— Понятно, — сказал Колин, стараясь, чтобы голос звучал твердо и спокойно. — Мой ответ таков: никаких объяснений. Это часть сделки — никаких вопросов. Я знаю, что вы проверили образец — иначе вас бы здесь не было. Однако откуда он взялся и что из себя представляет предмет продажи — это останется в тайне. Давайте считать, что их привезли из очень специфической экспедиции.

— А где… предмет продажи? — спросил Эд Стиллман, как будто он смотрел те же фильмы и читал те же книжки.

— А где деньги?

Клиент засмеялся.

— Портфель!

Один из телохранителей потянулся в нутро вертолета, извлек портфель и открыл его перед всеми. Колин увидел ровные ряды Бенов Франклинов, или, проще говоря, стодолларовых купюр, стянутых в пачки.

— Пятьсот тысяч? — спросил Стиллман.

— Пожалуйста, мистер Ст… в смысле, пожалуйста, сэр, позвольте мне его передать! — Джуд Модесто всплеснул руками в крайнем волнении. — Это же моя работа.

— Твоя работа выполнена, — сказал Стиллман и повернулся к Колину с широкой улыбкой. — Так что, сделка состоялась? Можешь сосчитать деньги, если хочешь.

Колин протянул руку и взял наугад пачку, прошелестел купюрами, как видел во многих фильмах, положил ее обратно и проверил еще одну. Сердце его колотилось так сильно, что он даже сомневался, что сможет выговорить хоть слово. Поэтому для начала просто кивнул.

— Кажется, все правильно, — угрюмо сказал он наконец.

— Тогда забирай. А где мой… предмет продажи?

— Сейчас принесу. — Колин закрыл портфель, крепко схватил его за ручку и повернулся в сторону леса. — Я не убегу с деньгами, — сказал он Стиллману. — Обещаю.

Человек в рубашке поло снова засмеялся, как будто даже не надеялся, что сделка окажется такой веселой и увлекательной.

— Так значит, никаких фокусов? Ну и славно, рад это слышать. И если ты отдашь мне то, что обещал, тебе достанется этот портфель со всем его содержимым. Именно так мужчины вроде нас решают деловые вопросы.

Колин торопливо пошел к деревьям, стараясь припомнить, все ли он сделал правильно. Он ничего не сказал Стиллману о яйце, пока не увидел деньги. Он проверил портфель и убедился, что не получит лишь несколько настоящих купюр, скрывающих пачки резаной бумаги. И вот портфель у него в руках! Полмиллиона баксов! Осталось только положить деньги в банк. Он пока не знал, как объяснит матери и Гидеону происхождение этих денег, когда предложит свой вклад для спасения фермы, но сейчас это его мало заботило. В конце концов, можно сказать, что выиграл в лотерею. Его мать, скорее всего, не поверит в такое неожиданное везение, но и расспрашивать не станет. А Гидеон будет слишком признателен, чтобы задавать вопросы.

«Ну что, детки Дженкинс, как вам такой поворот? — думал он, отсчитывая деревья. — Славно я вас одурачил?»

Что ж, возможно, он и позволит им иногда приезжать, когда Гидеона уже не будет на свете и ферма перейдет к нему. Ведь лучше не отпускать врагов далеко — так спокойнее. Тайлер и Люсинда Дженкинс теперь вошли в очень узкий круг людей, посвященных в тайны Обыкновенной фермы.

Ну, или в некоторые тайны.

Колин усмехнулся.

Он едва не оставил портфель в лесу, но не смог вынести мысли о расставании с деньгами так надолго. Неловко ухватив портфель пальцами, Колин потащил его вместе с тяжелым рюкзаком к вертолету.

— Вот, — сказал он, дойдя до Стиллмана и передавая ему рюкзак.

Теперь лопасти вертолета вращались уже не так лениво, словно гигантская стрекоза постепенно просыпалась.

Стиллман заглянул в рюкзак.

— Прекрасно, — сказал он. — А теперь залезай.

Колин молча ждал, пока Модесто и телохранители выполнят приказ своего босса, и вдруг понял, что миллиардер в шортах цвета хаки смотрит на него. Губы Стиллмана по-прежнему кривились в улыбке, но глаза были абсолютно серьезны.

— Я сказал — залезай.

— О чем это вы? — Колин попятился, но чья-то огромная ладонь схватила его за руку повыше локтя. — Что тут происходит?

— Мы улетаем, — сказал миллиардер. — И ты летишь с нами. У меня к тебе куча вопросов о твоем друге Гидеоне Голдринге и о том, что он делает в этой пустыне столько лет. Ты, как мне кажется, знаешь ответы на многие вопросы и поделишься со мной. — Стиллман захихикал и похлопал по фюзеляжу. — К тому же, Колин, неужели тебе не хочется прокатиться на этом красавце? Это «Лепаж С-99». Лучший в своем классе, такую же модель делают для армии. Ты ведь слышал о боевых вертолетах «Тандербёрд»?

— Но вы сказали — никаких фокусов!

Миллиардер закатил глаза.

— Да брось ты, Колин! Ты же большой мальчик. «Никаких фокусов» — чушь! С каких это пор люди, приторговывающие контрабандными яйцами динозавров — то есть совершенно неисследованных ископаемых ящеров, — с каких это пор такие люди доверяют друг другу? Помилуй меня! Разве ты не слышал старую поговорку: «Вор у вора дубинку украл»?

— Но вы же бизнесмен!

— Пожалуй, я возьму свои слова обратно — ты совсем не похож на меня в твоем возрасте. Даже в начальной школе я не был таким наивным.

К ним подошел Джуд Модесто, его мокрое от пота лицо блестело в свете огней вертолета.

— Сэр, об этом мы не договаривались. Это же… похищение.

— Только если наш юный друг решит подать на нас в суд. Но я готов поклясться, что делать он это не станет в любом случае. Либо ему понравится предложенная мной сделка, а это очень хорошая сделка, в которой он как минимум получит полмиллиона. Либо с ним что-нибудь случится и никто никогда не узнает, куда он исчез. Надеюсь, все понятно? — Он кивнул тому, кто стоял за спиной Колина. — Поехали.

Портфель бережно вынули из руки Колина Нидла, потом его довольно бесцеремонно толкнули, так что он споткнулся и ввалился прямо в открытый люк вертолета.

Череда холмов на окраине Стандарт-Вэлли была похожа на складки огромного одеяла; сверкая в серебристом свете луны, она стремительно проносилась под ней, как быстрая река. В другое время и в другом положении эта картина могла показаться впечатляющей, но Люсинде, которая держалась в воздухе одной лишь не слишком надежной петлей из брезентового полотнища, поймавшей ее лодыжку, и моталась из стороны в сторону, как паучок на ветру, было не до красот. К тому же любоваться видами ей было совершенно некогда, потому что она все время кричала.

— Спускайся! Спускайся! Мезерэ, опусти меня на землю!

Но дракониха отвечала ей лишь вихрем мрачных мыслей, похожих на грозовые тучи, которые вот-вот начнут метать молнии. Был в этом вихре и гнев, и страх, и еще что-то, чему Люсинда никак не могла найти определение, тем более что находилась на волосок от гибели.