Ощущая, как с каждым следующим глотком разум проясняется, а раненное сердце успокаивается, я выдохнула и неторопливо расправила плечи.

— Не передумаю.

полгода спустя

Я осторожно опустила ногу в трясину и, нащупав ступней твердь, перевела взгляд на черенок. Тот отлетел и вонзился в скованную льдами топь с шумным «хлюп». Дал понять — под водой относительно твёрдо, можно идти. Взмахнула руками для равновесия, делая новый широкий шаг. Потом еще и, наконец, попросила:

— Пять минут отдохнём.

Деревянный проводник нетерпеливо метнулся в обледенелые заросли, сквозь которые просвечивали бледные лучи.

— Знаю, что надо торопиться. Но нет сил, прости.

Мастер Нордика строго-настрого велела вернуться до вечерней зари, иначе толку от моего похода не будет. К слову, это она наделила палку-черенок щепоткой магии (на время сделав живой и разумной) и отослала сопровождать.

Честно признать, сама бы я никогда не рискнула отправиться в топи.

Все — ради редкого, невероятно целебного цветка — морозника. Он распускается раз в год, в середине весны на болотах. И способен снять с человека проклятие безумия. Неважно возникло оно вследствие заболевания или… было наведено черным колдовством.

Началось с того, что вчера вечером приехала убитая горем семья. Мать, отец и шестнадцатилетняя дочь, впавшая в полубезумное состояние. Выяснилось, девушка влюбилась в сына Одаренных магией аристократов, и он тоже ее полюбил. Как это часто бывает, семья молодого человека, сочла безродную «пустышку» неподходящей партией и запретила встречи. Тогда влюбленные решили бежать. Узнав об этом, мать жениха обратилась к колдуну, а тот, не долго думая, проклял девушку.

Не имея достаточных средств на городского целителя (да и вряд ли бы он помог, ибо из рассказов Нордики — целители, как правило, успешно исцеляли телесные недуги, что до душевных ран и снятия магических проклятий — лучше всего искать потомственного травника), они приехали сюда. Надо признать, у мага земли не было отбоя от посетителей, и потому почти каждый день она отсылала меня собирать разнообразные целебные растения.

Но только не сегодня.

Не найдя в доме морозника, женщина посоветовала гостям ехать к другому магу, но дальше вмешалась я. Сказала, что уже опытный следопыт (угу, сама смеюсь сквозь слёзы) и сумею раздобыть морозник. Нордика долго не соглашалась, однако, успев хорошо узнать норов юной ученицы, лишь грустно вздохнула. Дала в спутники проводника и специальный артефакт-маятник, который укажет верное растение.

Красивые беленькие цветочки, растущие островками, я разыскала у самой кромки болот, быстро оборвала нужное количество и развернулась обратно. По сути, в трясины толком не входила, так, обогнула по краешку, слегка промочив ноги. И правильно сделала, ибо тревожить обитавших тут болотников, кикимор да водяных было бы совсем неразумно.

— Пошли, — подышав свежим воздухом, крикнула я.

… Спустя полчаса нас окружили привычные глазу могучие снежные ели, а под ногами угадывалась знакомая деревенская тропа.

С детства привычная рано вставать, бегать в сараи, крутиться по кухне, заниматься домашними делами, я легко приспособилась к жизни в селе.

Что до постижения магии земли, то и здесь постепенно прибавлялись успехи.

Уже сносно научившись отличать целебные травы и грибы от ядовитых, я каждый день собирала свежие партии, приносила домой, мыла, чистила, сушила, а после измельчала в сырье. Чуть ли не каждый вечер варила под руководством наставницы зелья. И, само собой, зубрила разные шепотки, что нужно прочесть прежде, чем закончить приготовление магического напитка.

В этом не было никакой магии. Аккуратность, усердие, трудолюбие — этого да, навалом, а магии… если капелька. Словом, для иномирянки без природного Дара — вполне по силам.

Добежав до развилки, я притормозила перевести дух. Солнце стремительно заползало за макушки далеких гор и время буквально отсчитывало последние минуты до вечера.

— Вижу, — отмахнулась от хаотично вертевшегося черенка. — Дай минутку…

Слова оборвались, ибо ствол к которому я привалилась ни с того, ни с сего затрещал, закрошился и начал заваливаться.

Стараясь удержаться, отпрыгнула в сторону, думая, что там надежно, но ощутила, как под ногами просел наст. И в следующую секунду кубарем рухнула в пропасть. Шапка свалилась, коса растрепалась, хлестнув темно-рыжими прядями по сине-белым стенам и на твердое, ледяное дно я скатилась в полуобморочном состоянии.

Правда, нашарив сумку с соцветиями, слегка успокоилась. Полежала пару минут без движений, осознавая, что ничего не сломала, а потом приподнялась на локте. Оказалось, из-за невнимательности я свалилась на дно глубокого оврага. До верха метра четыре, может, пять, а вокруг сплошные ледяные стены.

В висках застучала паника.

Без посторонней помощи, не обойтись. Но в лесу ни души. К тому же, никто точно не знает, по какой из троп я отправилась собирать морозник.

Подогнув по себя ноги, зачерпнула снежка, собираясь растереть кожу лица, да только айкнула от неожиданности. Даже не почувствовала, что поранила щеку. Сняла рукавицу, нащупала глубокий порез.

Не хватало приманить зверей. Нордика не раз убеждала, что в окрестных лесах хищников нет. Всякая мелочь, вроде белок, зайцев, лис, конечно есть, а вот волки и медведи давно ушли в нехоженые северные земли, раскинувшиеся у подножий гор. И все же, мало ли что. Чаща есть чаща.

Я прикрыла глаза, успокаиваясь. Помолчала и вдруг ощутила в венах тепло. Мгновенно сменившись жаром, оно прокатилось по телу ярким золотистым свечением, ужалило в сердце, ожгло внутренности, и сосредоточилось в ладонях крохотными огоньками.

Совсем забыла об эльфийском Огне.

Надо заметить, в последнее время влитая бывшим наставником магия затаилась, притихла, а я не звала. Решила — рассеялась, ведь насколько я помнила, во время обряда инициации Агарвэн передал мне крупицу Дара, которой должно было хватить лишь на демонстрацию князю магических способностей. И вскоре эта сила должна была иссякнуть. Однако, вопреки всему Огонь по-прежнему «бурлил» в моем теле. И вот, едва почуяв нависшую над хозяйкой угрозу, проявился сам.

От того, не медля, скопила в пальцах огненные сгустки, и начала лепить шар. Точно так же, как дети лепят снежок. Сформировала и наотмашь бросила в ледяную стену. Остро зашипело, плеснуло паром, и в гладкой поверхности образовалась дыра. Я вскочила, создала новый, побольше, пышущий и плюющий жидкими всполохами, и вновь запустила.

Воздух на дне оврага разгорячился, запахло раскаленным металлом и по стенкам поползли широкие трещины. Под натиском магического огня лед захрустел, не выдержал и с оглушающим хрустом осыпался. В лицо метнулось снежное крошево. Прикрылась рукавом, а когда осмотрелась, поняла, что стою в неглубокой ямке близ поваленной рябины.