— Да уж… видела, — саркастически хмыкнула Лорен. — Прихожу, а он фотографирует мою дочь. Там повсюду были ваши.

— Я хочу накопать на Балленкоа что-нибудь такое, за что его можно будет преследовать в уголовном порядке, — сдержавшись, продолжил детектив. — Если мы сможем связать его с каким-нибудь преступлением, то получим ордер на обыск. Не исключено, что нам удастся найти нечто, связанное с исчезновением вашей дочери. Возможно, мы посадим его на достаточно долгий срок. За это время технологии анализа ДНК продвинутся настолько, что управление полиции Санта-Барбары сможет провести анализ имеющейся у них частички крови.

— А пока Балленкоа будет свободно разгуливать везде, где ему заблагорассудится. Извините, если не проявляю особого энтузиазма относительно вашего плана.

— Такова уж система. Мы не вправе сажать людей в тюрьмы только за то, что они нам не нравятся. В Санта-Барбаре многие считали, что ваш муж убил свою дочь, но и его никто не посадил.

— Ага. Сами видите, как все превосходно для меня складывается.

Мужчина неожиданно нажал на тормоз. Машина резко остановилась. Женщину швырнуло вперед, но плечевые ремни безопасности уберегли ее от удара. Огоньки на приборной доске осветили сердитое лицо Мендеса.

— Вы не можете иметь все и сразу, — сурово произнес он. — Вы не первая женщина, потерявшая в результате чьего-то преступления любимого человека. И последней вам тоже не стать, к сожалению… Не думайте, что всем остальным на это наплевать. Неужели вы думаете, что меня не возмущает тот факт, что Роланд Балленкоа имеет право подать на вас в суд? Да, меня тошнит от этого. Я с огромным удовольствием засунул бы этот фотоаппарат мерзавцу прямо в глотку. Я бы сделал это, не задумываясь, да только мир по-другому вертится. Мы живем по правилам. Они, возможно, не идеальны, но других у нас нет. Я буду работать с тем, что у меня имеется на сегодняшний день. А работа моя заключается в том, чтобы юстиция была справедлива, когда дело касается таких людей, как вы и ваша дочь. Таковы наши обязанности… таков образ жизни… Мы понимаем, что вы потеряли дочь. Мы понимаем, что этот подонок разрушил вашу жизнь. Не исключено, что он может разрушить жизни других…

— Тогда делайте хотя бы что-нибудь! — повысила голос Лорен.

— Вы меня слушали или нет? — закричал в ответ раздосадованный детектив. — Я уже говорил вам! Меня убивает то, что я не в силах запихнуть Балленкоа в какую-нибудь крысиную нору и оставить его там гнить живьем! Мне было ужасно неудобно допрашивать вас сегодня, потому что я понимал, что вы защищались от Балленкоа, в то время как я сам не смог вас от него защитить. Я на вашей стороне, Лорен, но мне не нравится, что вы смотрите на меня сверху вниз, словно великомученица взирает на какое-то никчемное ничтожество. Я сам нахожусь под подозрением за то, что вступился за вас. Я и впредь буду на вашей стороне, потому что за вами правда.

Лорен Лоутон отвернулась, разрываясь между желанием поспорить с Мендесом и извиниться перед ним. Слишком долго она в одиночку боролась за Лесли. Мендес пока еще новобранец в этой битве, но умом женщина понимала, что этому мужчине, как и его предшественникам, постепенно надоест эта борьба и она в конце концов снова останется одна.

Однако Лорен не потрудилась ему это объяснить.

Впрочем, после довольно продолжительной паузы она все же пошла на попятную и пробормотала:

— Извините.

Женщина почувствовала на себе пристальный взгляд мужчины, но, если Мендес и хотел что-то сказать, он все-таки предпочел промолчать. Затем детектив включил трансмиссию, и машина отъехала от бордюрного камня.

Морганы жили в новом двухэтажном, обшитом досками доме, построенном в стиле, который Ланс называл «калифорнийским». Этот тип возник на западном побережье страны как интерпретация домов, характерных для сельской местности в центральных штатах страны. Строения имели нетипичные ставни и крыльцо. Впрочем, учитывая пять тысяч квадратных футов площади, современный дизайн и плавательный бассейн на заднем дворике, дом этот имел не так уж много «сельскости».

Мендес, не мешкая, направился прямиком к парадной двери и позвонил с видом человека, делавшего это не единожды. Лорен не спросила его, откуда он знает Сару Морган. По всей вероятности, детектив участвовал в расследовании убийства, свидетелем которого была Венди.

Сара Морган отворила дверь. Выглядела она немного испуганной.

— Тони!

— Я привел миссис Лоутон. Она — за дочерью, — сообщил Мендес.

Повернувшись к Лорен, он бросил:

— Я подожду в машине.

Лоутон, слишком погруженная в собственные мысли, кажется, едва его замечала. Внутри у нее все сжалось.

— Можно войти? — спросила она. — Мне надо кое-что вам объяснить.

Сара Морган распахнула дверь.

— Девочки наверху, — сказала хозяйка дома. — Я собиралась выпить стаканчик вина. Составите мне компанию?

— С удовольствием, — поблагодарила Лорен, следуя за Сарой по богато обставленному дому в большую, выдержанную в «деревенском» стиле кухню. — Честно говоря, я благодарна вам уже за то, что вы не захлопнули двери у меня перед носом.

— Лия объяснила, кто был тот человек, — сказала Сара, взяв откупоренную бутылку мерло. Наливая в стакан вино, она продолжила: — Могу представить, что вы почувствовали, когда увидели его.

Глядя на Сару Морган, Лорен отметила, что Венди во многом похожа на свою мать. И у матери, и у дочери были густые светлые волосы и васильковые глаза. Высокая и атлетически сложенная, Сара была одета в костюм для занятия йогой. Она протянула Лорен стакан, а сама уселась на высокий стул у барной стойки.

— Я даже не знаю, с чего начать, — сказала Лорен. — Сначала хочу попросить у вас прощения.

— Вы знали, что он здесь, в Оук-Кнолле?

— Я только что узнала, — солгала Лорен. Она отхлебнула вина, сожалея о том, что не может выпить полстакана одним глотком. — В управлении шерифа о нем теперь, конечно, все знают.

Как будто это может хоть как-то успокоить Сару Морган. Управление шерифа отныне знает о человеке, которого до сих пор так и не удалось привлечь к ответственности за похищение ребенка, о человеке, который волен поступать так, как ему заблагорассудится, например фотографировать молоденьких девушек за игрой в теннис.

— Лия говорит, что он преследовал вас в Санта-Барбаре.

Лорен кивнула.

— Это ужасно… Я хочу сказать, мне ужасно неудобно, Лорен. Венди и Лия стали близкими подругами, но если Лия в опасности, значит, и Венди подвергается ей. Я не могу этого допустить.

Лорен зажмурилась. Как же ей было больно за дочь!

— Я понимаю, — с горечью произнесла она, — хорошо понимаю.

— Извините, — продолжала тем временем Сара. — Я осознаю, что девочки очень привязались друг к другу, но впредь я могу позволить им встречаться исключительно в моем присутствии.