В 1937 г. были сформулированы тактико-технические требования на реактивный снаряд калибра 245 мм, который предназначали для уничтожения ж/с противника путем создания больших концентраций НОВ на больших площадях «путем внезапного выпуска больших групп снарядов» (дальность – от 2 до 9 км) [284]. Поначалу реактивные снаряды должны были запускать рядовые бойцы, однако довольно быстро направление развития резко изменилось: были созданы специальные пусковые установки (будущие гвардейские минометы, со времен войны более известные обществу как «катюши»).

Работы по созданию средств для залпового огня реактивными снарядами с химическими боеголовками начались в НИИ-3 (РНИИ) уже в начале 1938 г. И 27 августа 1938 г. в рамках закрытого институтского конкурса инженер И. И. Гвай представил проект мобильной многозарядной залповой установки для стрельбы химическими реактивными снарядами. Это был проект принципиально нового артиллерийского средства, позволявшего залпом 24 снарядами в течение нескольких секунд накрывать химическим облаком значительную территорию, после чего скрытно покидать боевую позицию. Так впервые возникла идея создания механизированной установки химического нападения, которая вскоре начала интенсивно воплощаться в жизнь (уже без автора самой идеи) [766].

Первые полигонные испытания химических снарядов РСХ-132 были проведены на рубеже 1938–1939 гг. на полигоне в Кузьминках. Самоходная пусковая установка для 132-мм ракет имела 24 направляющих на общей раме. По окончании испытаний их руководитель, известный артиллерийский генерал В. Д. Грендаль, подписал акт, где говорилось, что «идея стрельбы большим количеством ракет является, безусловно, правильной и актуальной… При надлежащем конструктивном оформлении авторакетная установка будет представлять собой мощное средство артиллерийского нападения» [766].

Первые 6 установок БМ-13 были изготовлены в НИИ-3 в течение лета и осени 1940 г., после чего начались продолжительные испытания. За сутки до начала Отечественной войны, 21 июня 1941 г., их осмотрел лично И. В. Сталин. В тот же день вышло постановление правительства о развертывании серийного производства ракетных пусковых установок БМ-13 и формировании ракетных войсковых частей [766].

А в течение самой войны завод № 102 в Чапаевске производил реактивные химические снаряды МХ-13 калибра 132 мм в снаряжении СОВ, а завод № 148 в Дзержинске – снаряды МХ-13 и МХ-31 (в конце войны) в снаряжении НОВ. Впрочем, в реальное боевое дело эти химические снаряды для реактивных установок БМ-13 и БМ-31 не пошли.

Обращаясь к сухопутным подразделениям, отметим, что первая система химического вооружения РККА 1930 гг. [88], концептуально соединявшая идеи прошлого и будущего, предполагала применять в качестве средств химического нападения силами специальных частей сухопутных войск почти все возможные на то время устройства: баллоны для газопуска, газометы, минометы, фугасные средства для распыления СОВ, ЯД-шашки (малую и большую). В число приборов для заражения местности входили не только ранцевый прибор НПЗ, но и более крупные устройства [103] – автоцистерна [103] и тракторный прицеп. Рассмотрим каждое из этих средств подробнее (минометы обсуждались выше).

Интерес к прямым газовым атакам проявлялся у армии даже в конце 20-х гг. На вооружении Красной армии тогда стояли газовые баллоны Е-30 и Е-70, предназначавшиеся для пусков смеси фосгена с хлором. Дело это было не из легких: первый баллон в снаряженном виде весил 22,5 кг (2,2 кг фосгена и 8,8 кг хлора), второй – 51 кг (5,6 кг фосгена и 22,4 кг хлора). Так что особого развития оно не получило [287].

