Утро нового дня завертело, закружило совещаниями и хлопотами. Если бы ни построившаяся у казармы дружина и напомнивший мне об этом Изяслав, так бы и не вырвался от князей. Вошедший с докладом сотник дал шанс отдохнуть от обсуждений и выбраться на свежий воздух.

Пройдя вдоль строя, полюбовался чёткими железными коробочками дружинников. Доспех надраен, оружие сверкает в лучах полуденного солнца. Вспомнилось, каким счастьем для нас было не так уж и давно найти первых воинов в дружину, с чего всё начиналось. А теперь у меня почти шесть сотен отлично оснащённых бойцов да стрелков ещё три сотни. Правда, сюда же входят команды лодий, но вот и будем выделять их в отдельное подразделение. Для этого и собрал всех.

– Дружина, собрал вас, потому как настала пора перемен. Сами видите, что мы воюем и на земле, и на воде. Вот и надо это узаконить. Отныне вы делитесь на сухопутные и морские силы. Вы и так уже ходите в разной одежде, по которой можно видеть, кто и где служит. Сухопутные войска будут состоять собственно из дружины и нескольких новых подразделений. Это будут мечники и стрелки, кавалерия и артиллерия, разведка и спецотделения. Отдельно к ним примкнут обозники и лекари. В морских силах также будет деление на корабельную службу и боевую. Корабельная – это наши кормчие со своими помощниками, которые будут заниматься своими ладьями и отвечать за их состояние, а боевая разделится на морскую пехоту, стрелков и артиллеристов. У каждого подразделения будет своя форма и своё оружие. Пока всё. Остальное я расскажу десятникам и сотникам. Их прошу остаться, а остальным команда разойтись!

Замолчав, отошёл к нашей казарме и стал наблюдать, как отреагировали на мои слова дружинники. Пока подходило среднее и старшее командное звено, я прислушивался к реакции на мою речь. Отрицания полного не услышал – люди уже привыкли к новшествам и, опять же, привыкли к тому, что эти новшества ничего плохого не несли. Понятный интерес и любопытство присутствовали, и сейчас народ сдержанно обсуждал, что это будут за подразделения и куда лучше пойти служить. Это хорошо, это радует.

Изяслав построил всё наше дружинное командование. Пора переходить ко второй части.

– Каждому десятнику поговорить со своими людьми – кто и где желал бы служить. У кого к чему есть наибольшие способности и желание. Доложить об этом полусотникам, а уже они передадут соответственно – сотнику. Изяслав, потом все собранные сведения на стол ко мне. Будем с тобой вместе думать. Это первое. Второе. Необходимо отобрать наиболее умелых и подготовленных дружинников в наставники. Из них сделаем инструкторов для молодёжи. Если у кого-то появятся дельные мысли, прошу доложить по команде. Всё, что пойдёт нам на пользу, будем рассматривать. Теперь самое главное. Для чего всё это делается? У нас растёт количество лодий, и постоянно выдёргивать из дружины разные команды для походов становится в корне неправильным. Да и меняющийся состав не приведёт ни к чему хорошему. А так – будут постоянные экипажи, в которых каждый дружинник будет знать своё место и свои обязанности. То же самое касается и сухопутных сил. Я понимаю, что понять и принять это пока тяжело, но так надо сделать. Постепенно люди привыкнут к новому и увидят, что так лучше. Вопросы есть?

– Боярин, может, просто разделить десятки и сотни в эти твои силы и всё? – прогудел Изяслав.

– Пусть пока подумают, побурлят, пообсуждают – людям легче будет привыкать.

– А-а, ну, тогда – да.

– Вопросов, я так понимаю, больше пока нет. Все свободны.

Придержал Изяслава, отвёл в сторонку.

– Ты посматривай за дружиной. Команды на лодьях у нас есть. Думаю, что они в основном так и останутся. Потом сядем, подумаем, кого куда определить.

– Непонятное ты что-то затеял, боярин. Хорошо же всё было. Как теперь будет?

