Лано пришлось самому руководить работами по извлечению этого сооружения из дворца. Уже на площади Батрид выяснил, что самолет не в самом лучшем состоянии. Профессор попросил помощи у короля, и под начало Лано немедленно были выделены две бригады. Одна, механическая, стала приводить в порядок двигатель и топку, которые требовали очистки и смазки. Топка самолета работала на угле и, как объяснил Разолван, силами королевских механиков переделана по его личному указанию. Изначально котел самолета топился жидким топливом, которого в королевстве Цад давно не водилось. Вторая бригада, швейников, чинила провисшие и местами порванные крылья машины, похожие на раскрытую книгу. Работа спорилась, и буквально через полчаса аппарат уже сверкал начищенной медянкой, а плоскости, вернувшие исходную упругость, стали реагировать на каждый порыв ветра, вздрагивая, как застоявшаяся скаковая лошадь.

А через час на площадь вступил отряд монахов под руководством Шергина. Оказалось, что убитыми и ранеными по давней традиции занималась только церковь, и клирики категорически настояли на том, чтобы участвовать в перемещении антиграва. Олег прекрасно понимал, что любопытный кардинал хотел узнать, что задумал Разолван, и под видом монахов отправил своих шпионов. Монахи несли поклажу, вызвавшую у зевак на площади недоумение и изумление. Разбившись на пары, носильщики держали за концы железные прутья с привязанным к ним грузом. Снизу болтались тяжелые гири, каждая не меньше сотни килограммов, а сверху, словно воздушные шарики, на прочных ремнях висели в воздухе небольшие кожаные сумки. Эти сумки, стремясь улететь в небо, компенсировали вес гирь, и монахам оставалось только бороться с большой инерционностью на поворотах.

– Ваше величество, – обратился к королю Шергин, когда вся процессия вышла на площадь. – Я прошу не сильно карать вашего министра обороны. Только благодаря его дальновидности, а именно тому, что все сбитые летающие солдаты были собраны в одном месте и не были разоблачены, мы имеем шанс отправиться в путь за святыней храма.

Король принял эту речь с гордым достоинством и спросил:

– Я надеюсь, вы объясните мне, что вы доставили сюда? Вашу идею, как заставить летать этот никчемный прибор, я уже понял.

– Конечно, ваше величество, – кивнул Олег. – Вся сила войск Трато заключена в его летающих воинах. Их способность определяется особым веществом, которое противостоит гравитации. Я не буду сейчас вдаваться в детали, каким путем – а он поистине преступный – Трато добывает это вещество, но сейчас оно гарантированно поработает против него.

Самолет потребовал некоторой доработки. Делалось все очень быстро, тут неожиданная инженерная смекалка Батрида оказалась как нельзя кстати. Для того чтобы равномерно распределить антиграв, фюзеляж самолета пришлось укрепить ремнями, проделав в корпусе дополнительные отверстия. Этими же ремнями закрепили футляры с веществом, лишающим аэроплан веса. Один из футляров с антигравом установили таким образом, чтобы от него можно было избавиться, отпустив его на длинном тросе в небо. Это давало возможность экстренного вертикального маневра. Затем пришлось провести еще одну серьезную работу. Но перед этим король тихо, отослав свиту, предложил Олегу:

– Уважаемый господин Шергин, у меня к вам есть маленькое предложение. Я предлагаю установить на самолете пулемет Гатлинга из моей коллекции. Ваш, земной, современный. Очень компактное и эффективное оружие. А вы подарите мне ваш. Тем более что холостые патроны мало помогут вам в настоящем бою, – хитро улыбнулся король.

– Это не холостые патроны, а строительные, – ответил Олег. – Но ведь… э-э… Гатлингу нужен электропривод, это же уникальное оружие.

– У меня, во-первых, два таких, и, во-вторых, мои механики переделали его. И теперь он не нуждается в электричестве и прекрасно работает от парового котла.

