Славин и Шварц подошли ближе.

– Вы решили составить компанию своим женам? – кокетливо прищурилась Вера.

Генрих Шварц погладил жену по плечу.

– Мы решили прогуляться после завтрака, – сказал он. – Сделаем несколько кругов по палубе, а потом присоединимся к вам.

– Так что у вас есть еще минут десять-пятнадцать, чтобы посплетничать, – добавил Леонид Славин.

Мужчины прошли мимо смотровой площадки, продолжая свой спор. Вера проводила их взглядом и повернулась к сестре.

– А где живут родители этой Лукреции?

– В Риме, – быстро ответила Маша. – У них там большой дом за городом.

– И чем они занимаются?

– Насколько я знаю, мать Лукреции фармацевт. У нее сеть своих аптек. В Риме, Милане и Флоренции. А отец – политик. Член какой-то партии. По-моему, даже депутат парламента. – Маша выдержала паузу и добавила: – Вполне приличная семья.

Вера улыбнулась. Бедная Машенька. Она до сих пор не может поверить во все то счастье, которое ей привалило.

На палубе появилась еще одна пара. Стройный молодой человек в джинсовой куртке обнимал за плечо симпатичную высокую брюнетку в широком цветастом платье, скрывавшем ее фигуру. Вера покосилась на Машу.

– Это, насколько я поняла, помощник Миши?

– Да, – кивнула Маша, не сводя глаз с приближающихся молодых людей. – Его зовут Тамир, а ее – Лея. Она тоже работает в Мишиной компании. Бухгалтером. Их фамилия, по-моему, Вальд.

– У нас в Одессе был доктор Вальд, – шепнула Вера. – Помнишь?

– Конечно, помню, – улыбнулась Маша. – Как я его ненавидела за то, что он прописывал мне касторку!

Молодые люди подошли ближе. В руке у девушки была объемная книга.

– Здравствуйте, госпожа Славина. – Тамир поклонился Маше и взглянул на Веру. – Здравствуйте!

Вера ответила на приветствие.

– Это моя родная сестра, – представила ее Маша. – Вера.

– Очень приятно. – Тамир улыбнулся открытой, чуть виноватой улыбкой и легко подтолкнул вперед девушку. – А это моя жена Лея.

– Доброе утро! – тихо произнесла девушка. – Я не помешаю вам, если займу один из этих шезлонгов?

– Ну что вы! – воскликнула Вера и оглядела ряды пустых лежаков. – Здесь места всем хватит. Прошу вас, Лея.

– Спасибо.

Девушка опустилась на крайний в ряду шезлонг и развернула на коленях книгу. Вера покосилась на обложку. «Иммензее» Теодора Шторма. Она перевела взгляд на Машу и выпятила вперед нижнюю губу. Вот, дескать, какие книги читает нынешняя молодежь. Тамир помог жене устроиться на шезлонге поудобнее и сел рядом.

– Отдыхай, – шепнул он.

– Спасибо, милый, – кивнула Лея и, заметив мелькнувшую во взгляде Тамира печаль, спросила: – Не хочешь играть?

Тамир пожал плечами, бросил короткий взгляд на Веру и Машу, не слышат ли они. Но сестры уже отвернулись от молодых людей и вернулись к своей беседе. Тамир кивнул:

– Честно говоря, не очень. Я бы с удовольствием повалялся на шезлонге. Рядом с тобой.

– Так откажись, – дернула плечиком Лея. – В конце концов, ты не обязан выполнять все его прихоти.

Тамир закусил губу.

– Вообще-то, я на работе, – улыбнулся он прежней грустной улыбкой. – И за эти дни мне начисляется зарплата.

– Они могут сыграть втроем, – Лея кивнула куда-то в сторону носа яхты.

– Могут, – согласился Тамир. – Но босс не любит играть втроем.

Он нагнулся к жене, поцеловал ее в щеку, развернул плед и накрыл ей ноги.

– Спасибо, – Лея послала мужу воздушный поцелуй и взяла книгу.

Тамир бросил на жену прощальный взгляд и пошел по палубе в сторону библиотеки. Лея задумчиво смотрела ему вслед. Бедный Тамир. Сколько ему еще выполнять все прихоти своего вздорного босса? Правда, те деньги, которые он получает, могут компенсировать многие неудобства. Но вечно так продолжаться не может. Еще год-два, ну пусть три. Тамиру исполнится тридцать, и ему придется принимать решение. Оставаться ли в своем зависимом положении или отправляться в самостоятельное плавание на поиски собственной удачи. Конечно, принимать такое решение Тамир будет вместе с ней. И она посоветует ему начать свое дело. Зависимость от капризного миллионера допустима в молодом возрасте. Потом человек должен становиться самостоятельным.

Лея вздохнула, раскрыла книгу на заложенной странице. Она собиралась до прибытия в Израиль прочесть как минимум половину книги. Подруги говорили об «Иммензее» как о «великой книге о любви, которую должны прочесть все интеллигентные люди». Лея хотела соответствовать статусу «интеллигентного человека» и потому купила книгу с твердым намерением прочесть. Но история любви Рейнхарда и Элизабет с самого начала показалась ей слащавой и неестественной. Конечно, это XIX век. Конечно, тогда все было по-другому. Но неужели этому глупцу Рейнхарду непонятно, что мужчина должен быть мужчиной. А женщине, кроме придуманных романтических сказок и слезливых писем, нужны страсть и твердая мужская рука. Женщина всегда чувствует, кто перед ней – самец, который подчинит ее своей воле, или тюфяк, жизнь с которым превратится в вечное мучение. Появление в сюжете романа соперника Рейнхарда, Эриха, Лея восприняла с воодушевлением. Наконец появился настоящий мужчина, который поставит точку во всем этом слезливо-медовом любовном мареве. Лея не сомневалась, что именно ему отдаст руку красавица Элизабет. Хотя… Откуда у нее такая уверенность? Она же в свое время выбрала в спутники жизни нерешительного и мечтательного Тамира, а не какого-нибудь героя. Лея покосилась на соседок. Две старушки трещали как сороки на своем непонятном языке. Интересно, о чем они болтают? Наверняка промывают кому-нибудь косточки. Скорее всего, этим итальянским княгиням. Надо будет и ей как-нибудь заняться русским языком. Лея вздохнула, поправила одеяло и погрузилась в чтение.

4

Когда Тамир вошел в библиотеку, преферансисты уже сидели за столом. Супруги Азулай расположились, по своему обыкновению, друг против друга. После завтрака они успели переодеться. Рахель сменила белый балахон на цветастое платье с узким лифом и широкой юбкой, Илан надел клетчатую тенниску и ежился, потому что кондиционер в библиотеке работал на полную мощность. Миша Орлов в легком голубом свитере тасовал колоду, ловко деля ее в воздухе на две части и пропуская карты между картами. Увидев молодого человека, он положил колоду на стол и сложил руки перед собой.

– А вот и наш Тамир. – Миша добродушно прищурился и указал рукой на свободный стул. – Садись и начнем. Мы уже раскидали на туза[11]. Мне сдавать.

– Отлично! – Тамир сел на предложенный стул напротив Орлова, придвинул к себе карандаш и резинку.

Стол, за которым они сидели, был специально изготовлен для игры в преферанс. На его гладкой пластиковой поверхности было нарисовано несмывающимися чернилами классическое игровое поле. Две диагональные полосы делили все пространство стола на четыре части. В треугольнике, относящемся к каждому игроку, горизонтальными и вертикальными линиями были очерчены места для записи