– Хорошо будет. Ещё лучше. Не переживай. Вечером совещание у нас – там и договорим. Пусть в головах пока немного уляжется и люди успокоятся. Всё, думай.

Оставив сотника, я направился посмотреть нашу лечебницу. К моей радости, Ива находилась на месте.

– Доброго вам всем здоровья! – поклонился всем присутствующим.

– И тебе, боярин, не хворать, – не осталась в долгу травница.

– Ивушка, я хотел бы узнать, что у тебя с новым помещением и что с обучением помощников?

– Князь обещался большую избу поставить в Кроме под новую лечебницу, а мы пока вот знахарок подыскиваем по всей округе да желающих лекарскому делу обучаем.

– Это хорошо. Если тебе что-то нужно будет, ты сразу ко мне иди. Договорились?

– Вот так прямо всё, что нужно? А не испугаешься, не передумаешь? – засмеялась весело травница, посматривая на меня хитренько.

– Ну-у, в пределах разумного, – отшутился я.

И что это было? Мне вот только ещё всякой ерунды не хватало. Ладно, пока проехали. Попрощавшись, пошёл дальше. Надо Грома проведать, что-то я его сегодня не видел.

Переговорив с Волчком, забрал своего четвероногого друга, категорически не желающего слезать с теплой и мягкой подстилки и расставаться с большим мозговым мослом. Но деваться ему было некуда, и пришлось бедной и несчастной собаке, сожалеючи вздыхая и оглядываясь на вкусную кость, отправляться со мной на прогулку.

Не спеша дошёл до храма – пришла пора поговорить с Яромиром. Думаю, информация о нашем разговоре с Верховным уже дошла до наших волхвов, и надо бы мне узнать о принятых ими решениях.

Оторвав волхва от его занятий с учениками (пусть хоть немного отдохнут), попросил уделить мне немного времени для важного разговора.

– Да знаю уже, что сказать и услышать хочешь, – опередил меня Яромир. – Со школой согласен, ставить надо, и ставить поскорее. А вот с волхвами всё сложнее. Где их сразу столько взять? Негде. Вот учеников обучаю, да только медленно обучение идёт – все норовят помешать, – покосился с намёком на меня. В мой огород кирпич прилетел.

– Сам знаешь, школа в Кроме уже мала стала и всех желающих не вмещает. Будем ставить ещё одну – пока у меня, в крепости. Набирай знающих людей для обучения детишек. И храм, хотя бы небольшой, поставить в городище надо – негоже людям в отрыве от богов быть. Думай, кого в жрецы назначить. Больше тебе мешать не буду, пойду – дел сегодня много. Прощай.

Вечером на совещании долго подбирали место для постройки нового храма. В конце концов определились, и обрадованный народ уже совсем было собрался расходиться по своим домам, как я озадачил их ещё двумя вводными. Постройка школы и реорганизация дружины. И если первая вводная была для всех очевидна, то со второй – никто ничего не понимал. Имеющейся дружины хватало, всех она устраивала, была очень сильна для своего времени, и собравшиеся не видели никакого смысла в её преобразовании. Ну а я видел, и поскольку в этой крепости я хозяин и это все мои люди, то пусть будет по-моему. А потом посмотрим, что скажут…

Оставшееся время до первого снега и последующими за ним морозами пролетело на одном дыхании. И так хорошо бурлившая стройка с моим приездом получила дополнительное ускорение в виде хорошего пинка в корму прогресса. Работы значительно ускорились. Боевая учёба медленно и тяжело набирала обороты, скрипя замшелым от ветхой древности организмом, – перестройка моей армии шла тяжко. Нет, с самой-то подготовкой не было как раз никаких сложностей. Каждый дружинник смолоду мог и стрелять, и рубиться, и скрадывать врага, и ещё многое другое. Одновременно он же являлся и хорошим мореходом, иначе было никак – и вёслами нужно помахать, и мечом уметь покрутить. Святое дело.