– Это все жильцы «Приюта пилигрима»?

Роджера покоробило от слова «жильцы». Он испытывал сильное раздражение от того, что встал вопрос о вменяемости бедного Джерома. Сначала разговор облегчил ему душу, но теперь он искренне жалел, что пришел к мисс Сильвер. Во всяком случае, на вопрос он ответил угрюмо и неохотно:

– Нет, еще в доме живут мисс Элиот и маленькая девочка.

Мисс Сильвер вопросительно и одновременно поощрительно взглянула на Роджера.

– Да?

Роджер объяснил:

– Она приехала к нам помогать по дому. Одну из деревенских девушек, которая у нас убиралась, мобилизовали, а другой всего лишь пятнадцать лет.

– А сколько лет мисс Элиот?

– О, она еще очень молода. Ее зовут Джуди. Думаю, что ей года двадцать два. Ее не мобилизовали, потому что у нее на руках маленький ребенок. Это дочка ее сестры, а ухаживать за ребенком некому, потому что отец и мать погибли во время бомбежки.

Мисс Сильвер склонила голову.

– Какая трагическая утрата.

Она записала: «Мисс Джуди Элиот», потом занесла над тетрадкой карандаш, ожидая, когда Роджер назовет имя ребенка.

– О, девочку зовут Пенни Фоссет. Ей, наверное, года четыре. Но они не имеют отношения к происшествиям, потому что появились здесь позже.

– Я поняла вас, майор Пилгрим. Кто унаследовал бы ваше имущество в случае вашей гибели?

Роджер вздрогнул, потом нахмурился.

– Мой брат Джек. Но мы не знаем, жив ли он. Последнее, что мы о нем слышали – это то, что он находился в госпитале в Сингапуре, когда туда пришли японцы. Конечно, мы все надеемся, что он жив и здоров, но ничего о нем не знаем.

– То есть если бы вы погибли, вопрос о продаже дома был бы отложен на неопределенный срок?

– Вероятно, да. Во всяком случае, дом нельзя было бы продать до получения достоверных сведений о Джеке.

– Если вдруг выяснится, что ваш брат умер, то кто после него унаследует дом?

– Джером.

Повисло недолгое молчание. Решив, что оно слишком затянулось, мисс Сильвер заговорила очень серьезным тоном:

– Чем, как вы думаете, я могу вам помочь? Если вы хотите, чтобы я вам помогла, то я должна побывать в вашем доме. Это можно сделать двумя способами. Я могу приехать к вам официально и открыто, как частный детектив, или, что предпочтительнее, как обычный гость. Вы могли бы посвятить в это дело одну из ваших тетушек? Если да, то я смогу прийти к вам на правах ее старой подруги – может быть, одноклассницы.

Роджер с сомнением покачал головой:

– Можно все рассказать тете Колли, но ни в коем случае не тете Нетте, она слишком сильно разволнуется. Я могу все рассказать Лоне – она скажет, что вы ее тетя.

Мисс Сильвер заглянула в список имен.

– Мисс Лона Дэй, сиделка? Нет, это, я думаю, нежелательно. Лучше довериться мисс Колумбе. Люди, увлекающиеся садоводством, как правило, очень надежны. Эта работа воспитывает трудолюбие, терпение и упорство. Обычно такие люди спокойны и не склонны давать волю нервам. Вы забыли сказать, сколько лет мисс Дэй.

– Лоне? Разве? На самом деле я не знаю, сколько ей лет. Пожалуй, за тридцать. Она превосходная сиделка, и я не представляю, как бы мы стали обходиться без нее. Но ей, наверное, ближе к сорока, чем к тридцати, потому что, когда ее нанимали, мы что-то говорили о ее возрасте. Ее нанимали три года назад, до всей этой истории с Генри.

Мисс Сильвер покашляла и осведомилась:

– Кто такой Генри?

Когда Джуди приехала в «Приют пилигрима», шел проливной дождь. Дождь – это, конечно, не самое лучшее время для приезда и первого знакомства с домом. Старенькое такси, подхватившее их в Ледлингтоне, остановилось, не доезжая до дома, посреди деревенской улицы. Такой мокрой улицы Джуди, пожалуй, не видела ни разу в жизни, потому что с неба низвергались галлоны воды, а по левой стороне по зацементированной канаве с перекинутыми через нее мостиками, ведущими к воротам домов, несся бурный поток. Дома отделялись от дороги палисадниками, а к воротам вели мощеные или засыпанные гравием подъездные дорожки.

Машина остановилась справа, и за пеленой дождя Джуди смогла рассмотреть что-то похожее на теплицу. Когда старый шофер открыл дверцу, Джуди увидела, что с улицы к дому ведет вымощенная глазурованной плиткой дорожка длиной около пятнадцати футов, защищенная от непогоды стеклянной галереей. Дом был виден довольно смутно из-за того, главным образом, что его с обеих сторон от ворот закрывала высокая кирпичная стена. Дом был большой и старинный, со множеством окон. Джуди поежилась, представив, что ей придется мыть все эти окна.

Дверь застекленной веранды открылась, и Джуди, подхватив на руки Пенни, в несколько прыжков перебежала мокрую дорогу и оказалась на сухой циновке из кокосового волокна. Пол галереи был выложен мелкими красными и черными плитками, а циновка лежала вдоль прохода, по его середине. Стоявшие у стен стойки подпирали какие-то экзотические и на редкость уродливые растения. Скоро Джуди предстояло узнать, что эти растения были причиной вечных препирательств между мисс Колумбой и ее сестрой мисс Неттой, которая утверждала, что эти растения были здесь всегда и их поэтому следует сохранить, на что мисс Колли отвечала, что ни одно уважающее себя растение не выдержит сквозняков этой ужасной веранды и если Нетта так хочет их сохранить, то пусть сама за ними и ухаживает.

Джуди немного замешкалась у машины, расплачиваясь с водителем и собирая багаж, неизбежный при путешествиях с маленьким ребенком. К тому же надо было уследить за Пенни, которая мгновенно промокла до нитки.

Дверь галереи открыл дворецкий – пожилой человек с хмурым, неприветливым лицом. Она не поняла, был ли у него всегда такой вид, или он сразу решил показать молоденькой горничной, как они с миссис Роббинс относятся к девушкам с четырехлетними детьми. Дворецкий не смягчился даже после того, как Пенни, вежливо протянув ему ладошку, сказала «Здравствуйте!», выказав свои изысканные манеры.

Все вместе они вошли в просторный квадратный холл с дверями по обе стороны от входа и лестницей в дальнем конце, ведущей наверх. Дом показался Джуди большим и холодным, хотя на улице было отнюдь не холодно. Когда она потом анализировала свои первые впечатления, они состояли из дождя, большого холодного дома и хмурого лица мистера Роббинса.

Они устраивались, как это обычно бывает, когда весь дом уже спал. Им с Пенни отвели красивую комнату на втором этаже, и Джуди очень обрадовалась этому, так как ей не хотелось бы оставлять девочку одну под самым чердаком. Комната находилась непосредственно рядом с лестницей, дальше по коридору были комнаты кузена-инвалида и его сиделки, а еще дальше – ванная комната. Но Джуди с Пенни не воспользовались ею. Выйдя из своей комнаты, они спустились на один лестничный пролет по винтовой лестнице и оказались на неровном полу под невероятно низким потолком. Ванная здесь была просто огромной, стены ее были обшиты красным деревом. Это великолепие привело Пенни в полный восторг.