– Давай, Антоха! – пихает меня в спину Александр в сторону мужика.

– Кто? Я? – уточняю я на всякий случай.

– Угу!

Все понятно! Сейчас мужик в одного из нас шмальнет, а второй его обезвредит. Такой план был у этого Александра? Заебись, чо!

А теперь уже становится ясно, кто под раздачу попадет. Мужик вскидывает ружье, целясь в меня. Почему в меня? Почему не в Сашку?

Сердце падает прямо в трусы, но я отодвигаю сломанные доски от забора, и захожу на участок стрелка.

– Это частная территория, – орет мне мужик. – Я буду стрелять!

Ох, сука! Конечно, будет!

– Ты чё, баран тупорылый, боевиков американских насмотрелся? – накаляюсь я. – Ружье опусти!

– Ага, щас! Разбежался! – усмехается мужик и крепче перехватывает ствол.

Я медленно продолжаю идти, как какой-то комикадзе или бессмертный самурай, пока ружье не упирается мне прямо в ебальник.

– Пиздец тебе, мужик! – рычу я на мужика и хватаюсь рукой за ружье.

Внезапно мужик отпускает ствол и бросается наутек. Я так ошарашен случившимся, что не успеваю сообразить, что делать дальше, поэтому размахиваюсь оружием, оставшимся у меня, и запускаю его в убегающего.

Ружье попадает в спину дебошира, и он падает на землю, как подкошенный.

Я подхожу к нему уже вальяжно, подбираю ствол и пинаю ногой распластанное тело. Жив хоть, нет?

– Пожалуйста, не бейте! – заголосил мужик. – Я больше не буду!

В полнейшей растерянности я оборачиваюсь на Александра.

– Все, Антоха, поехали! – кричит мне он. – Ружье забери!

Я сплевываю накопившуюся слюну рядом с мужиком и возвращаюсь.

– Спасибо, сыночки! – радостно причитает бабка, когда я прохожу мимо нее. Сыночки? Ниче, что я один был? – Огурчиков вам положить?

Ага, и крыжовника не забудь!

– Нам, баб Нюра, некогда! – говорит Сашка. – Я на выходных с Женечкой заеду! Звоните, если что!

У машины я снова растерялся. С ружьем-то что делать? Я же с ним не поеду?

– Молодец, Антоха, – хлопает меня по плечу будущий родственник. – Не зассал!

Мне хочется въебать этому мудаку прикладом, да так, чтобы он сам обоссался.

– Что делать со стволом? – вместо этого спрашиваю я.

– Кинь в багажник. По дороге выбросим, – говорит он. – Да ты не боись, оно же не боевое!

– В смысле? – поворачиваюсь я к Алексанру.

– Не стреляет оно. Сломанное!

И ржет! То есть, этот придурок с самого начала знал, что мужик не выстрелит? Что он просто попугать меня вздумал таким образом? И не предупредил? Да я чуть в штаны не наложил! Вот же гандон!

Я не сдержался! Как тут сдержишься, когда от адреналина уши заложило, а руки ходуном ходят?

Я размахнулся и въебал этому хохмачу со всей дури кулаком прямо в ухмыляющееся лицо. Щас ему следом наваляю, и свободен!

Сашка отшатнулся от меня со стоном, зажимая разбитый нос рукой. Но ответочку мне давать, как в прошлую нашу встречу, похоже не собирался.

– Все, все! – выставил он руку впереди себя. – Ты прошел проверку! Извини, что так жестко! Отдаю сестренку со всем приданым!

Проверку? Это он меня так проверить решил? Козёл ебаный! Как будто я у него разрешения спрашивал, насчет Настюши? В жопу пусть засунет свои разрешения!

– Да пошел ты! – процедил я сквозь зубы и закинул в багажник бесполезную палку, что принял за угрозу своей жизни.

Все! Можно ехать к моей девочке!

На полдороги меня немного отпустило. Я понял, что самое страшное позади. Если я ТАКОЕ пережил с достоинством, с Настей я уж как-нибудь разберусь. Все в ход пущу: буду в ногах валяться, в уши ей лить, признаваться в любви до гроба, прощу все ее заебы, обнулю, так сказать, амнистирую засранку, но сегодня же увезу ее к себе!

Я покосился на Александра, который вытирал салфетками кровавые сопли и без интереса разглядывал пейзаж за окном.

– Ты это... извини меня за тот раз, – нехотя сказал я. – Погорячился. Откуда я мог знать, что это Настя меня кофе облила?

– Каким, блять, кофе? – повернулся ко мне мужчина. – А я тут причем?

Я рассказал Александру эту увлекательную историю знакомства с его сестрой, и он заржал, как ненормальный.

– Настюха может! – сквозь смех выдавил он. – М-да, ну, вы, ребята, даете! Я с вас в ахуе!

Как будто я нет! До меня только сейчас доходит весь смысл и идиотизм ситуации, в которой я живу уже много дней. Во что превратилась моя размеренная, годами строившаяся жизнь? Я взрослый, состоявшийся мужик! Уважаемый, успешный бизнесмен! Чем я вообще занимаюсь? Скучно мне было? Так вроде нет? А все тот мотоциклист!

– Вот что мне с ней делать? Может, подскажешь? – с надеждой спросил я.

– А в чем проблема? – удивленно уставился на меня Александр.

– В характере ее! Вот в чем! Не хочет меня слушаться, хоть ты тресни!

– Слушаться? – повторил мужчина. – Ты себе собаку решил завести или жениться собрался?

– Ну, ты же ее как-то воспитывал? – парировал я. – А я...

– Стопэ, стопэ! – перебил меня он. – Я ее воспитывал, потому что она маленькая была! Девочка. Понимаешь? А теперь девочка выросла! И с воспитанием у нее все четко!

– Но...

– Жрать готовит? – снова перебил меня Александр. Да он мне слово даст сказать или нет? Может, ему еще разок въебать, чтобы заткнулся? Вместо этого я просто киваю, сильнее сжимая руль. – В хате чисто? – Я снова киваю. – Нигде не шароебится, девочкой взял, работает, опять же! Я че-то не врубаюсь, в чем претензии?

– Дерзкая больно! И своенравная! – наконец-то вставляю я свои пять копеек.

– А, ну, это есть! – соглашается со мной собеседник. – Должны же быть минусы у человека?

– Так и че делать?

– Да ниче! – пожимает плечами Александр. – Или люби ее такую, как есть, или разворачивайся и вали на хуй! – Охренеть, какой ценный совет! Я же именно такого и ждал! Спасибо за поддержку, братан! – Настя уже не поменяется! Ее твое «воспитание» только еще больше драконить будет. Знаешь, чем бы дитя не тешилось...

– И работа мне ее не нравится! Не бабское это дело, гайки крутить!

– Ой, блять, – Александр снова заржал. – Думаешь, она будет дома сидеть или в офисе каком? Пусть крутит, раз ей так нравится! Тебе жалко что ли?

Оставшийся отрезок пути мы провели в тишине. Пища для размышлений была обильная и тяжелая, но я пытался ее переварить. В чем-то этот мудила, безусловно, прав.