Я потопталась на месте, а потом пошла следом и увидела, как этот незнакомец общался с еще несколькими арабами. Кажется, они ругались на непонятном для меня языке, но по проскользнувшим испанским словам я поняла, что Лукас не сказал им из какой я семьи и кто мой брат. Иначе бы они в жизни не взялись бы делать мне документы.

— Может, отведем ее к нему? — предложил один из мужчин.

— Ни в коем случае. Так мы покажем, что имеем дело к той хрени, которая сейчас происходит, — испуганно возразил второй. — Пусть эта девка валит ко всем чертям, а мы сделаем вид, что ни при чем. Может, прокатит.

Они вновь перешли на тот язык, который я не понимала, но, через пять минут меня начали выталкивать за дверь и говорить, что я ошиблась местом и они понятия не имеют, кто я вообще такая.

Это было жутко фальшиво, но никто не стал меня слушать.  И это несмотря на то, что Лукас этим мужчинам уже занес крупную сумму денег.

Так я оказалась на улице и вновь свернула в проулок. Там села на бетон и, закрыв лицо ладонями начала делать глубокие вдохи.

Что теперь делать? Куда идти?

Дамиан считает, что я пыталась убить его кислотой и навряд ли у меня получится его переубедить.

А жив ли он вообще? После таких раненый люди умирают от болевого шока.

* * *

У меня с собой вообще ничего не было — даже куртки и обуви, но нужно было куда-то идти и что-нибудь делать. Поскольку мой рюкзачок остался в доме друга Лукаса, я была лишена каких-либо средств, но, порывшись в карманах своих джинсов, я нашла несколько купюр.

Пока что я их не трогала и просто плелась по проулкам, вплетая пальцы в волосы, до крови кусая губы и сильно зажмуриваясь.

Мне нельзя возвращаться — Кано меня убьет. Да и Дамиан… он в ярости, но жив ли он? Я действительно не имела понятия, но почему-то опять хотелось плакать.

Я была в каком-то странном состоянии — будто бы не в себе, но прекрасно помнила, как ко мне подошла какая-то девушка и спросила о том, что со мной и почему в декабре я ходила без верхней одежды и обуви.

Я соврала что-то о том, что я приезжая и меня ограбили. При этом, я спросила у незнакомки не было ли у нее случайно старой куртки и обуви, которые я могла бы купить. Моих бы денег на нечто такое могло хватить, но девушка у меня ничего не взяла, при этом, она отдала мне свое старое пальтишко и сапожки.

Они были в крайне плачевном состоянии, но сейчас мне показались настоящей роскошью и, наконец-то нормально одевшись, я не знала, как благодарить девушку за ее помощь.

Тем более, незнакомка хотела помочь мне с решением других проблем о которых я солгала, но, еще раз поблагодарив ее, я быстро ушла.

Эту ночь я провела на улице. Сидела в одном из проулков и куталась в старенькое, но теплое пальтишко, а потом на попутках добралась до крайних районов Мадрида и там блуждала по улочкам, пока не зашла в один из домов и у консьержи не спросила о сдаваемых комнатах. Оказалось, что в доме такие имелись и я, заплатив за пару ночей, заселилась в крошечную комнатку. Но, главное, сухую и теплую.

Я прекрасно понимала, что рано или поздно меня найдут. Своими прятками я лишь оттягивала неизбежное, но именно по этой причине не пыталась покинуть Мадрид. Так люди Кано меня сразу заметят.

Но и долго сидеть тут я не могла. Это невозможно даже с финансовой стороны.

Поэтому я вновь задавалась вопросами — что делать и куда идти?

Я практически не спала, ведь стоило мне провалиться в темноту, как я тут же видела перед собой убитого Лукаса и Дамиана облитого кислотой, а потом в ужасе просыпалась.

Зато, через несколько дней я поняла, что Дамиан все-таки жив. Просматривая новости по старому телевизору, я увидела страшный эпизод — молоденькая ведущая говорила о том, что горел пятый этаж некого здания. Это как раз был тот самый красный дом, в котором находились люди, которые должны были сделать мне документы.

Те мужчины сгорели заживо.

Я не знаю почему, но все же интуитивно ощущала, что это дело рук Дамиана. Изувеченный и злой он уже искал меня.

А я в свою очередь еще больше стала ненавидеть парня, ведь он оказался куда хуже, чем я предполагала.

Мне казалось, что я хорошо знала Дамиана, ведь мы с самого моего рождения были вместе, но оказалось, что у парня имелась черная сторона о которой я не имела понятия. Она пугала и, проклятье, мне было жаль Лукаса. Он был хорошим парнем.

Сколько же крови было на руках Дамиана? Насколько он ужасный человек?

Немного позже я узнала, что мой отец мертв. Об этом передавали по всем телеканалам и причиной смерти являлось то, что он захлебнулся собственной кровью.

Я уже давно не любила папу, но от этой новости мне стало жутко.

Правда, уже скоро появилась другая новость. Она оказалась более шокирующей.

В последние дни меня очень сильно тошнило. Сразу мне казалось, что это от нервов, но, в итоге, когда у меня не пошли месячные, я решила сделать то, что для себя считала нонсенсом. А именно — тест на беременность.

А потом сидела и, смотря на две полоски, опять ревела.

Как я могла оказаться беременна?

Я понятия не имела, но руками обнимая пока что плоский животик, глотала собственные слезы и улыбалась. Я хотела этого ребенка и мне было глубоко плевать на то, что отцом ребенка являлся ненавистный для меня человек. Это мой малыш.

Вот только, если Кано меня поймает все будет кончено.

С новостью о беременности у меня открылось второе дыхание, но так же было еще более страшно от того, что меня уже скоро найдут. Тем более, деньги закончились и вот меня уже выставили на улицу.

Я честно не знаю, что бы делала, если бы не новость о малыше, но она толкала меня на крайние меры. Заставляла делать все, лишь бы меня не поймали.

Именно поэтому я поехала к Адану Монтеро.

Был уже глубокий вечер, когда я оказалась около особняка его семьи и через охрану попросила передать Адану, что я приехала. Буквально десять минут и меня впустили внутрь, после чего провели к рабочему кабинету Монтеро. Адан сейчас был там. Судя по всему, просматривал что-то в ноутбуке.

— Выглядишь потасканной, Чудовище, — сказал он, окидывая меня взглядом. — Я слышал, что ты бесследно исчезла, но не думал, что ты сама придешь ко мне.

— Мне нужна помощь.

Адан приподнял одну бровь и откинулся на спинку кресла.

— Что за помощь и, главное, что я получу взамен?

— Все, что захочешь, — прошептала на выдохе. Я знала на что шла и уже была на все готова, но все равно было как-то не по себе.

— Уверена?

— Да.

— И что же за помощь тебе нужна, Чудовище?

Я сделала глубокий вдох и прошептала: