И снова мнения разделились.

Эдуард, Ильза и Энка горячо поддерживали рыцаря – кто из благородных побуждений, кто просто из желания развлечься. Орвуд раздраженно напоминал, что у них есть другие, не менее важные дела. Чем лезть на рожон, убеждал он, умнее просто проинформировать Коллегию, и пусть маги сами решают свои проблемы. Сходную позицию заняла целеустремленная Меридит. Конечно, больше всего ей хотелось именно «полезть на рожон», но она подавляла свои желания и предлагала действовать исходя из первоочередности задач. Сперва разобраться со Средними веками, а там как боги дадут. Аолен в принципе был согласен с Рагнаром, но не представлял, как в таком деле можно обойтись без магии.

Один лишь Хельги ратовал за прогресс и долго противился планам друзей. Но и он сдался, когда Меридит чмокнула его в щеку и попросила прекратить строить из себя идиота.

А планы выработались такие: они пойдут по следу и на месте разберутся, как поступить – постараться ли уничтожить производство взрывчатки своими силами, или же донести о нем в Коллегию.

Сказано – сделано.

Путеводной нитью тянулась по заснеженной целине свежая санная колея. И вела она точно на север! Разумеется, Рагнар и в этом узрел перст судьбы.

Зимнее солнце еще не успело повернуть к закату, а путники уже прибыли к месту.

Странное это было место! Серый снег, изрытый множеством ног. Вместо забора на кривоватых столбах в шесть ярусов натянута колючая проволока, унизанная грозными шипами. Ею был огражден довольно большой прямоугольный периметр, разделенный на две неравные части. В меньшей – стояли длинные и очень низкие, будто вросшие в землю, деревянные дома с одним входом и почти без окон, крытые посеревшей от дождей щепой. То, что было в другой, большей части огороженной территории, почти не поддавалось описанию из-за отсутствия нужных слов и понятий. Какие-то ямы с обугленными краями, каменные сооружения непонятного "назначения, нагромождения бочек – пустых и запечатанных, поленницы дров, большие конусовидные кучи ядовито-желтой серы, черного угля и еще неизвестно чего, спрятанные от сырости под шаткими навесами, – всего не перечислишь.

– Напоминает Дольнский рудник, – заметил Орвуд. – Там ограждения такие же сделаны, чтобы каторжные не бежали. И землянки похожие.

– Наверное, в них рабов содержат, – подхватила Энка. – Весь Аполидий на рабах держится.

– Вопиющая дикость нравов, – сокрушенно вздохнул Аолен.

Переживал эльф напрасно. Предположение сильфиды не оправдалось. Работники, деловито снующие внутри периметра, на рабов или каторжан не походили. Сытые, хорошо одетые, лишенные кандалов или ошейников, они трудились ловко и споро; так старается лишь тот, кто лично заинтересован в результатах своей деятельности.

Так что ограждение, судя по всему, было рассчитано не на беглецов, а на пришельцев извне. А их, пришельцев, здесь явно не жаловали. Территория, примыкающая к периметру, была тщательно расчищена и выровнена – ни деревца или кустика, ни холмика или овражка. Укрыться было совершенно негде, так что очень скоро незваных гостей заметили. Конный отряд отлично вооруженных людей выехал из ворот и направился в их сторону.

Бежать не было смысла: пеший от конного не уйдет. И они позволили себя окружить.

– Кто такие? – злобно прорычал самый здоровый и мордатый из всадников. Наверное, он был главным.

– Мы мир… – начал эльф. Он собрался поведать историю о заблудившихся путниках, не имеющих в мыслях ничего дурного. Но вздрогнул от неласкового тычка в спину – таким способом Меридит обычно призывала своих близких к молчанию.

Друзья привыкли считать Рагнара отнюдь не глупцом, но, скажем так, тугодумом, да он и сам не отрицал, что кулак у него крепче мозгов. Но в нынешней ситуации он сориентировался рекордно быстро! Расправил могучие плечи, гордо вскинул голову – истинный монарх! – выступил вперед и ответил важно:

– Я принц Рагнар, наследник престола Оттонского. Прибыл по повелению отца моего, его королевского величества Робера Восьмого! Приказано мне для нужд королевства нашего добыть полсотни бочек огненного порошка, не стесняясь в средствах и способах. Надеюсь, вопрос разрешится миром, ибо щедрость нашей короны славится далеко за пределами наших границ, и мы не привыкли стоять за ценой… – Он шумно перевел дух.

Энка восторженно присвистнула: во дает!

Стражники в замешательстве переглядывались – подобного они не ожидали. Наконец старший принял решение.

– Следуйте за нами, – приказал он, но голос его звучал уже мягче.

Отступать было некуда, пришлось подчиниться. Железные ворота с истошным скрипом сомкнулись за спинами Наемников Судьбы, холодным лязгом громыхнули засовы. Провожаемые недобрыми взглядами, под конвоем проследовали они к самой длинной из землянок. У входа им приказали разоружиться.

– Надеюсь, вы отдаете себе отчет, что наносите оскорбление оттонской короне? – надменно осведомился Рагнар. Их оставили в покое.

Жилище, нищенски-жалкое снаружи, внутри оказалось обставлено не без претензии на роскошь. На грязных, заплеванных полах лежали сехальские ковры. С двухъярусных лежанок свешивались узорчатые шелковые покрывала. Рядом стояли кованые сундуки и лари с навесными замками, – видно, владельцам их было что хранить. Среди обычных глиняных мисок и кружек, беспорядочно громоздившихся на длинном столе, попадались и фарфоровые. Но что самое странное, под многими лежанками, по соседству с остроконечными парчовыми туфлями или войлочными шлепанцами стояли аккуратно разомкнутые каторжные колодки.

– Ох, нечисто тут дело! – одними губами прошептал гном на ухо эльфу.

В самом конце жилого помещения, рассчитанного на полсотни обитателей, находилась еще одна комната, отгороженная грубой, не доходящей до потолка перегородкой. Распахнулась покосившаяся дверь, а за ней… Силы Великие! И золото, и бархат, и розовый тиорский мрамор – не поймешь, куда и попал, то ли в королевские покои, то ли в лавку преуспевающего старьевщика!

А посреди всего этого великолепия восседал тощий, невзрачный, остромордый торговый гоблин, обряженный в камзол, столь богато и ярко разукрашенный цветными каменьями и драгоценным позументом, что больше всего походил на карнавальный костюм.

Гоблин, вальяжно развалившись в кресле… хотя нет, это величественное сооружение уместнее было бы назвать троном. По обеим его сторонам, на шаг позади, стояли два сехальца-дэва с белыми опахалами, выглядевшими особенно нелепо по зимнему времени, и тяжелыми боевыми топорами. Опахала они держали неуклюже, видно с непривычки, зато с топорами обращались уверенно.

Гоблин небрежно взмахнул рукой.

– Проходите, почтенные гости, – пригласил он, но не поднялся навстречу. – Чем обязан визитом?

Рагнар открыл было рот, но вдруг понял, что внезапно прорезавшееся красноречие совершенно иссякло, вместо него навалилась свинцовая усталость, совершенно незнакомая прежде. («Так-то оно – головой работать, – ехидничала позднее Энк, это тебе не мечом махать!») Рыцарь подтолкнул Хельги в спину: