по щеке, затем касается подбородка, а потом, едва уловимо, – губ. Я доверяю ему с первой минуты нашей встречи. С тех самых пор, как села в машину и он, не говоря ни слова, увез меня с собой.

– Доверься мне, – шепчет он.

Я слышу его шепот, несмотря на гул в салоне.

Нервно сглотнув, открываю глаза и встречаюсь с таким родным взглядом серых глаз. Они – как океан в самую страшную бурю, но иногда и буря может успокоить.

– Не отпускай меня, – прошу я.

Он улыбается и оставляет на моих губах поцелуй.

– Никогда.

У меня перехватывает дыхание. Его «никогда» представляется мне вечностью. Бесчисленным количеством дней, которые мы проведем вместе.

И я хочу провести эту вечность с ним, несмотря ни на что.

Я встаю, и Кэмерон подходит ко мне ближе. Пристегнув меня к себе, он поправляет несколько лямок, очки и делает шаг навстречу открытому люку. Спиной я чувствую его твердую сильную грудь, и это ощущение придает мне уверенности.

Один шаг. Второй. Третий.

Я больше не чувствую опоры под собой. Единственное, что я сейчас ощущаю, – это как воздух обволакивает мое тело, направляет его, заставляет парить. Я так сильно зажмуриваюсь, что начинают болеть глаза, сердце практически замирает от испуга, а мозг находится в отключке. Адреналин с такой силой выбрасывается в кровь, что моя грудь горит, и я забываю, как дышать. Но паника уходит на второй план, когда Кэмерон берет мою руку, сжимающую лямку, и отводит в сторону. Затем он повторяет то же самое с другой рукой, и мы по-настоящему летим. Кэмерон оставляет легкий поцелуй на моей шее и, переплетя наши пальцы, меняет направление.

Первые секунды самые важные, ведь прыгнув во второй раз, я могу уже не почувствовать того, что ощущаю сейчас. И это будет самым обидным. Ведь еще одного шанса может и не быть.

Открыв глаза, я уже не чувствую паники, онемевшего из-за страха тела или желания закричать. Нет. Я чувствую жизнь. Словно я ожила впервые за долгие годы. Вспомнила все ее краски и эмоции. Она происходит со мной здесь и сейчас. В этом самом мгновении. И я кричу. Кричу, как я чертовски сильно люблю ее со всеми недостатками и неожиданными поворотами. Хватаю и лечу ей навстречу. Живу этим моментом.

Мне так сильно хочется обнять Кэмерона и вместо кучи слов сказать лишь одно – спасибо. Спасибо за то, что появился в моей жизни и выдернул из этого круговорота фальши и лицемерия. За то, что показал, что счастье заключается в мелочах. И что чтобы почувствовать, что ты упускаешь, надо всего лишь открыть глаза и пойти этому навстречу.

Кэмерон сжимает мою ладонь, затем отпускает ее и дергает что-то за спиной. Парашют раскрывается, и нас подбрасывает вверх. Мы медленно опускаемся на город. Минуем бетонные коробки, холмы, меняем направление и все ближе подлетаем к океану. Он кажется таким необъятным, и лететь над ним, будучи свободным, – это непередаваемые эмоции.

Мы опускаемся все ниже и ниже, Кэмерон натягивает стропы и направляет нас к уже знакомому мне трейлеру, только находимся мы далеко не в обычном для нас месте, а на уединенном пляже. Как только мои ноги касаются песка, из меня выбивает весь дух, и на мгновение мне кажется это таким странным – ходить по земле.

Отстегнув снаряжение, Кэмерон помогает мне подняться, и я тут же кидаюсь в его объятья, покрывая его губы поцелуями. Он обхватывает мое лицо ладонями и, тяжело дыша, отвечает мне долгим поцелуем. Его грудь вздымается с такой же сумасшедшей скоростью, как и моя. Одежда и снаряжение кажутся совершенно лишними. Может, это дает о себе знать адреналин, но мне хочется сорвать все с наших тел и почувствовать тепло Кэмерона на своей коже.

Мы падаем на песок и, не заботясь о том, что нас могут увидеть, избавляемся от одежды. Мышцы Кэмерона напрягаются от каждого моего прикосновения. Когда наши взгляды сталкиваются, я вижу, как в его глазах полыхает огонь. Ощущаю, как лучи солнца ласкают наши тела, но они не могут сравниться с тем, какое безумное пламя разжигают наши прикосновения.

– Ты чувствуешь это, Алекс? – спрашивает Кэмерон охрипшим голосом.

Я лишь слабо киваю, но этого достаточно, чтобы мы все поняли без слов.

Свобода. Ее незабываемый и крышесносный вкус. Это ощущение ни с чем не сравнится. Оно вместе с адреналином течет по моим венам. Заставляет хотеть большего и никогда от нее не отказываться. Заставляет хотеть прожить эту жизнь так, как желаешь ты, несмотря на любые проблемы.

Когда он оказывается во мне, мое дыхание перехватывает, и единственное, что я вижу, – его глаза. С какой страстью и желанием он смотрит на меня. Этот взгляд говорит о многом: о том, что мы значим друг для друга, и о том, что, несмотря на все трудности, мы пройдем этот путь вместе.

Кэмерон занимается со мной любовью в неспешном темпе, растягивая и получая удовольствие от каждого прикосновения. Под его губами моя кожа начинает гореть, а тепло от поцелуев пробирается в каждую частичку души. Прохладный ветер пытается остудить наши тела, но это не помогает: мы просто сгораем от желания.

Прислонившись ко мне лбом, он нежно проводит кончиком носа по моей щеке и выдыхает:

– Алекс…

Я скольжу ладонями по его мускулистым плечам и, выгнув спину, притягиваю его к себе, не оставляя между нами пространства. Я не хочу, чтобы этот момент заканчивался. Я хочу почувствовать его полностью. Быть с ним. Просыпаться под его теплым взглядом, а затем ощущать ласковый поцелуй на своих губах. Хочу смеяться вместе с ним и обмениваться шутками насчет его ужасного музыкального вкуса, а в ответ слышать шутки в адрес своих любимых сериалов. Я думала, что у нас будет короткий роман, о котором мы будем с улыбкой вспоминать спустя время, но Кэмерон Райли стал частью моей жизни.

Наше дыхание сбивается, движения становятся хаотичными. Мы оба близки к завершению. Кэмерон обхватывает мои руки и, подняв их, переплетает наши пальцы, а затем наклоняется и дарит мне очередной поцелуй, от которого затуманивается разум. Я тону в каждом его движении. Тону в его прикосновениях. И схожу с ума от того, с какой страстью и в то же время нежностью он обладает мной.

– Кэмерон, – шепчу я.

Когда удовольствие накрывает нас, я смотрю только на него и понимаю, что больше всего мне нужен Кэмерон. Мой Кэмерон. Мой сумасшедший островок счастья, дающий уверенность в том, что, даже если остальной мир рухнет,