В качестве курьеза стоит упомянуть также об испытании так называемого химического револьвера, которое было проведено в октябре 1929 г. на НИХПе в Кузьминках. Выяснилось, что он неплохо действует на дистанциях до 200 м по ветру, хотя надежная меткость достигалась на расстояниях 10–15 м. В качестве ОВ испытывались хлорацетофенон (ныне известный как «черемуха») и этиловый эфир бромуксусной кислоты [214]. Дальнейшего развития все это тогда не получило.

В мире у многих армий на вооружении имелись также газометы. Этот тип химоружия применялся еще в мировую войну, начиная с англичан. Оно представляло собой короткий ствол диаметром 18–20 см с опорной плитой. Стрельба велась минами, содержавшими ОВ (фосген, дифосген, иприт), на расстояние до 1,2 км. Многолетние работы по созданию советских газометов не завершились, однако, ничем – этот вид химоружия оказался менее эффективным в сравнении с минометами. Во всяком случае, совещание НТК ВОХИМУ, состоявшееся 29 января 1931 г. и посвященное средствам нападения химических войск, было вынуждено констатировать, что газомет «не может быть основным оружием ближнего боя ни по тактическим, ни по техническим свойствам». Было решено центр внимания «перенести на разработку мортиры типа Стокса как основного метательного оружия химических войск» [287].

Технически газовые атаки реализовывались главным образом путем применения ядовито-дымных шашек [212]. Первая из них – шашка ЯД-1 (в качестве ОВ были использованы раздражающие хлорацетофенон или дифенилхлорарсин) – была принята на вооружение еще постановлением РВС СССР от 14 декабря 1926 г. [76]. Ее вес составлял примерно 800 г. Продержалась она недолго. Во всяком случае, уже 17 июля 1930 г. на смену ЯД-1 пришло следующее поколение – именно тогда были приняты на вооружение ЯД-шашки ЯМ-11 (ОВ – хлорацетофенон) и ЯМ-21 (адамсит), незадолго до того испытанные на артполигоне в Луге [81]. Производство адамсита и хлорацетофенона было налажено в Москве на химзаводе № 1, а снаряжение их в шашки – на Богородском снаряжательном заводе № 12 в Электростали [403]. Запас шашек хранился на военно-химическом складе № 136 в Очакове (Москва). А после решения РВС СССР от 27 февраля 1932 г. химические войска и стрелковые части начали вооружаться также шашками ЯМ-31 (дифенилхлорарсин) [90]. Через несколько лет в армии появились и ЯД-шашки ЯМ-41 в наполнении дифенилцианарсином.

Предназначались ЯД-шашки ЯМ-11, ЯМ-21 и ЯМ-31 как для понижения боеспособности противника (при ведении длительного боя в противогазах), так и для его изнурения и даже для поражения (в отсутствие средств защиты) [288]. Вес каждой в снаряженном виде составлял примерно 2 кг. При горении шашки ЯМ-11 выделялся белый дым, вызывавший слезотечение. Шашки с ОВ, содержавшим мышьяк, создавали зеленоватый (ЯМ-21) или буроватый (ЯМ-31) дым, который вызывал раздражение слизистых оболочек носа и горла, что сопровождалось кашлем, чиханием, жжением в груди, тошнотой, иногда рвотой. Непереносимая концентрация при двухминутной экспозиции для шашек ЯМ-11 составляла 0,002 мг/л, а для ЯМ-21 и ЯМ-31 – 0,005 мг/л. Для осуществления пусков шашки располагали очагами. Дальность проникновения волны по направлению ветра с раздражающей концентрацией ОВ при благоприятных метеоусловиях составляла около 15 км, при средних – до 10 км, а при неблагоприятных – до 5–6 км. Впрочем, эти заниженные данные оказались в «Справочнике по тактико-техническим свойствам химического оружия» (ВОХИМУ, 1933 г.) [288] только потому, что он имел лишь гриф «секретно». А вот в документах с более высоким уровнем секретности («совершенно секретно» и «совершенно секретно, особой важности») цифры в отношении дальности были более впечатляющие.