— Думаю, что пока нам здесь никто не помешает, — ответил Фабель. — Если станет слишком людно, то мы всегда сможем перебраться в номер.

Вагнер открыл папку.

— Здесь собраны очень и очень неприятные факты. И мы видим, как развивался бизнес Витренко. Он сильно изменился, адаптируясь к новым условиям. Вне всякого со мнения, Витренко возглавляет самую крупную преступную группировку из тех, что занимаются незаконной переброской людей с Востока на Запад. Кроме того, он контролирует основную часть нелегальной проституции Германии. Причем внимание он теперь уделяет узкой специализации. Пытается закрыть образовавшуюся нишу, если можно так выразиться.

— В каком смысле?

— Есть немало людей со специфическими наклонностями. И Витренко поставляет проституток, чтобы удовлетворить именно этот спрос. Не думаю, что мне придется долго выбирать фотографии, чтобы это проиллюстрировать. Это действительно просто ужасно. И большинство проституток идут на это отнюдь не добровольно. Витренко торгует ими как мясом, Йен. В досье собрано все, чем мы располагаем на настоящий момент. И должен тебя предупредить, что немало людей было против твоего знакомства с этими материалами.

— Об этом известно другим? А они знают, зачем мне это понадобилось?

— Нет. Если бы я упомянул о фрау Клее, то наверняка бы выписали ордер на ее арест. Я сослался на то, что пытаюсь тебя вовлечь в расследование, чтобы ты согласился возглавить создающуюся Федеральную комиссию по расследованию убийств.

— Значит, вы не поставили их в известность о моем решении?

— Нет. Но время для этого еще есть.

Фабель просмотрел материалы досье. Они внушали ужас. Бесчисленные жестокие убийства, осуществленные по приказу Витренко в Средней Азии и Европе, имели своей целью преподать урок всем, кто осмелится встать на его пути. В досье был подробный отчет о деятельности Витренко в Гамбурге, включая нападение на Марию Клее. Детали массового убийства, о котором собирала сведения Мария. Тогда тридцать мигрантов были сожжены заживо в контейнеровозе на украинско-польской границе. Фабель прочитал об одном грузинском главаре преступной группировки, отказавшемся от партнерства, предложенного Витренко, так как хотел, чтобы его единственными партнерами стали трое сыновей, когда подрастут. В День отца Витренко прислал этому грузину три посылки, в каждой из которых была отрезанная голова одного из сыновей. В досье были материалы о некой украинской красотке, силой принужденной работать элитарной проституткой. Она попыталась вырваться из лап Витренко и обратилась в берлинскую полицию. Ее нашли привязанной к стулу, установленному перед зеркалом. Она умерла от удушения: дыхательные пути были обожжены серной кислотой, которую ей плеснули в лицо. Вряд ли после этого она могла себя разглядеть, но того, что она успела увидеть, было вполне достаточно, чтобы удовлетворить Витренко. В досье описывалось и сделанное явно по заказу Витренко убийство в Израиле одного украинского еврея, возглавлявшего другую преступную группировку. Знакомясь с материалами, Фабель не мог не восхищаться проницательностью Марии. Без всякой помощи со стороны Федерального ведомства по уголовным делам БКА она самостоятельно смогла выявить причастность Витренко к, казалось бы, не связанным друг с другом преступлениям.

— Здесь вас вряд ли что-нибудь удивит… — заметил Вагнер. В папке был отчет об убийстве Витренко своего отца, свидетелем чему был сам Фабель.

— Мы должны сделать все, чтобы вытащить Марию из Кёльна, — заметил Фабель, не поднимая глаз от папки. — Если до Витренко дойдут слухи, что она объявила ему личную вендетту, он не сможет отказать себе в удовольствии расправиться с ней.

— Согласен, Йен, но главное для нас — выследить Витренко. Мария Клее оказалась в этой ситуации по собственной инициативе.

— Но эта инициатива родилась не на пустом месте… — Фабель перевернул страницу и увидел новые фотографии жертв. Подняв глаза, он убедился, что остальные посетители бара не видят, какие ужасные материалы у него в руках. — Что это?

— А-а… — отозвался Вагнер. — Это то, что осталось от элитной межведомственной группы специалистов украинского спецназа. Операция «Ахилл». Мы полагаем, что это была последняя отчаянная попытка убрать Витренко с лица земли путем незаконного убийства на территории Федеративной Республики.

— Это что — в Германии? — Фабель показал на лес, видневшийся на заднем плане фотографии.

— Нет. Это неподалеку от местечка под названием Коростышев к западу от Киева. Они собрались там для подготовки к заданию. В охотничьем домике. Символично, правда?

Фабель снова посмотрел на фотографию.

— И все получилось наоборот. Очень похоже на Витренко. Выживших нет.

— Напротив, — возразил Вагнер с улыбкой знатока. — Как вы и сказали, все очень в стиле Витренко. Спецназовцев, чьи тела вы видели, скорее всего убили члены их же группы. После чего скрылись. Украинцы разбирались с картиной случившегося несколько дней, прежде чем им удалось восстановить ее, и считают, что смогли определить, кто возглавлял группу внедренных агентов Витренко. За несколько дней до этого украинцы попытались схватить Витренко в один из его редких визитов в Киев. Украинским спецслужбам удалось внедрить своего человека, командира подразделения «Сокол» Петра Самолюка, игравшего роль тройного агента. Он и сообщил, где и когда появится Витренко. Но его выдал «крот», и Самолюка кастрировали и убили. А когда собрали группу, то в нее как раз и внедрился этот «крот» и еще два агента Витренко. Судя по всему, двоим из группы почти удалось добраться до Коростышева и оказаться в безопасности, но их все-таки убили и оттащили обратно в охотничий домик… На снимке все видно.

Фабель внимательно посмотрел на фотографию. На ней был снят раздетый мужчина лет тридцати со вспоротым животом, подвешенный на раме, используемой охотниками для освежевания убитых оленей и кабанов. На стене позади рамы чем-то красным, похожим на кровь, было написано несколько слов на кириллице.

— Что это значит? — поинтересовался Фабель, показывая на надпись.

— Хм… Мне это тоже было интересно. Судя по всему, написано для тех, кому это было понятно. «Сатана обладает даром пребывания сразу в двух местах». Наверное, очередная прихоть Витренко. Думаю, это предназначалось парню со вспоротым животом.

— А кем он был?

— Он отвечал за операцию «Ахилл». По нашим сведениям, был очень достойным человеком, — ответил Вагнер. — А «кротом» Витренко считается женщина из киевской милиции по имени Ольга Сарапенко. Не исключено, что именно по ее приказу этому парню перед убийством сначала вспороли живот. Он охотился за Витренко несколько лет.

— И как его звали? — поинтересовался Фабель.

— Бусленко. — Вагнер сделал глоток. — Тарас Бусленко.

Мария стояла в дверном проеме. Она сразу бросила взгляд в ту часть помещения, что не была видна снаружи, рассчитывая найти там Витренко. Но в закоулке никого не оказалось. Она перевела взгляд и увидела двух головорезов, стоявших рядом с сидевшими Молоковым и Бусленко. Никаких следов Витренко. Она решила пожертвовать жизнью впустую. Все присутствующие обернулись и посмотрели на нее. Пистолеты в ее руках вздрогнули: две пули попали Молокову в горло, а на месте правого глаза появилось отверстие от пули, прошедшей в мозг. Он еще падал, а Мария уже открыла стрельбу по первому охраннику. Некоторые пули попали в стену, но три угодили ему точно в грудь. Мария заметила движение второго охранника, но отреагировать на него уже не успевала.