Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– И Эдна сегодня будет выступать? – потрясенно спросила я.
– Конечно. А почему бы ей не выступать? Облажалась-то не она.
Я поморщилась. Однако меня потрясло, что Эдна согласилась выйти на сцену как ни в чем не бывало. Я-то думала, что она будет прятаться – сбежит на курорт восстанавливать душевный покой или как минимум запрется в комнате, оплакивая свою несчастную судьбу. Я бы не удивилась отмене спектакля.
– Вечер едва ли будет для нее приятным, – продолжала Пег. – Разумеется, колонку Уинчелла читали абсолютно все. Наверняка публика будет шептаться. Смотреть на нее жадными глазами и ждать, что она сорвется, даст слабину. Но Эдна – боец, ее так легко не проймешь. Она сделает вид, что ничего не произошло. Шоу должно продолжаться – вот ее девиз. Нам повезло, что она такая сильная. Не будь в ней этой решимости, не будь она мне такой доброй подругой, сбежала бы без оглядки – и что тогда стало бы с нами? Благодари Бога, что Эдна такая стойкая. Она останется несмотря ни на что.
Пег закурила и продолжала:
– Сегодня я говорила с твоим приятелем Энтони. Он хотел уволиться. Сказал, что мы ему надоели. Что мы его «жучим», что бы это ни значило. Особенно ты. Я сумела убедить его остаться, но он потребовал прибавку к зарплате и отдельно оговорил, чтобы ты к нему «не лезла». Потому что ты поступила с ним «по-свински». Он не хочет с тобой знаться. Ему надоело, что ты к нему «цепляешься». Я просто повторяю его слова, Вивви. Надеюсь, смысл ты уловила. Не знаю, сумеет ли он сегодня хорошо сыграть, но скоро мы это выясним. Оливия сегодня долго с ним разговаривала, пыталась вразумить. Но тебе лучше к нему не соваться. Просто сделай вид, что его не существует.
Меня будто вывернули наизнанку. Селию выгнали. Энтони больше не хочет меня знать. А Эдне придется выступать перед целым залом кровопийц, жаждущих ее краха. И все из-за меня.
– А теперь скажи начистоту, Вивви, – продолжала Пег. – Давно ты путаешься с Артуром Уотсоном?
– Я с ним не путаюсь. Это было только один раз. Только вчера.
Тетя пристально посмотрела на меня, словно пытаясь определить, говорю ли я правду. А потом отвела взгляд. Не знаю, поверила она мне или нет; может, решила, что это уже не важно. А у меня попросту не осталось сил защищаться. Да и защищать было нечего.
– Почему ты так поступила? – спросила Пег скорее с недоумением, чем с осуждением. И поскольку я не сразу ответила, она быстро добавила: – Не отвечай. Причина всегда найдется.
– Я думала, Эдна путается с Энтони, – проблеяла я.
– Что ж, это неправда. Я знаю Эдну и готова за нее поручиться. Она никогда так не делала – и не сделает. А если бы и сделала, Вивиан, это не оправдание.
– Простите, Пег, – снова пробормотала я.
– История попадет во все газеты. И не только в Нью-Йорке – везде. «Вэрайети» не упустит такого случая. Как и голливудские таблоиды. Не говоря уж о лондонских. Оливии весь день названивают репортеры и просят прокомментировать ситуацию. У служебного входа дежурят фотографы. Для Эдны с ее безупречной репутацией это катастрофа.
– Пег. Скажите, чем я могу помочь. Умоляю.
– Ничем, – ответила она. – Единственное, что от тебя сейчас требуется, – сидеть тихо, помалкивать и надеяться на милость толпы. Слышала, вы с Оливией вчера ходили в «Аист»?
Я кивнула.
– Не хочу драматизировать, Вивви, но ты ведь понимаешь, что Оливия спасла тебя от позора?
– Понимаю.
– Можешь представить, что сказали бы твои родители? Такое пятно на репутации, в вашей-то среде, да еще и с фотографиями в подтверждение.
Я могла представить. Я и представляла. Всю ночь.
– Ты так легко отделалась, что это даже нечестно, Вивви. Остальные участники истории огребли с лихвой, и Эдна больше всех, но тебе все сошло с рук.
– Знаю, – ответила я. – Мне очень жаль.
Пег вздохнула:
– Что ж. В который раз Оливия всех выручила. Я уже со счета сбилась, сколько раз за эти годы она нас выручала – выручала меня саму. Самая замечательная, самая достойная женщина из всех, кого я знала. Надеюсь, ты ее поблагодарила?
– Да, – ответила я, хотя на самом деле сомневалась в этом.
– Жаль, что я с вами вчера не пошла. Но я и не смогла бы. В последнее время я стала хлестать джин, как водичку. И всегда это заканчивается одинаково. Даже не помню, как вчера вернулась домой. Но это я должна была пойти к Уинчеллу, это я должна была за тебя заступиться. Я, не Оливия. В конце концов, я твоя тетя. Это мой долг. Билли тоже мог бы помочь, но на него нельзя рассчитывать в кризисных ситуациях – он всегда первым делом бросается спасать себя. Да и не он за тебя отвечает. Нет, это была моя обязанность, а я оплошала. И мне очень стыдно за себя, малышка. Надо было лучше присматривать за тобой.
– Вы не виноваты, – ответила я совершенно серьезно. – Виновата только я.
– Ладно, теперь уже ничего не исправишь. Похоже, зеленый змий снова меня победил. Знаешь, так всегда бывает, когда появляется Билли и начинается праздник, конфетти, веселье. И поначалу мне действительно весело – а потом однажды утром я просыпаюсь и вижу, что мир пошел кувырком, пока я валялась в отключке, и Оливии пришлось разгребать за мной бардак. Когда же я наконец усвою урок.
Я даже не знала, что тут ответить.
– Что ж, Вивви, не падай духом. Как говорится, не конец света. Сейчас тебе не верится, но это и правда не конец света. Бывает и хуже. У нас хотя бы руки-ноги на месте.
– Вы меня уволите?
Она рассмеялась:
– Уволю? Да я тебя и не нанимала! – Она взглянула на часы и встала. – И еще. Эдна не пожелала видеть тебя сегодня перед спектаклем. С костюмом ей поможет Глэдис. Но после выступления она хочет с тобой поговорить. Велела передать, чтобы ты зашла к ней в гримерку.
– О боже, Пег. – Меня опять замутило.
– Нельзя же вечно от нее прятаться. Лучше покончить с этим как можно раньше.