четвертый пятый, все дни полны невероятного, непохоже нового, с одной особенностью, все эти места скрыты от глаз людей, точно созданы только для нас двоих… И с самой первой, до самое последней минуты, каждой нашей встречи мы крепко держимся за руки, пылая алой любовью друг к другу.

Два четких хлопка – весь мой мир и я стягиваются, всего лишь тёмная точка. Всего лишь, ничто.

IX

Только начиная расстилаться, тьма сразу же заливалась нежным светом, пропуская в свои недры звуки земной жизни. Сложно было найти различия с прошлого раза, вдали всё так же гудели сигнализации автомобилей, вблизи по-прежнему перекрикивали друг друга голоса из колонок и ветер, всё еще нежно посвистывал надо мной.

– Слушай внимательно душа, прямо сейчас к тебе кто-то идёт. – Смерть кинула в меня игривый взгляд, по крайней мере, так его я ощутил.

Теперь слышу, помимо привычного шума появилось нечто другое. Неровные шаги, два человека, отдышка, весёлый смех, щелчки и два тона – высокий и низкий. Звук, как из бочки. Грубый металлический скрип – бочка открылась и теперь все слышится очень чётко, понятно каждое слово.

– “Детка, что же ты мне сразу не рассказала, каким демонёнком можешь стать если тебя завести, а?”

– “А может это я у тебя набралась, мистер Плутос?”

Думаю даже мой давно окоченевший, бледный труп покраснел от стыда и затаил дыхание, стараясь не выдать себя… Карикатурность момента подчёркивал их уличный акцент и звон металла, которым они увешиваются для красоты. Какие неловкие звуки, поцелуи и шелест одежды…

– “Джек, ты слышишь этот запах?” – Голос, искривлен возмущением.

–“Да, детка, ты пахнешь, как сладкий персик.”

– “Джек, чёрт возьми! Дохлятиной несёт за версту, херас два тебе, чтобы это от меня!”

Услышав звуки торопливо накидываемой одежды, мне стало легче. Да, хуже точно не будет. Шаги. Звон металла. Всё громче и громче.

– “Вот блять, повезло так повезло. Джек, тут жмур!”

Небольшая пауза, в которой звучал только торопливый бег и беспорядочный звон, потом отдышка.

– “Ну так сваливаем, я не хочу себе день портить. Зайдем лучше ко мне, там хоть такого не увидишь.”

– “Мне проблемы не нужны, ты как хочешь, а я вызываю фараонов. А ещё, твоя хата выглядит страшнее, чем эта дохлая рожа.”

– “Подумаешь не прибрана! Агх-га, господи! Оставили бы его тут дальше лежать и дело с концом, Блять, ты меня никогда не слушаешь, думаешь самая умная, да?”

– “Да! Здравствуйте. Нуу-у, я тут на крыше нашла мертвяка… 7030s Harvstet… Белый мужчина с густой бородой, одежда вся черная. Может русский, не знаю как вам на вид определить. Нет, он лежит в луже крови. Да, конечно, хорошего вам дня офицер.”

– “Хорошего вам дня офицер.” – Дразняще провопил мужской голос. – “Мерзость то какая, со мной ты так хрен сюсюкаться будешь!”

– “Я про тебя ничего не говорила, проваливай мудак недоделанный, не хочу тебе день портить.”

Они жутко громко начали друг друга поносить, даже не стесняясь лежащего у ног покойника. Меня поразила мысль, что эти двое, неумеющие даже разговаривать друг с другом, ещё недавно пылали страстью между собой. Смерть все это время была рядом и точно слышала разыгравшуюся сцену и без проблем угадывала мои мысли. Почувствовал, что я её заметил, она обратилась ко мне.

– Не перенимай на себя их тяжбу. Они слепы, бьются как мухи в окно, не замечая тоненького, защитного стекла перед душой. Стекла, созданного для защиты столь хрупкого от колких ударов чужаков.

Они всё громче и громче кричат друг на друга, и я вижу, как их сердца тонут, задыхаются.

– Все, хватит. Не могу больше их слышать, я хочу… Хочу к Елене.

– Твоя воля, однако при первой нужде я верну тебя сюда. Тут ты ещё много интересного увидишь.

Звуки растворились и свет пропал вслед за ними. Нить, она снова передо мной, ждёт.

X

Время побежало невероятно быстро, точно мы с Еленой, взявшись за руки закружились в хороводе, а жизнь, согласно нашей скорости, замелькала цветными полосами. Дни исчезали незаметно, одаряя нас, в зачёт мимолётности настоящим счастьем. Елена стала для меня всем и кажется, стоит мне отпустить её руку хотя-бы на секунду, хоровод жизни, тут же выкинет меня из своего танца навсегда. К счастью, я могу держать её руку и мне хватит сил удержаться.

Сегодня выпал первый снег и вот, впервые в жизни, нога в ногу мы хрустим этим снегом вместе. Странно, раньше снег не доставлял мне столько удовольствия, видимо счастье множится, когда его есть с кем разделить.

Небо уже покрылось черным бархатом, а поверх этой ткани, только черные точечки пыли – звезды. Город к этому времени совсем затих, и только мы идем на свидание не в самое обычное место, но я усвоил урок Елены – любое место может быть прекрасным и уместным.

Уже совсем близко, из-за тоненького, деревянного заборчика блестят черные, полированные камни гранита, а поверх них белые шапочки снега. Елена слегка повернулась ко мне и нежно начала говорить, пока я рассматривал её румяное от мороза и украшенное снежинками лицо.

– Никогда не могла понять, почему люди так боятся кладбищ, памятников, трупов, похорон и всего в этом роде. Все это ведь стильно по-своему и даже красиво. Самое человечное в этом городе. – Её губы легонько ухмыльнулись. – У меня есть одна идея: съеду от родителей подальше и устрою дома пару анатомических скелетов, а главное – больше готического стиля! В чем прелесть идеи? Они никогда не решаться ко мне приехать.

И вот мы пришли, замедлив шаг, начали прогуливаться как туристы в музее, аккуратно мостясь по узеньким тропинкам. Как же она права, в этом не меньше красоты, чем в городе или диком лесу, просто эта красота другого порядка. Остановились возле шикарного камня, огромный зелёный пироксенит, в разы дороже гранита, а на нём белый портрет и золотые буквы под ним. Эти черно-белые, холодные, с отдаленным намеком на жизнь глаза, так контрастируют с живыми, голубыми глазами Елены… Ещё острее ощутил цену жизни, для всего нужен контраст. Меня манит её взгляд, нас тянет друг другу… Нет, лучше идти дальше....

Теперь мы остановились возле старого креста, где нет ничего, ни имени, ни даты, только место, но есть кое-что общее между этими двумя усопшими – оба они мертвы, смерть одинакова и ждала их обоих в равной степени и смерть сотрет память даже с