Читая подобные свидетельства, невольно задаешься вопросом – а хотел ли вообще Кутузов успеть вовремя к переправе?

К сожалению, приходится констатировать, что не особенно-то и хотел. Похоже, что все и было им задумано исключительно для того, чтобы переложить всю полноту ответственности за «невероятное спасение» Наполеона на адмирала Чичагова.

Например, он написал императору Александру:

«Сия армия [Наполеона. – Авт.], можно сказать, 12, 13 и 14 ноября находилась окруженная со всех сторон. Река Березина, представляющая натуральную преграду, господствуема была армиею адмирала Чичагова, ибо достаточно было занять пост при Зембине и Борисове (пространство 18 верст), чтобы воспрепятствовать всякому переходу неприятеля. Армия Витгенштейна от Лепеля склонилась к Борисову и препятствовала неприятелю выйти с сей стороны. Главный авангард армии Платова и партизаны мои теснили неприятеля с тыла, тогда как главная армия шла в направлении между Борисовом и Березином с тем, чтобы воспрепятствовать неприятелю, если бы он восхотел идти на Игумен. Из сего положения наших армий в отношении неприятельской должно бы полагать неминуемую гибель неприятельскую; незанятый пост при Зембине и пустой марш армии Чичагова к Забашевичам подали неприятелю удобность перейти при Студенке».

Это выглядит невероятно, но М.И. Кутузов в очередной раз писал императору неправду. Он сыпал не имеющими отношения к делу географическими названиями и излагал все так, словно перед Чичаговым никого не было, словно Наполеон и не предпринимал никаких усилий, чтобы обмануть русских с местом переправы, и т. д.

Он и не подумал написать, что Чичагов был единственным, кто отчаянно и безуспешно пытался в одиночку остановить Наполеона, отчаявшись ждать помощи от основных сил русских.

Впрочем, и так ясно, почему он этого не сделал. Просто он знал, что имеет вес в масонском обществе Санкт-Петербурга, и его расчет полностью оправдался: вся пропаганда тех лет обрушились с упреками не на него, а на ни в чем не повинного адмирала Чичагова. Ко всему прочему поэт Г.Р. Державин высмеял адмирала в эпиграмме, а баснописец И.А. Крылов написал известную басню, заканчивавшуюся словами: «Беда, коль пироги начнет печи сапожник, а сапоги тачать пирожник».

* * *

Советский историк Л.Г. Бескровный в связи с этим умудрился сделать вывод, что Кутузов «справедливо полагал, что двух армий Чичагова и Витгенштейна достаточно для того, чтобы закрыть Наполеону дорогу к Вильне, заставить отступать по Минской дороге, и таким образом, принять удар французской армии на главные силы». По его словам, «вся имеющаяся документация позволяет нам сделать этот бесспорный вывод».

С подобным выводом, пожалуй, можно было бы согласиться, если бы соединение войск П.В. Чичагова и П.Х. Витгенштейна произошло до начала наполеоновской переправы, но этого, как мы знаем, не произошло по вине Кутузова.

Историк С.В. Шведов, подводя итоги всей операции, констатирует:

«Те обвинения, которые выдвинули против адмирала П.В. Чичагова как главные причины невыполнения плана, на поверку таковыми не оказались. Кто-либо другой на его месте едва ли смог бы достичь лучшего результата. Он пал жертвой генеральских интриг».

Генеральских? А почему бы четко не назвать имя того, чьи это были интриги? Почему бы не назвать имя М.И. Кутузова, старательно строившего для Наполеона «золотой мост»?

Говоря об этом, С.В. Шведов отмечает:

«Стратегия «золотого моста» до определенного момента не противоречила принятому плану разгрома противника, больше того, она была им предопределена, и наиболее активную роль в нем император Александр отводил армии П.В. Чичагова. В случае выполнения плана все 600-верстное преследование Наполеона становилось лишь подготовительной фазой операции на Березине. Перед Кутузовым резонно встал вопрос, стоит ли ему рисковать своей репутацией, а главной армии терпеть тяжелые лишения и нести потери, чтобы отдать лавры победы любимцу царя – адмиралу П.В. Чичагову».

Конечно же, и это Михаилу Илларионовичу было совсем не нужно. Он не любил делиться славой, а уж о том, чтобы отдать ее кому-то другому, вообще не могло быть и речи. Именно по этой причине он и начал тихо саботировать все, что было связано с адмиралом Чичаговым. Как отмечает С.В. Шведов, «Кутузов в переписке с адмиралом сначала подробно, а потом все скупее говорил о движении своих отрядов и об организации будущей операции».

В конечном итоге П.В. Чичагов, как пишет И.Н. Васильев, «дезорганизованный ложными сведениями, по сути, оказался брошенным на произвол судьбы».

Более того, своими действиями Кутузов фактически лишил Чичагова упомянутого резервного корпуса генерала Ф.Ф. Эртеля, который должен был усилить Дунайскую армию. Для этого он «провернул» следующую интригу. Он сообщил П.X. Витгенштейну, что корпус Эртеля присоединился к Чичагову, а от главной армии к нему же приближаются отряды Д.В. Давыдова и А.А. Ожаровского. На самом же деле Ф.Ф. Эртель в это время выполнял указание Кутузова о сопровождении транспортов с продовольствием, шедших из Волыни к Могилеву. Отрядам же Д.В. Давыдова и А.А. Ожаровского запретили в течение нескольких дней переходить Днепр. В результате армейские партизаны оказались не впереди армии Наполеона для ведения разведки и определения истинных его намерений, а позади него.

В результате П.В. Чичагов, как мы уже говорили, в течение нескольких дней находился в неполном составе один на один с самим Наполеоном, не имея достоверной информации о реальном положении дел.

Историк И.Н. Васильев предполагает:

«Скорее же всего, Кутузов не имел ни определенного плана своих действий, ни желания вмешиваться в решающие события, предпочитая отдать все на волю случая. Но при этом он сделал все, чтобы обезопасить себя от каких-либо нареканий, что в свою очередь нуждалось в подыскании другой удобной кандидатуры для нападок. А кого выдвинуть на эту роль, как не своего заклятого врага? Просто нужно было надлежащим образом подготовить к этому общественное мнение, чем фельдмаршал активно и занялся».

Этим врагом, понятное дело, был адмирал Чичагов, в свое время сменивший Кутузова на посту командующего Дунайской армией и нашедший в ней множество следов злоупотреблений предыдущего командования. Тогда Чичагов доложил обо всем «наверх», а мстительный Кутузов затаил злобу, и вот теперь ему представился отличный случай отомстить…

А вот биограф адмирала Чичагова Н.В. Скрицкий четко указывает на то, что Кутузов просто «не хотел пленения Наполеона», отмечая при этом, что «этот вопрос еще нуждается в разработке».

Всегда старающийся сохранять объективность Дэвид Чандлер недоумевает:

«Трудно понять медлительность Кутузова вплоть до 26 ноября, если не видеть в этом намеренного желания дать Наполеону уйти за Березину. Его противоречивые приказания своим подчиненным, особенно Чичагову, были основной причиной потери, казалось бы, неизбежного и полного успеха».