- И в чем же его особенность?

- Ну, подробности я тебе рассказывать не буду, все равно ничего не поймешь. Сейчас мало кто разбирается в химии, даже в пределах школьного курса не ориентируются.

Андрей в химии разбирался. Конечно, не так, чтобы знать названия всех соединений, но галогены от этанолов отличить мог. Он возражать не стал - пусть эксперт почувствует свою значимость.

- Яд этот абсолютно не содержит никакого запаха и вкуса, - назидательно вещал Куликов. - Белого цвета, похож на сахар и точно так же, как сахар легко растворяется в воде. Убийца наверняка знал толк в химии. И еще. Такой яд могли выпустить всего несколько заводов: Тимошевский, Уфимский имени Курчатова, Тульский. В Даугавпилсе еще один был - не знаю, работает ли сейчас. И, кстати, наш Ленинградский. Так что, ищи химика.

- Ленинградский, это тот, что на Гражданке?

- Именно он.

* * *

Атаманов с утра собрал в кабинете своих подчиненных, чтобы обсудить план работы по делу Вишневой. Антон Юрасов, Анатолий Шубин, Миша Костров – были все, кроме Саши Носова, который по-прежнему находился в отпуске и его отсутствие, как отсутствие любого сотрудника их отдела, очень ощущалось.

Атаманов поднялся с места и стал делиться своими соображениями:

– Господина Мараклиева можно пока отмести. Думаю, тут вопросов быть не может – не того полета птица. Не при его регалиях враждовать с какой-то девчушкой. Для этого он слишком велик. Что ему Вишнева? Бровью поведет и руководство «Камеи» попросит ее подыскать себе другую компанию, чтобы бы не раздражала нервную систему уважаемого Кирилла Андреевича, - произнес Андрей и сделал паузу, обдумывая следующую фразу.

Первоначально, когда узнали, что главный архитектор «Камеи» Мараклиев был наиболее нетерпим к Вишневой, оперативники стали рассматривать его кандидатуру, как одну из перспективных на роль убийцы. Но уже при поверхностном сборе данных от этой версии пришлось отказаться. Кирилл Андреевич Мараклиев оказался слишком масштабной фигурой, чтобы быть причастным к гибели молодой сотрудницы. По крайней мере, для подобной версии, нужно иметь веские факты против главного архитектора.

- Насчет Людмилы Похомовой у меня двоякое мнение: увольнение – не повод для убийства. Если бы Людочка мстила, то выбрала бы более приемлемый способ мести. Как выяснилось, кроме увольнения, ей на Вишневу обижаться не за что. Уволили – нашла другую работу. Делов-то. Не девяностые годы, когда народ списками сокращали – сейчас полно рабочих мест на любой вкус. И по нормальной статье Вишнева ее ушла – «по собственному желанию». Так что, если эта Людочка не псих, то нам тратить на нее время незачем.

- На психа не похожа, вполне вменяемая девица, только смурная какая-то, - отозвался Шубин, который накануне беседовал с Похомовой. - Смотрит исподлобья и всегда о чем-то думает.

- В то же время, совсем сбрасывать со счетом ее не стоит. Кто знает, что там за интриги плелись в этой «Камее»? Антон, займешься Похомовой. Дамочку уволили накануне, так что теоретически подсыпать яд она могла. Что там с мужчинами, которые скандалили у Вишневой за день до ее гибели. Как ты сказал имена, этих посетителей? – Этот вопрос майор задал Шубину.

Анатолий открыл свой ежедневник и зачитал данные на гостей Вишневой.

- Некие господа Ремезов и Терновых. Субподрядчики. Приходили согласовывать текущие вопросы. Из-за чего разгорелся сыр-бор? Терновых сетовал на беспорядок на объекте, по причине которого они не могли соблюсти все пункты договора. Он вовсе не угрожал Вишневой, как это показалось Светлане Когтиной. Такое часто бывает на совещаниях: войдя в раж, сотрудники сами не замечают, как переходят на повышенные тона. Присутствующие подобное поведение воспринимают адекватно, а вот непосвященный, попавший на совещание в разгар дебатов, может истолковать ситуацию превратно. Зачем Ремезов приходил к Инне на следующий день? Сказал, что принес для рассмотрения пилотный проект.

- Мог ли Ремезов подсыпать яд Вишневой? – задал Анатолий вопрос, и тут же на него ответил. - Запросто. Из посторонних именно он был в ее кабинете последним. Ремезов вышел из «Камеи» в пять часов, то есть за двадцать минут до того, как Вишнева выпила чай с отравой.

- Яд в сахарницу могли подсыпать накануне, - предположил Юрасов. - Может, Вишнева напитки сластила не всегда, а по настроению или вообще чаи гоняла редко – раз в день, перед уходом.

- Нет, не подходит. Коллеги говорят, что часто видели на столе у Инны чашку. И рабочий день у нее начинался с чайной церемонии. А сахар барышня насыпала щедро, совсем фигуру не берегла.

- Так ведь и любящие коллеги могли ее отравить, - подал голос Костров, - им это совсем легко было сделать – кабинет Вишневой, как проходной двор, не запирается в течение дня - народ тучами ходит.

- Если среди сотрудников искать, так это нам никогда не найти, - обнадежил Антон.

- Что там у Вишневой с личной жизнью? – Атаманов выразительно посмотрел на Кострова – это было Мишино задание.

- Инна Вишнева была барышней свободной, - монотонно начал Михаил, - проживала одна, компаний не водила - соседи не жаловались. В гости иногда приходила подруга – примерно, раз в месяц. Мама наведывалась с какой-то пожилой родственницей. Соседка однажды видела мужчину, лет тридцати пяти – сорока, он вместе с Инной в квартиру заходил. Похоже, что ухажер – у девушки в руках был большой букет.

- Когда его видели?

- За неделю до убийства. Еще раньше этот же тип был замечен возле ее дома - под окошком в машине сидел. По словам свидетельницы, у него «автомобиль, как у важного начальника с люком в крыше серебристо - блестящего цвета».

- А номера твоя свидетельница не запомнила?

- Какие номера? Там бабулька лет семидесяти в очках с большими диоптриями.

- Так может, она и мужика не того видела, раз слепая совсем.

- Слепая – не слепая, а что захочет, разглядит. На кой ей на номер смотреть? Что в нем интересного? А вот кто к кому пришел, да если с цветами- конфетами, тогда это другое дело.

- Работать надо лучше, - проворчал Андрей. – Ищите где хотите, но чтобы в течение трех дней у меня были сведения об этом воздыхателе. Завтра похороны. Посмотрим, что там за публика соберется, может и ухажер явится.

* * *

- Вот, пожалуйста, последний писк системы контроля доступа, - сообщил Шубин и положил на стол Андрея пухлую тетрадь с потрепанными листами. – Реквизировал у Терноухова.

- Журнал посещений. Знакомая штука, но малополезная, - прокомментировал Атаманов, - При входе в иной офис требуют документы и переписывают основные паспортные данные в такую вот гроссбух. Целесообразность такой операции трудно понять. Выяснить из этих записей, сколько пробыл внутри посетитель, куда именно он пошел, когда вышел, да и вышел ли вообще, как правило, невозможно.