— Вот текст. И постарайся на этот раз — уверенно и без отсебятины. Если на то пошло, кто из нас учился на актрису? Ты или я?..

* * *

Оксана Гусева неторопливо, чуть заторможенно пробиралась через гранитные поля невских набережных, крепко сжимая в левой руке лямку своего линялого джинсового рюкзачка. Внутри, на самом дне, убранные в пудреницу, которой девушка не пользовалась последние лет эдак пять, лежало настоящее сокровище — два чека герыча, которые она несла Клюву.

Оксана шла по Английской набережной. Вот буквально только-только она оставила за спиной дом, в котором живет Лиса. Дом, во дворе которого Клюв накануне пытался пристрелить эту стерву и ее муженька.

Впрочем, Оксана об этом даже и не догадывалась. А если бы и узнала, едва ли стала испытывать угрызения совести.

Час назад она хорошенько раскумарила и сейчас была абсолютно спокойна. Как те два египетских сфинкса, что с каменными выражениями морд (или все-таки лиц?) наблюдали за ней с противоположной стороны Невы…

2 июня 2011 года, чт.

Не успел Купцов закрыть за Ириной дверь, напутствовав перед первым выпускным ЕГЭ традиционным «ни пухом ни пером», как у него оглашенно заблажил мобильник. Загруженный в качестве звонка проникновенный голос Станислава Пожлакова затянул «…а если я погибну, пусть красные отряды отплатят за меня». И это означало, что жаждой общения с утра пораньше воспылал инспектор Петрухин…

— …Здравия желаю, товарищ капитан! Никак соскучились?

— Ага, всю ночь снился, проклятый… Ты дома или уже выдвинулся в контору?

— А разве по моему голодному голосу непонятно, что я только собираюсь приступить к утренней трапезе?

— Счастливчик! Ладно, тогда давай расправляйся со своей трапезой и минут через пятнадцать спускайся. Я тебя подберу.

— Что-то случилось?

— Случилось. Нас с тобой вызывает начальник.

— В смысле Брюнет?

— Нет, Лёня, в смысле наш с тобой непосредственный начальник — Иван Иваныч Комаров.

— Фига се! — малость опешил Купцов. — И что же хочет от рядовых инспекторов цельный полковник Комаров?..

— Сказал, что хочет познакомиться. Выражал удивление, почему это мы больше двух недель в штате, а до сих пор не сочли возможным представиться. Субординацию нарушаем.

— Слушай, Димон… а с чего это он взял, что мы ему подчиняемся? Кто он вообще такой?

— Мне он представился замом Брюнета по режиму.

— А! Типа первый отдел?.. Все равно не врубаюсь: чего это он?

— Чего-чего? Трезвый, видимо… Брюнет же говорил, что у него позывы к работе появляются только в трезвом виде.

— Вот ведь блин немазаный! — досадливо крякнул Леонид. — Думал, хоть здесь-то никаких проверяющих не будет. Так ведь нет! Нашелся очередной на мою голову… Слушай, а может, послать его?

— Неинтеллигентно, господин инспектор. Лучше уж — напоить.

— А напоить, значится, интеллигентно?

— Нет, но зато гуманно… Ладно, кончай анализировать! Раз такое дело — съездим, познакомимся с товарищем Комаровым. В конце концов: днем раньше, днем позже — это все равно должно было случиться…

* * *

Непрофильный актив Брюнета располагался на правом берегу Невы в районе станции метро «Улица Дыбенко» и носил неоригинальное название «Магистральный». Посмеиваясь над такой вот куценькой креативностью, не так давно Петрухин настоятельно рекомендовал Брюнету провести ребрендинг и переименовать торговую лавочку, окрестив ее «ВИКТОРиЯ». Учитывая, что универсам в равных долях принадлежал Виктору Альбертовичу и его супруге, логика в подобном названии, безусловно, присутствовала. К слову, супругам Голубковым принадлежал не только магазин, но и торговая зона рядом с ним…

…Петрухин загнал «фольксваген» на стоянку. И едва они с Купцовым направились знакомиться с объектом, как сразу нарвались на бригаду лохотронщиков. Было еще довольно рано, бригада только настраивалась на работу, но пара приличного вида молодых людей уже работала на «задарке». Они стояли с обеих сторон от входа в универсам и дружно вещали:

— Рекламная акция, господа! Рекламная акция. Только сегодня вы можете получить дисконтную карту, дающую право на десятипроцентную скидку… Рекламная акция!

Господа покамест проявляли очень мало интереса, а потому «задарочные» работали вяло, без огонька. Один из них, не разобравшись, сунул карточку Петрухину.

— Да что же это творится?! — оторопел Дмитрий.

— Рекламная акция! Только сегодня вы можете получить дисконт…

— Слышь, ты, урод! — прошипел Петрухин, схвативши «задарочного» за локоть. — А ну быстро слились отсюда! И бригадиру скажи, что больше здесь катки не будет. Все! Отошла лафа. Станок сняли и сами слились быстро. Понял?

«Задарочный» захлопал ресницами, длинными как у фотомодели, хотел что-то сказать, но Петрухин ловко развернул его и подтолкнул прочь…

…Партнеры вошли в универсам. В мир изобилия, прохлады, негромкой музыки, вежливых кассирш, заграничных этикеток и заоблачных цен. Какое-то время они побродили по залу — «ос-» и «прис-» матриваясь, после чего справились у обслуги о местонахождении кабинета господина Комарова. Барышня с беджиком «Вероника» показала, и Петрухин с Купцовым направились в дальний конец коридора, и здесь, на финальной двадцатиметровке, их целеустремленно обогнали двое мужчин.

— Интересное кино, — пробормотал Петрухин, когда эти двое вошли в кабинет Комарова.

— Что?

— Да это же те самые лохотронщики. «Задарочный», которого я шуганул, а второй, наверно, бригадир. Интересно, какого рода отношения у них с Иван Иванычем?

— Дружеские, — с иронией предложил Леонид.

— Да нет. Скорее уж — деловые.

Петрухин подошел к двери с табличкой «Комаров Иван Иванович. Заместитель директора», приложился ухом к филенке.

За дверью звучали голоса:

— …Как? — раскатился басом один из них. — Кто такие?

— Хрен его знает, Иван Иваныч, — быстро ответил другой. — Я сам их не видел. Вот — на мальчонку моего наехали. Расскажи Иван Иванычу, что там получилось, Мишаня.

Третий голос, в котором Петрухин узнал «задарочного», обиженно заговорил:

— Ну наехали в натуре, Ван Ваныч… Катки, говорят, не будет здесь больше, снимайте свой станок.

— Менты? — явно напрягся Иван Иванович.

— Да вроде бы нет, — неуверенно ответил «задарочный», и Петрухин возмущенно покачал головой: что за народ пошел? Мента опознать не могут.

Купцов заинтересованно подошел к приятелю, встал рядом и тоже приложил ухо к филенке. Начальственный голос за дверью произнес:

— Ну ладно… идите. Работайте. Это моя территория, и своевольничать тут я никому, бля, не позволю. А к вечеру чтобы…