Вскоре началась короткая оттепель, и Гордоны воспользовались возможностью преодолеть несколько миль, отделявших Дун-Брок от Гленкирка.

— Вряд ли я смогу навестить тебя до весны, — сказала Велвет дочери. — Да и сомневаюсь, что понадоблюсь здесь. Ты прекрасно справишься сама, и, кроме того, с тобой будет мама.

Она удобнее устроилась в тяжелых санях под полстями из волчьего и лисьего меха. Трое ее сыновей примостились подле, а Чарли уселся на козлах рядом с отцом, чтобы помогать править.

— Постараюсь сообщить, когда Жасмин родит, — пообещал Лесли теще и тестю. — Если будет мальчик, стану зажигать костры на сигнальном холме две ночи подряд, а если девочка — одну.

— Это мальчик, — упрямо пробормотала Жасмин. Теперь в Гленкирке остались лишь Адам и Фиона Лесли, и Жасмин была рада обществу тетки Джемми, умной, язвительной, властной женщины, от которой она все узнала о своей свекрови. Жасмин искренне сожалела, что не знакома с Кэт.

— Она полюбила бы тебя, хотя ты полная противоположность той, что она выбрала для Джемми. Правда, Кэт постаралась как могла и породнила сына с одной из самых могущественных ветвей клана Гордонов. И не ее вина, что Изабелла оказалась настоящей безмозглой клушкой! Только последняя дурочка могла отправиться в монастырь Святой Маргариты в тот день. По округе шныряли ковенантеры, выискивая несчастных беспомощных отцов-священников, приверженцев старой веры и их последователей. Их шайка была особенно гнусной — убийства, поджоги, насилия! Не представляешь, что они творили! Распинали святых отцов и братьев на крестах вниз головой, сжигали церкви и монастыри! Джемми не велел ей ехать, но она уперлась и знай твердила, что монахини сшили ей белье и она должна его забрать. Да еще и мальчишек взяла с собой! Ну а потом…

Фиона перекрестилась.

— Господь, смилуйся над невинными душами.

— И негодяев так и не нашли? Женщина покачала головой.

— К тому времени они уже давно разошлись по своим норам, и никто не знал, куда подевались.

— Не понимаю, почему люди считают одну веру праведнее другой! Я росла при дворе отца, а он разрешал исповедовать любую религию, — заметила Жасмин.

Наступила середина зимы. Снег по-прежнему был глубоким, и дороги оставались непроходимыми. По ночам далеко в холмах выли волки. Только постепенно удлинявшиеся дни служили доказательством неизбежного прихода весны. Прошел январь. За ним февраль. Обитатели замка вели спокойную жизнь. Жасмин с помощью Адали управляла хозяйством. Дети с утра до полудня занимались с братом Дунканом, а потом играли с заметно подросшими щенками и катались на пони по расчищенному от снега двору. Жасмин не могла припомнить, когда ее ребятишки были так счастливы.

Утром пятого марта у Жасмин начались схватки. С чердака принесли родильный стол и поставили в гостиной покоев графа и графини. Рохана, Адали и две женщины постарше не отходили от роженицы.

— Чем я могу помочь? — спросил граф жену, целуя ее влажный лоб. — Представляю, как тяжело тебе придется! Я еще помню, как мучилась Изабелла, рожая Джейми и Джорджа.

Жасмин неожиданно поняла, что муж впервые назвал погибших сыновей по имени.

— Постарайся вместе с дядей Адамом отвлечь детей, — попросила она, притягивая его к себе и целуя в губы. — Бабушка говорит, что по сравнению с другими женщинами мои роды всегда были постыдно легкими.

— Это чистая правда, если не считать того, что Фортейн шла ножками вперед. Тогда мы были в Ирландии, и если бы моя усопшая сестра Эйбхлинн не приехала вовремя из монастыря и не перевернула бы ребенка, и Жасмин и младенец могли бы умереть. Конечно, Фортейн родилась здоровенькой, слава Господу. Но этот ребенок лежит как полагается, — заверила графа мадам Скай.

— И скоро появится на свет, — добавила Жасмин с улыбкой, но тут же поморщилась от боли. — Этому дьяволенку не терпится увидеть своего папочку, милорд. Еще один Лесли-упрямец в добавление к уже имеющимся.

Патрик Лесли, будущий шестой граф Гленкирк, родился шестого марта, спустя три минуты после полуночи. Он оказался точной Копией отца, с такими же темными волосами и глазами, младенческая голубизна которых уже отливала зеленью. Обмытого и завернутого в свивальник младенца поднесли к материнской груди, и он тут же припал к соску и стал жадно сосать.

— Ах ты, маленький звереныш! — ласково попеняла мать и, услышав это, младенец на мгновение уставился на родительницу странно смышленым взглядом, прежде чем вернуться к прерванному занятию.

— Кровь Христова! — тихо воскликнула Жасмин. Муж весело хмыкнул:

— И вправду, настоящий Лесли. Напоминает мне отца, хитрый постреленок!

— Да? — удивилась Жасмин. — А я вспомнила своего. Поскольку новому наследнику Гленкирка дали имя Патрик, он был крещен в день своего покровителя, семнадцатого марта. Джейми попросил Скай быть крестной матерью младенца, а крестным отцом стал Генри Линдли. Малыш, как полагается, громко заплакал, когда его осторожно окропили святой водой, заявляя всем, что священник успешно изгнал из него дьявола.

В середине апреля юного Патрика поручили кормилице, выбранной Адали. Евнух, казалось, ведал обо всем, что происходит в округе, где бы они ни жили, и, когда Жасмин подшучивала по этому поводу, только улыбался.

— Если мне поручено защищать вас и вашу семью, госпожа, то я обязан знать все! Мэри Тодд — племянница Уилла по мужу. Ее супруг умер вскоре после рождения ребенка, и Уилл привез ее в Гленкирк, чтобы было кому позаботиться о нем. Мне сказали, что ее дитя отнимут от груди к тому дню, как родится ваш сын. Молока у нее в изобилии, а сама она добрая и здоровая женщина и готова оставаться в замке, пока маленький Патрик не будет больше нуждаться в кормилице. А вам, принцесса, не придется расставаться с сыном. Так что все складывается как нельзя лучше.

— Ты просто незаменим, Адали, — смеясь, призналась Жасмин. — Не знаю, что бы я делала без тебя, друг мой.

— Молю Бога, принцесса, чтобы вам никогда не пришлось обходиться без меня, — серьезно ответил Адали.

Снег на холмах начал таять, и Адам с Фионой решили вернуться в Эдинбург.

— Узнайте, по-прежнему ли там отирается Пирс Сен-Дени, — наказала Жасмин.

— Если это и впрямь Сен-Дени, — пробормотал Джеймс Лесли.

— Ты отлично знаешь, что так оно и есть, — рассердилась Жасмин. — Я посылаю с вами гонца, дядя Адам. Он отвезет письмо в Лондон к моему другу Джорджу Вилльерзу. Стини лучше других должен знать, что происходит. Позаботьтесь, чтобы гонец благополучно выехал из Эдинбурга.

— Обязательно, девушка, — кивнул Адам. — Если придется защищаться от этого англичанишки, не помешает как следует подстраховаться.

Склоны холмов весело зазеленели. Дороги просохли, и Скай собралась в Дун-Брок, погостить у дочери.

— Я останусь у Велвет на несколько недель, — сказала она, — а потом мы все вместе отправимся на лето в Королевский Молверн. Как хорошо снова очутиться дома!