и его обеспокоенность, но в настоящее время и в конкретной ситуации я не вижу причин для беспокойства, поскольку вполне контролирую свою практику сновидений.

Прежде чем дон Хуан снова заговорил, прошло несколько минут тягостного молчания.

Внезапно изменив тему разговора, он сказал, что хочет обратить мое внимание на очень важный аспект его наставлений в связи со сновидениями по вопросу, на который я до сих пор не обращал внимания.

— Ты уже понял, что врата сновидения представляют собой особые препятствия, — сказал он, — но ты не понял до сих пор одной вещи: что бы ни бралось в качестве упражнения для достижения и преодоления врат — это вовсе не то, что помогает преодолеть их на самом деле.

— Ничего не понимаю, дон Хуан.

— Я хочу сказать, что это неправда, например, будто вторые врата достигаются и преодолеваются после того, как сновидящий научился просыпаться в другом сне или изменять сновидение, не просыпаясь в обычном мире.

— Почему это неправда, дон Хуан?

— Поскольку вторые врата сновидения достигаются и преодолеваются, лишь когда сновидящий научится находить и использовать энергию иного типа — энергию лазутчиков.

— Почему же тогда вообще дается идея изменения сновидений?

— Пробуждение в другом сне, или изменение сновидений, является упражнением, которое завещали нам древние маги, чтобы развить способность сновидящего обнаруживать и использовать лазутчиков.

Дон Хуан утверждал, что использование лазутчика является высшим достижением и что, когда сновидящий приобретет способность выполнять это, вторые врата распахиваются, и вселенная, которая существует за ними, становится для него доступной. Он подчеркивал, что эта вселенная существовала здесь всегда, но мы не можем войти в нее, поскольку нам недостает энергии и отваги, и что, по существу, вторые врата сновидения — это врата в мир неорганических существ, а сновидения — ключ, открывающий эти врата.

— Может ли сновидящий обнаружить лазутчика непосредственно, не прибегая к упражнению изменения сновидений? — спросил я.

— Нет, ни в коем случае, — ответил он. — Это упражнение очень важно. Вопрос здесь только в том, является ли такое упражнение единственным в своем роде. Или сновидящий может использовать и другие упражнения?

Дон Хуан лукаво посмотрел на меня. Судя по его виду, он словно ждал, что я сам отвечу на этот вопрос.

— Очень трудно предложить упражнение, настолько же полноценное, как то, что завещали нам древние маги, — сказал я с неколебимой уверенностью, сам не зная, откуда она могла возникнуть.

Дон Хуан согласился, что я абсолютно прав, и сказал, что древние маги завещали нам множество прекрасных упражнений, чтобы пройти через врата сновидения в особые миры, существовавшие за каждыми из таких врат. Он повторил, что сновидения являются открытием древних магов и практиковать их нужно по их собственным правилам. Он описал правило для вторых врат в терминах последовательности из трех шагов: первый — используя практику изменения сновидений, сновидящие открывают для себя лазутчиков; второй — следуя за ними, они попадают в другую подлинную вселенную; и третий — с помощью собственных действий сновидящие сами выясняют законы и правила, управляющие этой вселенной.

Дон Хуан сказал, что в своей деятельности с неорганическими существами я следовал этому правилу настолько хорошо, что он опасается разрушительных последствий. Он считал, что неизбежной реакцией части неорганических существ может стать попытка удержать меня в их мире.

— Не думаешь ли ты, что это слишком сильное преувеличение, дон Хуан? — спросил я.

Мне не верилось, что описанная им ситуация может стать настолько мрачной.

— Я вовсе не преувеличиваю, — ответил он сухим серьезным тоном. — Ты увидишь сам. Неорганические существа никому не позволят уйти без настоящего сражения.

— Но что дает тебе основание считать, что я им нужен?

— Они уже показали тебе слишком многое. Неужели ты считаешь, что они идут на все это просто забавы ради?

Дон Хуан сам рассмеялся этому замечанию. Но мне оно забавным не показалось. Непонятно откуда взявшийся страх заставил меня спросить его, считает ли он, что я должен на время прервать или даже вовсе прекратить свою практику сновидений.

— Ты должен продолжать свое сновидение до тех пор, пока не войдешь во вселенную за вторыми вратами, — ответил он. — Я хочу сказать, что только ты сам можешь либо принять, либо отвергнуть соблазны неорганических существ. Вот почему я остаюсь в стороне и могу разве что неуклюже прокомментировать твои упражнения в сновидении.

Я признался ему, что нахожусь в полном недоумении и не могу понять, почему он настолько щедр в объяснении одних аспектов своего знания и настолько скареден в освещении других, особенно если это касается сновидения.

— Я вынужден учить тебя сновидению, — ответил он, — только потому, что это модель, которую предложили маги древности. Путь сновидения полон ловушек, и попадать в них или избегать их — это личное и индивидуальное дело каждого сновидящего. И я могу добавить, что это моя последняя задача.

— Являются ли эти ловушки результатом возможности поддаться искушению лести или обещаниям силы? — спросил я.

— Не только искушению всем этим, но также и всем, что предлагают неорганические существа. Для магов нет способа принять что-то из того, что они предлагают, — до определенного момента.

— И что это за момент, дон Хуан?

— Этот момент зависит от личности каждого из нас. Проблема для всех нас заключается в том, чтобы взять от этого мира только то, что действительно необходимо, — и ничего более. Знать, что же является необходимым, — это мастерство магов, но взять только то, что необходимо, — это их высочайшее достижение. Непонимание этого простого правила и есть самый неизбежный путь попадания в ловушку.

— Что происходит, если попадаешь в такую ловушку, дон Хуан?

— Если попадешь, то заплатишь определенную цену, и эта цена зависит от обстоятельств и глубины твоего падения. Но в действительности невозможно говорить о случайностях подобного рода, поскольку мы не сталкиваемся с проблемой наказания. Здесь ставятся на карту потоки энергии, создающие последствия более ужасные, чем смерть. Все, что встречается на пути мага, является вопросом жизни или смерти, но на пути сновидения это усиливается в сотни раз.

Я снова уверил дона Хуана, что всегда сновижу с величайшей осторожностью и что я в высшей степени дисциплинирован и сознателен.

— Я знаю, что это так, — ответил он. — Но я хочу, чтобы ты был еще более дисциплинированным и выполнял все, что связано со сновидением, чрезвычайно точно.