В течение часа удалось установить на борту самолета пулеметную подвеску, превратив мирный летательный аппарат в грозный штурмовик. От парового котла ловкие мастера быстро подвели патрубок к паровому приводу пулемета, выглядевшему очень странно на фоне современного оружия. Так как антиграва было с запасом, то нашлось место и для нескольких бомб, вернее, простых пушечных ядер, помещенных в обычные холщовые сумки, и для запаса угля на длительный полет.

Олег первым сел в кабину самолета. Благодаря хорошему уходу внутренняя кожаная обивка была в идеальном состоянии. Приборная доска содержала только манометр, показывающий давление пара. Никаких высотомеров, авиагоризонтов или хотя бы счетчика оборотов не было. Высунув голову из кабины, Олег в последний раз осмотрел самолет снаружи и про себя отметил, что сейчас, поздним вечером, самолет выглядит как таинственное сооружение, его очертания никак не похожи на привычные земные летательные аппараты. Гений Можайского создал совершенно оригинальную машину, и никто позже не решался повторить аппарат по такой схеме.

Шергин взялся за рычаги управления самолетом, Батрид разместился в том же отсеке позади Олега, смиренно приняв на себя роль кочегара и пулеметчика. Правда, управление непростым шестиствольным оружием он изучил на словах, поклявшись, что все понял.

Пар ринулся в двигатель, и все три пропеллера, один – впереди, два – посреди крыльев, начали набирать обороты. В какой-то момент Олег подумал, что самолет может развалиться еще до взлета – слишком сильной была вибрация винтов. Но после того как остатки старой смазки разогрелись и валы механизмов пришли в рабочее состояние, дрожь прекратилась. Шергин собрался отдать команду обрубить крепежные канаты, но тут странный звук привлек его внимание.

Стоящие на площади люди отвернулись от самолета и показывали куда-то пальцами. А с дальнего угла площади доносились неясные выкрики и возгласы. Королевская охрана озабоченно вглядывалась туда, где разгорался непонятный скандал. Самодержец нахмурился и отдал краткий приказ. Охранники ринулись к месту инцидента. Спустя минуту через людской коридор, расступившийся перед стражей, привели виновника.

– Ваше величество, – забеспокоился Лано и выскочил из самолета, – прошу вас! Отпустите его! Это мой друг!

– С каких пор это может быть другом? – удивился Разолван, показывая пальцем на мартыша.

– Это мой воспитанник! – Батрид вложил в голос максимум кротости.

– Ну, если он не кусается… – Король жестом приказал освободить пленника.

Дуду, а это, естественно, он устроил переполох на площади, как только стражники отпустили его, ринулся к Батриду и, подпрыгнув, обхватил за шею, прижавшись к человеку всем туловищем.

– Ну вот, молодец, не пропал. – Старый профессор гладил мартыша по голове и еле сдерживался, чтобы не прослезиться.

А вот Дуду, попискивая от радости, в итоге не сдержался. Потом, отряхнувшись, он с важным, полным достоинства видом подошел к Шергину и церемонно пожал ему руку.

– Ты что, обезьяна-без-кармана, где ты такого набрался? – засмеялся Олег, трепля пушистое ухо мартыша. – Кто тебя человеческим повадкам научил?

Дуду не стал вдаваться в детали своих приключений в последние дни, а сразу приступил к делу. Он, ничуть не боясь работающего двигателя, подошел к самолету, заглянул на место пилота и пошарил в сумке, лежащей под сиденьем. Он знал каким-то особым своим чутьем, что именно там Шергин прячет шоколад. Громко хрустя плиткой черного лакомства, Дуду подошел к Олегу, схватился за край шлема, который тот держал в руке, потащил его к себе. Олег отпустил шлем, чтобы посмотреть, что задумал мартыш. Дуду немедленно напялил его и, словно всю жизнь носил тактические шлемы спецслужб дальней разведки, устроился в пассажирском кресле позади дымовой трубы самолета. Тут он успокоился и стал вглядываться в небо. Чернота ночи была непроницаемой.