В какой-то момент съемки совпали с чемпионатом мира. И в моменты важных матчей мы включали один из больших телевизоров и смотрели во время съемок, что было бы невозможно на других площадках.

Мерчант и Джервэйс постоянно дорабатывали персонажей, чтобы те выглядели максимально приближенными к жизни и естественными.

Рики Джервэйс:

– Мы всегда старались добавлять мелкие штрихи, чтобы Дэвид не казался слишком нарциссичным, слишком мерзким и слишком скользким. Мы сделали его скорее жалким и нелепым. Ведь в тот момент, когда люди понимают, что ему просто хочется немного славы, хочется поступать правильно и что в глубине души он порядочный человек, а все сомнительные вещи в нем – наносные, он продолжает раздражать, но не вызывает ненависть. Когда он смотрит в камеру, он смотрит прямо на тебя, и ты чувствуешь его боль. И ты хочешь отвести взгляд, потому что не можешь ему помочь. Я никогда не считал Дэвида Брента плохим человеком. Его самое большое преступление в том, что он путал популярность с уважением.

Стивен Мерчант:

– На британском телевидении существует давняя традиция делать главных героев неприятными людьми. Таков, например, Бэзил Фолти (из сериала «Отель “Фолти Тауэрс”») или персонаж Стива Кугана («Я – Алан Партридж»).

Рики Джервэйс:

– В конечном счете, ведь эта история даже не про работу в офисе. Она – про чужих друг другу людей, которые вынуждены проводить вместе по восемь часов в день и испытывать все сложности, связанные с этим. Эти проблемы знакомы всем. У каждого есть начальник, который ему не нравится или кажется недостаточно компетентным. Люди всегда переживают, что тратят свою жизнь впустую. За соседним столом всегда сидит какой-нибудь идиот, а коллеги всегда влюбляются друг в друга. Все это универсально. Зрители смеются над выходками Дэвида Брента и продолжают смотреть, потому что переживают за безнадежную и безответную любовь Тима к Доун. В кульминационной сцене он заводит ее в переговорку, срывает микрофон и признается в своих чувствах, хотя зрители их не слышат. Потом он медленно возвращается на свое рабочее место, надевает микрофон и очень просто говорит: «Если что, она сказала нет». И они так и не сошлись до конца специального рождественского эпизода, который подводит итог всего шоу.

Стивен Мерчант:

– Я всегда был фанатом «Друзей», и мне всегда нравилась неопределенность, связанная с тем, будут ли Росс и Рэйчел вместе. А еще я очень переживал, будут ли вместе персонажи сериала «Северная сторона». И, посмотрев эти два шоу, я понимал все опасности воссоединения героев: такое развитие событий убирает из сериала особую атмосферу – из кадра уходит напряжение. Иногда это сложно исправить. Во всяком случае, в «Друзьях» это было бы очень проблематично, и я думаю, все понимали, что вместе они будут только в самом конце. Поэтому мы тоже не планировали, что герои будут вместе, пока мы не решим завершить сериал.

Рики Джервэйс:

– Потому что если это случится, то все закончится. Это же Альфред Хичкок: бомба не должна взорваться.

Премьера шоу состоялась 9 июля 2001 года. Рейтинги были низкие, а отзывы неоднозначные.

Стивен Мерчант:

– Я ехал в поезде через несколько дней после премьеры, и напротив меня сидели две женщины. Одна из них спросила другую: «Ты смотрела эту документалку про офис, которая вышла на днях? Очень смешная». А ее подруга ответила: «Мне показалось, это была комедия, а не документалка». «А, ну тогда не так уж и смешно», – ответила женщина, которая только что назвала шоу смешным. Она поменяла свое мнение с поразительной скоростью. Но я был рад, что нам удалось ее обдурить.

Эш Аталла:

– Обычно ты не хочешь, чтобы твое шоу выходило летом, потому что это мертвый сезон, все в отпусках и проекты просто проходят незамеченными. Единственный положительный момент в том, что в это время не приходится конкурировать с другими крупными премьерами, потому что все запускаются зимой или осенью.

Джон Плауман:

– Но когда люди стали возвращаться из летних отпусков, начали происходить странные вещи: рейтинги пятого и шестого эпизодов резко пошли вверх, такое случается очень редко. А потом произошло еще кто-что нетипичное для BBC, когда шоу целиком повторили всего спустя три месяца. После этого сериал стал хитом. Первый сезон состоял всего из шести эпизодов, и Мерчант и Джервэйс решили свернуть шоу после шестисерийного сезона и двух специальных рождественских серий.

Стивен Мерчант:

– Честно говоря, смешно даже вспоминать. В конце второго сезона я всерьез считал, что мы выдохлись. Мы переживали, что начнем повторяться, и были уверены, что уже сказали все, что хотели. И в очередной раз наивно думали: «Давай закончим с этим и перейдем к чему-нибудь новенькому».

Джон Плауман:

– Это был настоящий хит. И мы не задумываясь стали бы снимать третий сезон, но Рики хотел сделать рождественский спецвыпуск и, завершив на этом сериал, двигаться дальше.

Стивен Мерчант:

– Сейчас, когда мы становимся старше и опытнее, мы понимаем, что не исчерпали весь потенциал шоу. Мы могли бы продолжать еще, но на тот момент нам действительно казалось, что мы все сказали. Мы боялись, что устанем и выдохнемся и что нам придется вымучивать идеи о том, как Дэвид опозорится в этот раз. Тогда было ощущение, что мы приняли правильное решение.

Эш Аталла:

– Вероятно, можно было снять и третий, и четвертый, и пятый сезоны. У меня не было чувства усталости от проекта. Хорошо ли закончилось шоу? На мой взгляд, да. Абсолютно. В нем есть ощущение завершенности.

Стивен Мерчант:

– Мы хотели, чтобы Тим и Доун были вместе: всегда подразумевалось, что это будут серьезные отношения. И уже от этой финальной точки мы плясали, создавая рождественские эпизоды. И конечно, мы хотели, чтобы и к Дэвиду пришло какое-то озарение и возникло ощущение, что он стал чуть более зрелым. Научился рефлексировать. Такой финал казался нам красивым.

Рики Джервэйс:

– Мне кажется, идею сделать всего 12 эпизодов я позаимствовал у сериала «Отель “Фолти Тауэрс”». И это в очередной раз показывает, насколько я ленивый. Моя способность на чем-то сконцентрироваться примерно такая же, как у трехлетнего малыша. Пока я что-то делаю, я уже думаю над тем, чем бы мне заняться дальше. Единственное, что дает мне адреналин, это новая идея. Я бы хотел просто создавать идеи, смотреть на их воплощение по телевизору и ничего при этом не делать.

Глава 2

Приход