Отец Савва приехал из восточной Фракии. Он родился в 1821 году в Афире, важном городе на берегу Мраморного моря. Двадцать пять лет спустя в близлежащем районе — в Силиври — родился святой нашего столетия — святитель Нектарий Пентапольский.

Богодухновенный отец Иларион предвидел будущие подвиги юного Саввы и без колебаний принял его под свое духовное попечение. Он рад был ученику-греку, потому что тот помогал ему совершенствоваться в греческом языке, так как «милостивый ко всем, он не скрывал своей любви ко всему греческому, желая жить с греками и говорить на их языке, молиться, читать и совершать Литургии на греческом языке» (архимандрит Гавриил Дионисиатский, «Лавсаик Святой Бэры», стр. 35).

Сияние его добродетелей и слава его не дали ему пожить спокойно в новом убежище. Пчелы всегда отыскивают медоносные цветы. Многие искали знакомства с ним, притягивавшиеся его духовным величием. Всех глубоко трогало его смирение. Он, который был в Грузии очень богат, сейчас в каливе своей не брал никаких денег. Принимая в прежние годы исповеди Грузинского Царя, он бывал облачен, как то предписывает дворцовый этикет, в великолепную мантию, сверкающую рубинами, жемчугами и 750 алмазами. Сейчас же носил самое бедное монашеское одеяние Все это, конечно, производило глубокое впечатление на отцов Святой Горы.

Постоянно его духовной помощи просили русские монахи. Хорошо зная русский язык, он мог помочь им во всех духовных нуждах. По их просьбе он часто приходил исповедовать в св. Пантелеймонов монастырь. Наконец, стал духовником братии в этой обители, в которой его чтили как святого.

Кафисма св. Иоанна Богослова, очевидно, не могла обеспечить ему желанный покой. Старец и его ученик часто вспоминали слова псалма: «Се удалихся бегая, и водворихся в пустыни» (.54:8). Отец Савва, тогда еще очень юный, время от времени горячо предлагал: «Старче, убежим. Давай уйдем подальше и в глуши обретем святую тишину».

И они бежали. От одного апостола — к другому. Св. Иоанн Богослов передал их Брату Господню по плоти. Уединенная кафисма Дионисиата, освященная во имя св. Иакова, Брата Господня, дала им то, о чем они мечтали. Согласно записям, сделанным рукой отца Саввы, они перешли в год 1843, и это было началом чудного периода их жизни. «Без лжи совершится закон, и премудрость во устех верных совершение» (Иис. Сир.44:8).

В поисках Бога

В «Истории сирских монахов» есть рассказ о некоем генерале, отправившемся охотиться в горы со свитою на лошадях, с собаками и оружием. Вдруг перед ним появился отшельник

«Что ты делаешь здесь, Авва?» — спросил генерал.

«А что ты приехал сюда делать?»

«Я? Я приехал сюда охотиться. Я охочусь».

«Я делаю то же самое».

«Что? Ты тоже охотишься?»

«Конечно! Я ищу Бога. Я следую за ним день и ночь, стремясь приблизиться к Нему и заключить Его в сердце свое».

Генерал был изумлен этими словами. «Вот, — сказал он, — истинный отшельник».

Общеизвестно, что пустынь — лучшее место для богоискателей. Потому и наши два аскета пребывали в радости. Местом их обитания было место, словно гора Кармиль, а они сами — словно Илия и Елисей с душами, возгоревшимися любовью ко Богу.

Кафисма Брата Господня расположена на небольшом расстоянии от Дионисиата, вверх от него по горе, в тихой, пустынной, сокрытой от посторонних глаз местности. Справа — покрытые кустами склоны холмов и грозное ущелье Аэропотам, в котором зимами ревет и завывает ветер. Слева — очень сыро: густой лес с огромными деревьями. Над кал ивой — голый скалистый склон горы. Сама келья по виду была очень старой. Кто знает, сколько отшельников обитало в ней прежде?

Людей рядом не было. И подвизались отцы не среди людей, а в пустыни: вокруг лишь солнце и ветер, деревья и кусты, птицы и гады, бесы и ангелы, св. Иаков, Владычица Горы и Бог, но Бог — Первый, к Кому они стремились. Двадцать один год восходили, взбирались они по лествице Иаковлевой, не взирая нимало на душевные немощи или уныние. Глас пророка звучал в сердцах их:

«Приидите, и взыдем на гору Господню, в дом Бога Иаковля»

(Ис. 2:3).

Одно орудие охоты было у них — аскетизм, умерщвляющий страсти: воздержание, пост, всенощные бдения. Обоюдоострым мечом их было изучение Слова Господня и писаний Отцов, содержащих неоценимые богатства духовного опыта. Другими орудиями их были непрестанное призывание имени Иисусова и почти ежедневное причащение из Чаши Жизни, насыщение Манной Небесной. И все — благодаря священной и сокровенной тишине, возносящей их ввысь. Молчанию посвящены бессмертные слова свят. Василия Великого:

«Молчание — это начало чистоты душевной. Язык не говорит ничего о том или ином человеке, глаза не обращаются к плотской красоте, уши не портят душу чувственными мелодиями или праздными словами легкомысленных или смешливых людей. Разум, когда он не разбрасывается на внешнее и не отвлекается чувствами, обращается к самому себе. А от себя поднимается он к богообщению. Приближаясь же к Богу и насыщаясь богато светом Божественной красоты, он забывает самого себя».

С ученой точностью святой Отец описывает подъем, совершаемый в исихазме. Единственный истинный подъем — это подъем к Богу, к самому прекрасному Добру. Разум, просвещенный добром, забывает даже о своей природе. Захваченный, восхищенный, уносится он в какую-то даль вне времени и пространства и теряет собственное «я».

Благословенны и трижды благословенны души тех, кто удостоен таких небесных восхищений. Будь благословен и ты, отче Иларионе, и ученик твой — души воспаряющие, утонченные и очищенные, обретающие Бога в безмолвии. Мы видим, Вы обрели

Его и теперь предлагаете опыт свой нам, несчастным и бедным — неизмеримо беднее Вас.

Жизнь в пустыни

Двадцать один год отец Иларион и его ученик, отец Савва, вместе подвизались в лишениях в пустыне. Умеренность и воздержание царили во всем. Монастырь Дионисиат и некоторые знакомые отцы посылали им еду. Нечего и говорить, что удобные постели — простыни, матрацы и тому подобное — неизвестны были аскетам. Воду отец Савва носил в келлию из леса, где она была в изобилии.

Хотя подвизались они в созерцании, но все-таки было немало и физических трудов: прибирали кельи и особенно церковь, поддерживали порядок на окружающем участке земли, заботились об оливковых и других деревьях, не давали разрастаться дикому кустарнику, выкладывали кое-где низкие каменные стены, собирали дрова для обогрева в суровые зимы и так далее.

Много времени уделяли они учению книжному, книги для отшельников — дорогие друзья. Ученик помог Старцу хорошо изучить греческий язык —