– Вы, наверное, актриса?

Трейси засмеялась:

– О, нет. Я просто туристка.

Он оценивающе взглянул на нее:

– Но вы достаточно красивы, чтобы стать актрисой.

– Но она же не актриса, – резко бросила Сильвана.

Альберто Форнати не обратил внимания на ее слова и продолжал разговаривать с Трейси.

– Я выпустил множество фильмов. Вы, конечно же, о них слышали. «Дикари», «Титан против суперженщин»…

– Я редко хожу в кино, – ответила Трейси. Она чувствовала, как его жирная нога жала под столом ее ногу.

– Возможно, я смогу организовать для вас показ некоторых моих картин. Сильвана от злости даже побледнела.

– Вы не собираетесь в Рим, дорогая?

Его нога вела себя слишком активно по отношению к Трейси.

– Я планирую отправиться в Рим после Венеции.

– Прелестно! Великолепно! Мы обязательно пообедаем все вместе, не правда ли, дорогая? – и он бросил быстрый взгляд на Сильвану.

– У нас чудесная вилла в районе Аппиевой дороги. Десять акров, – его рука изобразила плавающее движение и столкнула соусницу прямо на колени жены. Трейси так и не поняла, нарочно он сделал это или нет.

Сильвана Луади вскочила и с ужасом смотрела, как жирное пятно растекалось по платью, потом разразилась всевозможными проклятиями в адрес Альберто и, немножко, Трейси.

Выскочив из-за стола, она направилась, провожаемая взглядами соседей, к выходу.

– Какое несчастье, – прошептала Трейси. – Такое прекрасное платье. – Ей так хотелось врезать ему за унижение жены.

Она воистину заслужила каждый карат своих драгоценностей, подумала Трейси.

Он спокойно проговорил:

– Форнати купит ей другое платье. Не обращайте внимания на ее выкрутасы. Она слишком ревнует Форнати.

– Уверена, что у нее достаточно поводов, – Трейси скрыла иронию легкой улыбкой.

– Да, это правда. Женщины считают Форнати достаточно привлекательным. Трейси с трудом сдержалась, чтобы не рассмеяться в лицо маленькому, надутому человечку.

– Я понимаю.

Он перегнулся через стол и взял Трейси за руку.

– Вы очень понравились Форнати. Так чем вы занимаетесь?

– Я секретарша. Все свои деньги я вложила в это путешествие. Надеюсь получить хорошее место в Европе.

Он просто поедал ее глазами.

– У вас не будет проблем, Форнати вам обещает. Он прекрасно относится к людям, хорошо относящимся к нему.

– Какой вы чудесный, – льстиво промурлыкала Трейси.

Он понизил голос.

– Может, обсудим детали позже вечером в вашем купе?

– Это не совсем удобно.

– Почему?

– Вы слишком известны. Наверное, все пассажиры вас знают.

– Естественно.

– Если узнают, что вы зашли в мое купе… ну, знаете, некоторые могут неправильно понять. Конечно, если ваше купе рядом с моим. В каком вы купе? С надеждой толстяк воззрился на Трейси.

– Семьдесят.

– Я в другом вагоне. Почему бы нам не встретиться в Венеции?

Он согласно кивнул.

– Хорошо. Моя жена… она постоянно торчит в доме. Она не хочет загорать и боится солнца. Вы когда-нибудь были в Европе?

– Нет.

– О, мы с вами поедем в Торцелло. Чудный маленький островок. С отличным рестораном, Локанде Читриани. И там же маленький отель, – глазки его заблестели, – очень уединенный.

Трейси понимающе улыбнулась.

– Звучит заманчиво. – Она даже прикрыла глаза, чтобы не сказать больше.

Форнати нагнулся, сжал ее пальцы и прошептал:

– Вы даже не представляете, как я волнуюсь, дорогая.

Через полчаса Трейси вернулась в купе.

* * *

Восточный экспресс миновал Париж глубокой ночью, когда пассажиры спали. Они предъявили документы вечером, и пограничный контроль их не беспокоил.

В 3.30 утра Трейси тихонечко выскользнула из купе. Времени было в обрез. Поезд должен был перейти границу Швейцарии и прибыть в Лозанну в 5. 21 утра, а в Милан – в 9.15 утра.

Одетая в пижаму и халат и, держа сумочку, Трейси шла по коридору, настороже, чувствуя, что сердце готово выскочить из груди. В купе не было туалетов, они размещались в конце каждого вагона. Если ее спросят, она ответит, что искала дамскую комнату, но не нашла. Проводники и обслуга сладко спали в эти утренние часы.

Без всяких осложнений Трейси достигла купе под номером Е70. Быстренько попробовала ручку. Дверь оказалась закрытой. Она открыла сумочку и вынула металлический предмет и маленькую бутылочку со спринцовкой и принялась за работу. Через десять минут она вернулась в свое купе, а через тридцать сладко спала с улыбкой на свеженьком личике.

* * *

В 7.00 утра, за два часа до прибытия экспресса в Милан, поезд огласился криками. Они раздавались из купе Е70 и разбудили весь вагон. Пассажиры испуганно высовывались из купе посмотреть, что же произошло. Проводник промчался по коридору к купе под номером Е70.

Сильвана Луади билась в истерике.

– Помогите, помогите! Пропали все… Этот чертов поезд битком набит жуликами.

– Пожалуйста, успокойтесь, мадам, – успокаивал ее проводник. – Другие…

– Успокойтесь?! – голос ее поднялся на октаву выше. – Как это успокойтесь, вы, тупица! Кто-то поживился на миллион долларов, украл мои драгоценности!

– Как это случилось? – спрашивал Альберто Форнати. – Замок был закрыт, да и Форнати спит чутко. Если бы кто-нибудь вошел, я бы сразу проснулся!

Кондуктор кивнул. Он прекрасно знал, как все произошло, потому что подобное случалось и прежде. Ночью кто-то прокрался по коридору и брызнул из спринцовки эфиром в замочную скважину. Открыть дверной замок для специалиста – это детские игрушки. Вор тихонько вошел, закрыв за собой дверь, ограбил купе, взяв, что было нужно, и быстренько проскользнул обратно в свое купе, в то время, как его жертвы спали бесчувственным сном. Но все-таки оказалась в этом ограблении одна отличительная черта. Прежде кражи не открывались раньше того, как поезд прибывал в пункт назначения, так что воры имели возможность скрыться. Здесь другая ситуация. Никто не высадился за время ограбления. Это указывало, что драгоценности еще находятся в поезде.

– Не беспокойтесь, – успокаивал проводник Форнати, – вы получите драгоценности назад. Вор все еще в поезде. – И начал торопливо набирать номер полиции в Милане.

* * *

Когда Восточный экспресс прибыл на Миланский вокзал, человек двадцать полицейских в форме и детективов вытянулись вдоль платформы, чтобы не дать ни одному пассажиру ускользнуть с поезда.