когда Тео попадал в безвыходные ситуации. — Да и откуда?

— Давай съездим к ней, папа.

Хабердитцель разозлился. Ему не понравилось, что бразды правления Амелия взяла в свои руки. Это было его право! Тео не умел водить машину. Он относился к той категории людей, что не имеют водительских прав, но при этом чувствуют себя не менее счастливыми. Если ему хотелось куда-нибудь поехать, то только с Хабердитцелем, так ведь?

— Если тебе так уж необходимо, — включился в разговор Хели, — то я отвезу тебя в Людвигсбург, Тео.

Однако Тео хотел ехать с Амелией. Только с ней, без Хели и Максима. Итак, дома остались оба оскорбленных, а Тео вместе с дочерью отправился в путь.

Амелия вела машину по долине Ремса с богатым историческим прошлым, где когда-то крестьяне выступали против своего врага герцога Ульриха. А теперь здесь проходила скоростная трасса. Многие обгоняли друг друга, а кое-кто тащился еле-еле. На немецких скоростных трассах, как бы в оправдание названия, ездили быстро, а тут австрийский рыдван едва тащился, будто задумчиво любовался окружающей природой.

— Подсказывай дорогу, папа. — Амелия впервые ехала в Людвигсбург. — Быстрее ехать я не могу, этот «челн» не позволяет.

«Челн» означал автомобиль. Не то чтобы он был старым, просто несколько маломощным, с дребезжащим капотом. «Челн», то есть что-то напоминавшее дряхлую лодку. Так любовно-снисходительно называла Амелия свой автомобиль.

Мать предлагала купить ей новую машину, однако Амелия была с характером. Платить будет только она сама! Это было ее девизом. Поэтому-то и не воспользовалась престижным автомобилем Максима, а поехала на своем челне. И ему пришлось ей подчиниться.

— Не спеши, — заметил Тео. — Главное — добраться живыми.

Он совсем не чувствовал себя таким спокойным, каким казался. Его тревожили мысли о Дуне. Определенно что-то страшное ожидало его: она была тяжело ранена, больна, мертва — не могла сообщить ему о себе!

Амелия искоса посмотрела на отца. Тот сидел рядом с ней, глубоко задумавшись.

— Пап, ты такой бледный. Не бойся, все образуется.

Он не ответил. Сердце его трепетало. Чувство, доселе никогда не испытываемое им. И все же — сердце трепетало! Если Дуня покинет его, если она скажет: «Прости, не хочу причинять тебе боль, может, это и подло, но я не могу выйти за тебя замуж!» — это будет конец. Навсегда. Тогда ему останется только работа — и Хабердитцель. Но у Хели была возлюбленная. Однажды он женится и тогда — тогда…

— Поезжай, — проговорил он тихо. — Я абсолютно спокоен, хотя и выгляжу плохо. И все же… post nubila Phoebus.

Этим он успокаивал самого себя: после дождя выглядывает солнце.

Дуня жила на Моцартштрассе. Маленький домик выглядел приветливо. Цветы под и за незашторенными окнами. Вдоль фасада сплошное стекло — ее ателье. Здесь она, делала наброски, разрисовывала свой фарфор.

Тео выскочил из машины совсем не по-профессорски. Он промчался по маленькому садику, споткнувшись о гитару, валявшуюся около входной двери, и яростно нажал на звонок.

— Ха, — послышался чей-то голос. — Не трезвоньте! Дамы все равно нет дома.

Под раскидистой яблоней в праздной позе возлежал молодой человек. Он зевнул, потянулся, но даже не потрудился подняться.

Тогда подошла Амелия и взглянула на дремлющего парня.

— Вы кто, садовник?

— Племянник. Лусиан Вольперт.

Наконец-то он поднялся и развернулся к ним. Боже, как он выглядел! С конским хвостиком на затылке, трехдневной щетиной и в кожаном блузоне. Голос хриплый. Возможно, из-за простуды.

— Лусиан? — Тео оставался невозмутимым. Он протянул юноше руку. — Я — Теобальд Фукс, жених вашей тети.

— Профессор Фукс, — уточнила Амелия. — Я его дочь.

— Отлично. — Лусиан принялся обниматься. — Значит, вы новые родственники.

Он даже полез целоваться — сначала с Тео, новым дядей, потом с Амелией, которую вообще не хотел выпускать из объятий.

— Все, довольно. — Амелия высвободилась из его рук и тут же перешла на «ты», поскольку он был ненамного старше ее. — Куда девалась твоя тетушка?

— Понятия не имею. Я приехал из Берлина. Она хотела опустить ключ в почтовый ящик, но там ничего нет — ни записки, ни ключа. А что вы здесь делаете?

Тео рассказал ему о внезапном исчезновении Дуни.

— Вчера вечером позвонила, сегодня к обеду должна была приехать, и все — никаких следов.

Сосед напротив наблюдал за ними из окна. Он также ничего не знал и не заметил ничего подозрительного.

— Вчера приходили люди с телевидения…

— Я знаю, — прервал Тео. — А сегодня?…

Сосед моргнул, обрадовавшись возможности сообщить последние новости.

— Сегодня рано утром я видел, как она выводила машину из гаража. Я решил, что она выходит замуж.

— Только через три дня, — внес ясность Тео. — И за меня.

На соседа, спокойного, неторопливого шваба, это, казалось, не произвело никакого впечатления. Он лишь произнес:

— Тогда желаю успеха в поиске невесты! Потом рассмеялся, как будто находил ситуацию забавной, и добавил: — Она не первая, кто боится замужества!

Подошла женщина, державшая в руках корзину с овощами, откуда свисали зеленые хвосты лука-порея, грациозно покачивавшиеся при каждом ее движении. Женщина прислушалась к разговору и заметила:

— Фрау профессор? Да, она уехала сегодня рано утром с каким-то господином.

— С каким господином? — спросил Тео.

Женщина пожала плечами.

— Да постарше вас!

Тео затаил дыхание, боясь, что женщина начнет его рассматривать, а потом заявит: «Как раз таким, как вы», но она смотрела мимо него на Лусиана.

— Господин был чем-то взволнован. Они уехали на машине фрау профессора.

— А мужчина, он тоже приехал на машине? — поинтересовалась Амелия. — И если да, то где она стоит?

— Господин приехал на такси, — пояснила женщина. — А больше я ничего не видела. У меня нет времени, как у других. — Она бросила выразительный взгляд на соседа в окне. — Я не могу с утра до вечера глазеть по сторонам.

— Ну что, папа, — спросила Амелия, — у тебя уже есть ключ к разгадке?

— Да, — ответил Тео. — Но он хранится у Хели.

— Вот дерьмо, — вступил в разговор Лусиан из Берлина. — И что мы здесь делаем — я и моя гитара?

Амелии этот тип показался потрясающим, и она пригласила его поехать с ними в Ламмвайлер.

— Ты не против, папа?

Он был не против. По нему, так пусть вся компания отправится вместе с ними, если только это поможет отыскать Дуню.

Они погрузили скромную поклажу Лусиана — всего лишь дорожную сумку, больше у него ничего не было с собой. Он бережно взял в руки свою гитару, и они уселись в челн Амелии.

Назад в Ламмвайлер.

Тео, в дурном настроении, сидел на заднем сиденье, не желая вступать в разговор. Его одолевали заботы.