столько же сил я потратил на выбор и обучение преемника. Если с ним что-то случится, я не успею подготовить нового правителя Гавасора, и после меня некому будет направлять и учить следующие поколения. Они вновь вернутся к старому образу жизни, уподобившись мятежникам. Все мои усилия, сделать жителей Лабака новой цивилизованной расой планеты, сойдут на нет. За свой поступок Фридззи понесёт наказание.

– О чём он тебе так поучительно пищит? – спросил ангел, вмешиваясь в мой разговор с крысой. – Скажи ему «оревуер» и полетели. Не забывай мне всё ещё нехорошо.

Я сделал вид, что не расслышал ангела, а продолжил беседу с Уизгги.

– Я понимаю твою тревогу, – произнёс я, давя на самолюбие мэра. – Но твой «зам», набрался от тебя не только великолепных знаний, а и небывалого благородства. Поэтому прошу тебя, мэр Уизгги, не наказывать слишком строго своего верного воина.

– Глеб, ты что тоже «оглох»? – не отставал от меня ангел. – Полетели уже!

– Погоди! Сейчас полетим! – шепнул я ангелу.

Уизгги, осмысливший мои слова, смягчился.

– Я подумаю над твоими словами, и возможно не буду наказывать Фридззи, – ответил предводитель крысиного сообщества. – Но давай вернёмся к тому, зачем ты здесь со своим вполне сносным звёздным кораблём, – крыс поморщил свою мордочку, – Здесь слишком шумно, давай пройдём внутрь корабля.