Они начали придерживать коней, двое отъехали в стороны и, привстав на стременах, высматривали пути бегства. Сам ярл держится во главе, правая рука то и дело привычно опускается на рукоять меча, но я вижу, как тут же отдергивает, вожак должен больше думать головой, чем мышцами.

Один из воинов подскакал быстро и передал ему длинное, почти рыцарское копье.

Мириам даже не закричала, а дико завизжала в ярости:

— Вон он, сволочь!.. Вон он, убивавший моего отца!.. Не дай ему уйти!

Она торопливо развязывала веревки, а потом, не в силах удержаться, схватила нож и двумя яростными взмахами перерезала. Принцесса хватала ее за руки, Мириам оттолкнула, хотела слезть, но заспешила и, споткнувшись, скатилась по моей спине, а там закувыркалась с бархана на противоположную от всадников сторону.

Я угрожающе растопырил крылья, готовый взлететь и снова заступить отряду дорогу. Вперед выехал ярл, он пригибался к конской гриве, рослый мужчина в легком практичном панцире из кожи, покрытой металлической чешуей, в кожаных штанах и в высоких сапогах с по-степнячьи загнутыми носами.

Он натянул повод, конь не только остановился, но и встал на дыбы, но ярл умело работал шенкелем и поводом, усмирил и заставил стоять почти спокойно.

— Всем не двигаться! — проревел я громовым голосом, от которого оглохли все песчаные суслики на две мили вокруг. — Опустить оружие, не шевелиться, порву всех, сожгу, испепелю, съем!

В доказательство я повернул голову и выпустил мощную струю огня в бархан слева. Песок мгновенно почернел, а в центре огненного удара слипся в багровый ком. Люди попятились, один повернул коня и унесся, нахлестывая его так, будто гонюсь именно за ним.

Ярл медленно опустил острием в песок направленное в мое сторону копье с блестящим наконечником, острым, как жало. Лицо стало мрачным и затравленным, глаза бегали из стороны в сторону.

— Ты и есть тот самый Растенгерк? — спросил я.

Он медленно разомкнул твердые, красиво вырезанные губы.

— Не знаю насчет того самого, — проговорил он медленно, голос звучал угрюмо, однако без страха, — но я в самом деле Растенгерк, ярл племени благородных ассиров.

— Зачем пытал старика? — спросил я.

Он переспросил так же хмуро:

— Старика? Никого я не пытал.

— Если не ты лично, — сказал я громче, уже наливаясь гневом, вспомнил то, что старался забыть, застенок Кейдана, — то по твоему приказу.

Он покачал головой, лицо стало неприятным.

— Я никогда никого не пытаю…

Голос его прервался, он повернул голову и смотрел неверяще. На бархан взобралась и бежит в нашу сторону Мириам, в руке легкий острый меч. Лицо ее перекосилось, в глазах безумная ярость, ноги проваливаются в песок по колени, но она упорно продвигается в нашу сторону. Плащ, чтобы не путался в ногах, отбросила в сторону. Красные волосы разметало ветром, в нашу сторону уже не женщина спешит, а несется, увязая в песке, жаркое пламя.

— Мириам… — прошептал ярл потрясенно. — Не может быть…

— Стой смирно, — предупредил я. — Повторять не буду.

— Но это же Мириам…

— Стоять! — проревел я.

Мириам упала, быстро подхватилась и, размахивая мечом, торопилась к нам. Я повернул голову, двое из всадников послали коней с двух сторон и начали приближаться осторожно, но безостановочно.

— Мириам, — проревел я. — Стой!..

Не слушая, она мчалась прямо на ярла. Меч в ее руке сверкает холодно, рассыпая мелкие злые искорки. Когда между ними оставалось не больше полусотни шагов, я протянул лапу и ухватил ее за платье. Мириам рванулась, платье затрещало, но выдержало.

Ярл закричал что-то злое и, настегивая коня, ринулся в мою сторону, быстро поднимая для удара копье.

— Стоять! — прогремел я во всю мощь.

Кони вздыбилась все до одного и, сбрасывая всадников, начали метаться во все стороны. Ярл долго пытался сладить, но его конь обезумел, и всадник вылетел, как пробка из бутылки, кувыркнулся пару раз в песке, выронил копье, но обнажил меч и бросился ко мне.

— Всем застыть! — велел я.

Мириам барахталась, била мечом по моей лапе, высекая искры, наконец отрезала подол, за который я держу, но я отпустил в последний момент, и она упала от неожиданности лицом в песок.

Ярл налетел на меня с боевым кличем. Я выдернул у него меч, подмял, а другой лапой придавил Мириам. Оба барахтались, визжали в ярости, едва не плевались, но я держал крепко.

— Мое терпение лопнуло! — проревел я страшным голосом. — Сейчас оторву у вас обоих задние лапы и буду смотреть, как ползаете!..

Оба нехотя перестали дергаться, лишь прожигали друг друга горящими взглядами. Люди ярла остановились, трепеща, в сторонке.

Я прорычал люто:

— Не злите меня!.. Мириам, ты для меня такой же человеческий червяк, как и это… что под другой лапой. Рассердишь меня, я всего лишь сожму когти…

Ярл вскрикнул:

— Нет, не делай ей зла!

Я проревел:

— Почему?

— Она и так слишком много страдала, — крикнул он.

— По твоей вине, как я понял по твоей глупой морде?

Он прошептал:

— Да…

Мириам выкрикнула с яростью:

— Убей его!.. Или я сейчас выберусь и убью вас обоих!

Я чуть стиснул лапу, вжимая Мириам в песок, она задохнулась и замолчала, тяжело дыша. Ярл выворачивал голову, стараясь не выпускать девушку из поля зрения. Она бросала в его сторону ненавидящие взгляды.

— Тихо, — велел я. — Мне многое в этой истории непонятно. Итак, ты говоришь, что не пытал проводника караванов. Кто он, ты уже знаешь…

Ярл прохрипел под тяжестью моей лапищи:

— Приемный отец Мириам…

— Почему он со следами зверских пыток?

Он попытался пожать плечами, но лишь застонал, когда я на всякий случай вжал в песок сильнее.

— Не знаю. Я когда услышал, что караванщики отдали дракону в жертву необыкновенно красивую девушку с огненными волосами и необыкновенными серыми глазами, сразу же пустился на поиски этих караванщиков. А когда отыскал, по их описанию сразу понял, что это была ты… Это было два дня тому…

Мириам прошипела:

— И как пожалел, что не попала тебе в руки, чтобы ты мог поглумиться!

Он сказал тихо с болью в голосе:

— Я обезумел, разорвал на себе одежды и ушел в пустыню. Я с того далекого дня все десять лет изнемогаю под чувством вины… Убей меня, наконец, я освобожусь от этой тяжкой ноши.

— Ты не просто виноват, — прошипела она люто, — ты, сволочь… ты безумно виноват! Ты посмел потребовать себе в жены принцессу Вики!