Известный энтомолог Жан Анри Фабр провел в 1986 году один интересный эксперимент.

Ознакомившись с ним, вы удивитесь, как это до сих пор энтузиасты из «общества охраны животных» не предали исследователя анафеме за негуманное отношение к животным.

Что сделал Фабр? Он направил колонну таких гусениц на цветочный горшок. «Гусеница-вожак», достигнув его края, начала ползти по нему, описывая окружность. Остальные гусеницы инстинктивно продолжали двигаться за ней. Когда «гусеница-вожак» проползла полный круг и наткнулась на очередную гусеницу, выползающую на край кадки, Фабр удалил всех остальных гусениц с боковой стенки горшка и щеточкой тщательно стер нить, оставленную на ней гусеницами. «Гусеница-вожак», наткнувшись на собственную нить, исходящую из последней в колонне гусеницы, пристроилась ей в хвост. Следуя за аутсайдером, она сразу перестала быть вожаком. Колонна гусениц «замкнула круг» и начала передвигаться по краю горшка. И так они ползли восемь дней подряд, пока не стали погибать от голода и падать с горшка.

Мораль той басни: все движется к прогрессу по спирали. Стоит потерять верное направление и начать крутиться как белка в колесе по кругу – ты уже не лидер своей жизни (не ты, а она руководит тобой), ты потерял способность выпутываться из ситуаций, и значит, жизнь требует твоего волевого решения.

Ну и второе, конечно, это удивительная аналогия нашей жизни и жизни каких-то походных шелкопрядов. Все мы, начиная с электронов и заканчивая человеком разумным, подчиняемся космической программе, все мы должны пройти свой собственный лабиринт. И каждому всегда дается для этого помощь и надежда – своя нить Ариадны.

Интересно и поведение гусениц во время их путешествия: в период ночного отдыха они распадались на две группы (придерживаясь принципа деления ленты Мебиуса на два нолика), а утром, с началом периода своей суточной активности, снова воссоединялись в «кольцо». Значит, циклы дня и ночи предполагают совершенно разные программы для живого организма, днем – электромагнитную, подчиняющуюся спирали Мебиуса, а ночью – гравитационную, когда гусеницы теряли свой заряд, а значит, и власть лидера, и сливались в первозданную сферу гравитационного притяжения, как в каплю воды.

В 1932 году Отто Варбург получил Нобелевскую премию за доказательство анаэробного (бескислородного) процесса развития раковой опухоли. Он доказал, что опухоли развиваются в отсутствии кислорода, если есть глюкоза.

«В работах немецкого ученого О. Варбурга было показано, что в раковых клетках интенсивно идет процесс брожения. Переход на древний, бескислородный способ энергетики, согласно Варбургу, приводит к автономному бесконтрольному существованию раковой клетки, она начинает вести себя как самостоятельный организм, стремящийся к воспроизведению (подобно дрожжам и микробам). По Варбургу, клетки опухоли проходят 2 этапа развития: от аэробного процесса к анаэробному» (профессор В. М. Дильман, «Большие биологические часы», 1982).

Но! Оказалось, что Отто Варбург ошибся. Ведь для осуществления взрыва Парадокса необходимо появление клетки лидера, без которого толпа, как бы многочисленна она ни была, все еще безобидна.

Российский исследователь Марк Жолондз очень верно подметил в развитии опухоли третий этап, к которому в итоге своей жизнедеятельности приходят клетки опухоли. Ведь на втором этапе своего развития клетки растущей опухоли не имеют контакта с кровеносной системой и потому не могут отправить отходы своего функционирования – молочную кислоту – в печень для переработки в глюкозу. Назревает конфликт: задыхаясь от продуктов собственной жизнедеятельности, голодая без глюкозы, колония онкологических клеток приближается к катаклизму. Такая критическая ситуация на грани выживания (ведь если колония опухолевых клеток будет не в состоянии освободиться от продуктов распада, она погибнет) рождает «клетку-лидера», а с ней и третий этап развития. В этот момент клетки опухоли, теперь уже ставшей раковой, вновь переходят к аэробному процессу дыхания, который дает им преимущество: теперь они начинают получать в достатке кислород, и, соответственно, в 18 раз больше энергии от каждой молекулы глюкозы.

Чтобы обеспечить этот процесс, в организме начинает вырабатываться химическое вещество, получившее название «ангиогенетический фактор опухоли» (АФО). Оно способствует росту капилляров в сторону опухоли и проникновению этих сосудов в опухоль. Этим и обеспечивается удаление продуктов распада из опухоли. С этого момента опухоль начинает давать метастазы и расти неудержимо. Так происходит благодаря появлению «клетки-лидера», которая переводит растительные клетки в разряд животных, выступая переходным мостиком между ними. Можно сказать, что опухолевая клетка очеловечивается по тому же принципу, что я показывала ранее на примере льва-людоеда.

Политический мир живет точно так же, как большой организм, которому надо кушать и испражняться. И ничего личного. Если хотя бы одно из этих двух условий невыполнимо, мир начинает слабеть, задыхаться без кислорода в испарениях собственных нечистот, «затоваривании» ненужной продукции. Чтобы выжить, необходимо все время взбивать лапками сметану (как лягушка из притчи), шевелиться в поисках новых рынков сбыта и новых энергоносителей. И если старый мир этого сделать не в состоянии, он умирает, как та же опухоль. Но обычно этого не происходит, потому что за земным миром осуществляет надзор мир космический. Это он решает, пришло время системе умирать или нет. Поэтому все решается небесным «кулинаром», готовящим «земной суп», а не какими-то кланами Ротшильдов и Рокфеллеров – не они правят миром. Они лишь смертные люди, «клетки-лидеры», подобные онкологической «клетке-лидеру», но не более того. Все, что входит в биополе Солнечной системы, управляется ее Создателем.

За пределами биополя Земли кипит своя жизнь, происходит переливание энергий между плюсом и минусом, между Добром и Злом. Там тоже есть свои друзья, своя любовь, свои войны и враги.

В невидимом нами мире существует своя четкая иерархия, свои законы и своя жизнь, еще более многогранная и сложная, чем видимая нами корпускулярная. Создатель Солнечной системы живет среди таких же, как он, Богов. Мы – лишь клетки его организма, созданные «по образу и подобию».

Возможно, и клетки нашего организма «думают», что они правят им. У них тоже есть свой мир, они умирают и рождаются: в борьбе за свою жизнь, а вместе с ней за жизнь органов своего хозяина – организма. То есть за жизнь своей «семьи» и за жизнь своей родины.

Если кому-то покажется, что по сравнению с насыщенной земной космическая жизнь идет с замедленной скоростью, вспомните, жизнь бабочек-мешочниц (Psychidae) во взрослом состоянии измеряется минутами, им, наверное, тоже кажется, что весь окружающий их мир застыл. В эти краткие мгновения вмещается вся жизнь бабочки. И вовсе не потому, что она не насыщена событиями, а потому что так быстро течет время в ее мизерной «плаценте» – биополе.

Используя слово «плацента, я имею в виду весь околоплодный пузырь с амниотической жидкостью вместе с плацентарным местом его прикрепления, через которое питается этот пузырь. И делаю это не только ради краткости, но и для того, чтобы подчеркнуть, что любой околоплодный пузырь, это лишь шарик, который выдувают чьи-то губы. Они и есть та высшая надстройка, которой все регулируется.